— Бери, не отказывайся! Мне уже все это не нужно, а у тебя жизнь только начинается. Этот перстень достался мне от хорезмшаха за переписку книг. Пусть он сослужит тебе службу.
— Тогда хорошо было бы его продать. Мне не поверят, если я пойду к ювелиру… — Аспанзат умоляюще посмотрел на учителя.
— Я продам его афшину, — сказал старик. — Оставь мне перстень, а завтра приходи за деньгами. Не может быть сомнения — афшину понравится этот красивый рубин.
С нетерпением ждали следующего дня и Навимах, и Аспанзат, и Навифарм. Каждый рассчитывал, что завтрашний день поможет ему осуществить самое заветное.
Навифарм ранним утром уже бродил вокруг изгороди Навимаха и дожидался, когда покажется Аспанзат. Ему хотелось подбить юношу на разговор о разбойниках-бедуинах. Но напрасно гончар дожидался Аспанзата, юноша на рассвете ушел, чтобы увидеться с людьми других селений. Прежде всего он стремился выполнить поручение Махоя. Он должен был узнать, сколько людей готово к уходу в горы и сколько у них есть мечей, луков, ножей и другого оружия. Нужно было также узнать, сколько есть у них лошадей, ослов, верблюдов. Все это старик хотел знать, чтобы в случае надобности просить у афшина помощи.
Люди готовились к уходу в горы. Но для того чтобы сохранить в тайне эти сборы, надо было очень осторожно и незаметно пройти к горе Магов. Ведь с давних пор эта гора считалась обиталищем злых духов. Жители окрестных селений сразу обратили бы внимание на тех, кто ходил сюда. Только немногим, кто был связан с доставкой оружия и припасов, было разрешено незаметно подойти к крепости афшина. Эти люди обычно приходили на рассвете и тотчас же уходили. Сам афшин пока еще сидел в Панче, но по ночам его люди увозили на гору Магов драгоценную утварь, ковры, золоченое оружие, привезенное афшину из дальних земель. Деваштич велел также перенести в крепость Абаргар побольше зерна, плодов и других припасов. Он велел завести там хозяйство и пригнать в окрестные селения стада. Слуги видели, что афшин намерен надолго покинуть Панч, и от этого им становилось страшно.
Когда Аспанзат прибежал к Махою, старик уже ждал его. Он сразу же протянул ему кошелек с динарами.
— Добрая Анахита помогает тебе во всех делах, — сказал Махой. — Деваштич взял перстень и дал мне вот этот кошелек… Посмотри, какой он тяжелый! Когда я стал считать его содержимое, то удивился щедрости афшина. За эти деньги можно купить не меньше трех драгоценных перстней. Афшин думал, что это мой перстень, и пожелал мне сделать приятное.
— Я не возьму столько денег! Я возьму часть из них, а немного оставлю тебе, мой учитель.
— В уме ли ты, юноша! О чем ты говоришь! Тебе надо справить свадьбу и купить припасов в дорогу для семьи. А я один. Когда боги призовут меня в лучший мир, ты позаботишься о моей душе, помолишься Анахите, принесешь цветы миндаля к жертвеннику… Иди готовь свою свадьбу!
Аспанзат не ушел — он улетел на крыльях радости. Эти деньги помогут ему устроить счастье любимой Кушанчи. Неужто настал счастливый час! Сколько раз он надеялся и тут же терял надежду! Сколько раз над ним подсмеивались злые духи — сулили богатство и тут же лишали его! И все же боги милостивы — они пожалели его, и вот он вознагражден за свои мучения. Он мучился, страдал, думал о смерти, а вот теперь уже близок час свадьбы. Они вместе с другими уйдут в горы и там будут строить свое счастье. Разве у него мало сил! Как ни тревожно вокруг, а на душе у него птицы поют и все кажется так легко, так хорошо!
«Верь в добро, сын мой», — говорил ему Махой. Он прав, добрый старик. В самом деле, как же не верить в добро!
— Отец, посмотри, что я принес, какое богатство! — Аспанзат протянул Навимаху кошелек и, гордо подняв голову, сказал: — Теперь я сам позабочусь о свадьбе.
— Да тут целое состояние, сынок!.. — обрадовался шелкодел. — Чатиса, посмотри, как покровительствует нам добрая Анахита!
— Вот так счастье! Кто бы мог подумать: и верблюдов купили, и деньги есть для свадьбы! — Чатиса взяла обеими руками голову Аспанзата и поцеловала его в смеющиеся глаза. — Ты всегда приносил нам счастье, сынок!
