Пэтрик повернулся к нему спиной и подошел к окну. Майор отнял ладони. Его глаза налились кровью, выражение лица было угрюмым.

– Извините за балаган. Дело в том, что я вчера здорово набрался. – Он встал и долго сморкался в платок. – Итак, слушаю вашу команду, – браво заявил он. – Какие будут указания?

– Пока никаких. Был бы очень признателен, если бы вы смогли убедить ваших гостей не собираться возле ограждения и не ходить по дорожке. Мы постараемся в самом ближайшем времени выставить на подступах патрули, и тогда эта проблема решится сама собой. А теперь прошу меня извинить… – Аллейн встал.

– Все понял. Потолкуем с массами. И чем скорее, тем лучше. – Майор положил руку Аллейну на плечо. – Извините меня, старина. Надеюсь, вы все поняли.

Он бросил косой взгляд в сторону Пэтрика и вышел.

– Плохая игра, – сказал Пэтрик, не отрываясь от окна. – Плохая игра.

– Не обращайте внимания, – посоветовал ему Аллейн и тоже вышел.

Майор Бэрримор стоял в вестибюле нового здания, окруженный группой людей, на лицах которых было написано явное недовольство, сдерживаемое лишь острым любопытством. Майор держался потрясающе.

– Надеюсь, что вы воспримете мое заявление с полным пониманием, – разглагольствовал он. – Безусловно, для всех нас это страшный удар, и здесь нам должна прийти на помощь добрая старая британская терпимость, заложенная в нас с детства. И можете мне поверить…

Аллейн взбежал по ступенькам на второй этаж.

Мисс Эмили была одета по-дорожному. Через открытую дверь Аллейн увидел ее багаж.

Он вкратце сообщил ей о случившемся. Обычно смуглые щеки мисс Эмили побелели. Во время рассказа она не мигая смотрела на Аллейна и ни разу не перебила.

– Родерик, это все из-за меня, – сокрушенно признала старая дама, как только он умолк. – Я во всем виновата.

– Дорогая мисс Эмили… Будем смотреть правде в глаза.

– Нет, прошу вас, не надо. Эту глупую женщину приняли за меня. Если бы я последовала вашим советам, этого бы не произошло.

– Вы ходили утром к роднику и вывесили уведомление?

– Да. Как вы помните, вчера я пообещала вам не выходить из своего номера весь вечер, а также и завтракать здесь. Вот я вас и перехитрила.

Несмотря на раскаяние, овладевшее мисс Эмили, Аллейн уловил лукавство в ее искоса брошенном взгляде.

– Я пошла вывесить свой манифест, потом вернулась, и мне подали в номер petit dejeuner.[5]

– В котором часу вы отправились к источнику?

– В половине восьмого.

– Дождь шел?

– Просто потоп.

– Вы кого-нибудь встретили по дороге? Или, может, видели поблизости?

– Никого. Только этого несчастного ребенка, Уолли Триэрна. Он бежал к роднику.

– Он вас видел?

– Видел. Крикнул какую-то тарабарщину, потом издал вопль и замахал руками.

– Он видел, как вы уходили?

– Думаю, что нет. Прикрепив свой манифест, я огляделась по сторонам, но его уже нигде не было видно. Возможно, он нарочно спрятался.

– Мисс Кост вы, конечно, не видели.

– Нет!

– А ее зонт не валялся на вашем выступе над заводью?

– Нет. Там никого и ничего не было.

– Возле родника вы были примерно в семь сорок, не так ли?

– Да. Потому что без пяти восемь я уже входила в гостиницу.

– А вы не роняли свою бумажку в грязь?

– Конечно, нет. С чего бы вдруг?

– Мисс Эмили, прошу вас, попытайтесь вспомнить, не видели ли вы кого-нибудь по ту сторону насыпи или где-нибудь еще? Скажем, на молу или возле домов?

– Никого.

– А когда возвращались?

– Дождь хлестал мне прямо в лицо. Пришлось низко наклонить зонт.

– Ясно.

Оба разом замолчали. Аллейн подошел к окну, выходящему в небольшой сад. Из старого крыла вышла миссис Бэрримор. На плече у нее была корзина, в руках секатор. Она склонилась над клумбой астр и стала срезать цветы. Но ее движения были такими резкими и неловкими, что срезанные астры падали на землю. Она попыталась собрать их, но тут же уронила корзину и секатор. Закрыв лицо ладонями, миссис Бэрримор присела на корточки и замерла в таком положении. Потом резко встала и заметалась по саду, точно это был тюремный двор.

– Несчастное существо, – услышал Аллейн голос бесшумно подошедшей сзади мисс Эмили.

– Почему вы так решили?

– Я убеждена, что над ней измывается это животное, ее муж.

– Она очень красива, – сказал Аллейн. – Что это она там делает? Зачем-то трет руки…

– Это у нее такая привычка.

– Боже мой! – спохватился Аллейн. – О чем мы говорим!

Маргарет Бэрримор подняла голову, и они инстинктивно отпрянули от окна.

– Сейчас успокоится, – отметила мисс Эмили. – Глядите, собирает цветы. У этой женщины завидная сила воли.

Миссис Бэрримор быстро нарезала целую корзину цветов и ушла в дом.

– Они дружили с мисс Кост? – спросил Аллейн.

– Напротив, по-моему, они друг друга ненавидели. Я хочу сказать, Кост. Думаю, к миссис Бэрримор это не относится. Кост была злобной женщиной. – Мисс Эмили пристально посмотрела на Аллейна. – И что вы прикажете мне делать, Родерик? Я должна остаться здесь?

– Мне трудно принять какое-нибудь решение, – признался Аллейн. – Если вы уедете в Лондон, боюсь, мне придется держать с вами связь и приставать с расспросами или даже вызвать вас сюда. Ведь предстоит дознание, на котором может потребоваться ваше присутствие.

– От кого это зависит?

– Прежде всего от полиции.

– Значит, и от вас тоже?

– Да. На дознание, скорее всего, вызовут того, кто обнаружил тело, то есть меня, того, кто ведет расследование, патологоанатома, всех, кто видел мисс Кост или говорил с ней незадолго до ее гибели. – Аллейн помолчал. – Мисс Эмили, а что, если Уолли Триэрн, разминувшись с вами всего на несколько секунд, вошел за ограждение, спрятался за валуном и, увидев мисс Кост, которая была под зонтом, швырнул в нее обломком скалы, приняв ее за вас?

– Но как он мог пройти через турникет?

– Ну, у него могли быть жетоны…

– И что с ним сделают?

– Ничего страшного. Направят в исправительную колонию.

Она ходила из угла в угол.

– Но мне больше ничего не известно.

– Думаю, вам придется принять участие в дознании. Мы пойдем на компромисс. Мне сказали, что где-то в окрестностях Данлоумена есть в горах вполне приличный отель. Если мне удастся заказать там комнату, вы согласны туда переехать?

– Вы мне не советуете здесь оставаться?

– Очень не советую.

– Будь по-вашему.

Аллейн не помнил, чтобы его учительница когда-нибудь была такой сговорчивой.

– Я позвоню в этот отель и, если удастся, Трой.

– Послушайся я вашего совета и останься в Лондоне, этого бы не случилось.

– А вот это уже никому не нужная софистика, – пробурчал Аллейн, роясь в телефонном справочнике. – Я удивляюсь вам, мисс Эмили. – Он связался с отелем «Мэйнор-парк». На следующий день в пять вечера там освобождался приличный номер, который он и попросил оставить.

– А сегодня, пожалуйста, никуда не выходите.

– Но я уже сдала свою комнату.

– Надеюсь, с этим затруднений не будет.

Он видел, что мисс Эмили едва сдерживает слезы. Раздался стук в дверь, и на пороге появилась Дженни.

– Извините, – сказала она, увидев Аллейна. – Я зайду позже.

– Входите, – пригласил суперинтендант.

– Входите, Дженнифер, – подтвердила приглашение мисс Эмили.

Дженни покосилась на Аллейна.

– Мы обсуждали, как лучше поступить мисс Эмили, – пояснил он и рассказал девушке, о чем они договорились.

– А сегодня в том отеле ее не могут поселить? – спросила Дженни, но тут же поспешила исправить свою ошибку. – Ведь вам, мисс Прайд, небось хочется как можно скорее сбежать отсюда. Ужасное происшествие, правда ведь?

– Боюсь, до завтра у них ничего не будет, – покачал головой Аллейн.

– Тогда, может, лучше уехать в Лондон? По себе знаю – хуже нет чем собирать чемоданы, а потом их распаковывать. Мисс Прайд, если вы не против, я бы хотела сопровождать вас в поездке.