— А где же верблюды? — спросил Аспанзат.
— Отвел к Акузеру. Он отдал мне мой пергамент, и я его порвал!
— Расскажи, отец, как радовалось твое сердце, — улыбалась Чатиса. — Ведь мы избежали такого несчастья!
— Может ли быть большая радость! — сказал Навимах. — Представь себе — человек стоит на краю пропасти и знает, что неизбежно упадет туда. Он знает, что нет такой силы, которая бы спасла его. И вдруг совершается чудо: над пропастью появляется мост — обреченный без страха переходит по нему и продолжает свой путь…
— Где ты была, Кушанча? Тебя ждут добрые вести! — радостно сообщил Аспанзат вошедшей девушке.
— Я ходила к источнику, отнесла туда цветы и свежие лепешки. Пусть нам поможет добрая богиня.
— Богиня помогла вам, — сказал Навимах и сделал детям знак, чтобы подошли для благословения.
Потом он подошел к стоящим в углу глиняным горшкам, взял из одного горшка горсть пшеницы, из другого — горсть ячменя, громко прочел молитву и посыпал молодых зерном в честь предстоящей свадьбы.
— Пусть счастье не оставит моих детей! — просила Чатиса домашнего духа, став на колени у горящего очага.
Аспанзат и Кушанча сияли. Настал долгожданный час. Завтра уже можно будет готовить свадебные одежды и праздничное угощение. Навимах не хотел устраивать богатой свадьбы. Не такое сейчас время. Но даже для своих родных ему пришлось бы зарезать не менее шести баранов. А ведь нужно купить этих баранов! Где их теперь добудешь? Никто не хочет продавать.
Бывает ведь так, что наступает счастливая минута, когда вся семья в сборе и все полны добрых надежд. Так было в этот радостный час заката. Аспанзат и Кушанча сидели рядом и молча смотрели на заходящее солнце. Навимах и Чатиса обсуждали, каким будет свадебное угощение, и договаривались о том, кого позвать на свадьбу. Кошелек с динарами лежал рядом с Навимахом. Он то и дело брал его в руки.
— Видишь, как благороден наш афшин? — говорил Навимах жене. — Возьми-ка в руки кошелек! Какой тяжелый!
Чатиса не успела взять кошелек из рук Навимаха, когда скрипнула калитка. Во дворе появился гончар, за ним следовали воины наместника.
— Ты не ждал гостей? Мы не взыскательны, мы не попросим угощения!
Гончар с ехидной улыбкой подошел к Навимаху и, ткнув пальцем в кошелек, зажатый в руках шелкодела, взвизгнул от удовольствия:
— Посмотрите! Клянусь молодым месяцем, я вижу чудо! Бедный человек купил двух верблюдов, а в придачу получил еще кошелек денег.
Навимах словно окаменел. Он смотрел на соседа стеклянными, невидящими глазами и силился сказать что-то, но язык не подчинялся ему.
— Убирайся вон, подлый клеветник! — закричал Аспанзат.
Подскочив к Навифарму, он схватил его за плечи и швырнул к калитке. Гончар завизжал от ярости.
— Вяжите его! — закричал он воинам. — Он убьет вас, он убьет меня, спасите…
Воины бросились к Аспанзату.
— Змееныш!.. — кричал самый старший из них. — Ты уверял, — обратился он к гончару, — что в этом доме нет крепких рук и никто не будет сопротивляться… Я брошу тебя в яму и сгною! — крикнул он Аспанзату.
Аспанзат вырывался как мог. На помощь ему поспешил Навимах. Но его оттолкнули и пригрозили расправой, если он хоть пальцем коснется правоверного.
— Отдай кошелек! — потребовал старший. — Всякое золото в руках нищего — ворованное золото! Мы возьмем его во имя Аллаха!..
— Я не дам кошелька — это достояние моего сына!
Навимах прижал кошелек к груди и в исступлении повторял одно и то же:
— Это достояние моего сына!..
Прижавшись друг к другу, громко всхлипывали Чатиса и Кушанча.
— Отдай кошелек, или мы уведем с собой женщин! — пригрозил воин в чалме и подмигнул своим молодым помощникам.
— За что такое злодейство?.. — закричал Навимах.
Он все еще прижимал кошелек к груди. Но когда на него набросились сразу несколько человек, он не стал защищаться, бросил кошелек на землю и простонал:
