Много-много раз прокричали они слова прощания, а потом долго еще сидели на прибрежных утесах, горько плакали и махали вслед кораблю, пока он не скрылся из глаз.

ПО дороге домой корабль Доктора огибал побережье Барбарии. Здесь выходила к морю Великая Пустыня, дикое унылое место — песок да камни, камни да песок. И здесь жили многочисленные Барбарийские пираты.

Обычно они поджидали, пока проплывающее судно не разобьется о скалы. А иногда, завидев парус, и сами выходили в море на быстроходных кораблях и преследовали его, а догнав, забирали с борта все, что можно было унести. Людей они тоже уводили, топили опустевшее судно и, горланя развеселые песни, отправлялись домой, в Барбарию, гордые совершенным злодейством. Потом они заставляли пленников писать письма друзьям и просить денег. Если деньги не появлялись, пираты, не задумываясь, швыряли людей в бурные волны.

Как-то солнечным днем Доктор и Даб-Даб, заботясь о собственном здоровье, прогуливались взад-вперед по палубе. Ласковый попутный ветер гнал их по прозрачной воде, настроение было превосходное. И вдруг зоркие глаза Даб-Даб заметили на горизонте за кормой парус чужого корабля. Красный парус.

— Не нравится мне, как он выглядит, — насторожилась утка. — Боюсь, не случилось бы беды!

Джип, дремавший на солнышке, глухо заворчал.

— Чую жареную говядину, — пробормотал он. — Румяный ростбиф с темной подливкой.

— Господи боже мой! — Доктор вытаращил глаза. — Что происходит с собакой? Джип принюхивается и разговаривает во сне?

— Ничего удивительного, — пожала плечами Даб-Даб. — Все собаки так делают.

— Но в таком случае, что он нюхает? — спросил Доктор. — У нас на борту, насколько мне известно, никакого мяса нет.

— Нет, — согласилась утка. — Должно быть, это на том корабле готовят ростбиф.

— Да он в десяти милях отсюда! — не поверил Джон Дулитл. — Не может Джип почуять такой далекий запах.

— Разумеется, может, — улыбнулась Даб-Даб. — Спросите его, если хотите.

Джип вздрогнул во сне и зарычал, сердито сморщив губу и оскалив яркие белые зубы.

— Чую плохих людей, — захлебывался он. — В жизни не нюхал ничего более противного. Чую драку — шестеро подонков против одного смельчака. Надо помочь ему! В-ваф! В-В-В-АФ!

Он громко залаял и проснулся. Лицо у него было изумленное.

— Смотрите! — закричала Даб-Даб. — Тот корабль приближается! Можно сосчитать паруса — три — и все красные. Они за нами гонятся! Что это значит?

— Они нехорошие моряки, — убежденно сказал Джип. — И корабль у них ужасно быстрый. Наверняка это Барбарийские пираты.

— Раз так, придется поставить побольше парусов, — рассуждал Доктор. — Мы увеличим скорость и уйдем от них. Сбегай-ка вниз, Джип, и принеси мне все паруса, какие тебе на глаза попадутся.

Джип помчался в трюм и притащил целую гору разных парусов. Но даже когда они были поставлены и, весело натянувшись, поймали ветер, скорости почти не прибавилось. Пиратский корабль неумолимо вырастал за кормой.

— Скверное суденышко подарил нам Принц, — захныкал Габ-Габ. — Небось, нарочно выбирал помедленнее! Нечего и пытаться удрать от них на этой старой барже, она все равно что мыльница против фрегата. Глядите, они совсем близко — шесть человек, вон у каждого какие усищи! Что же делать?

Доктор послал Даб-Даб наверх сообщить ласточкам, что их догоняет быстроходный пиратский корабль, и спросить совета. Услышав о грозящей опасности, ласточки немедленно спустились на палубу. Они велели Дулитлу, не теряя ни секунды, распустить длинный канат и аккуратно расплести его на тоненькие ниточки. Концы ниток привязали к корабельному носу, получились длинные удобные петли, и птицы, ухватившись за них своими крошечными цепкими лапками и изо всех сил замахав крыльями, потащили судно вперед.

Конечно, ласточка — малое и слабое существо. Но в корабль впряглась не одна ласточка. Тысячи ниток тянулись от его носа, и по две тысячи птиц на каждой нитке упорно тянули за собой судно. А летуны они были невероятно проворные.

Уже через минуту Доктор почувствовал, как увеличилась скорость; он вцепился в шляпу обеими руками, казалось, корабль несется сам по себе, рассекая волны, бурлящие и кипящие от бешеной гонки.

Звери засмеялись и заплясали по палубе. Ветер пронзительно ревел в ушах. Страшный пиратский корабль начал уменьшаться.

Красные паруса остались далеко, далеко позади.

НЕЛЕГКО волочить по морю корабль. Прошло два или три часа, и ласточки начали задыхаться, у них устали крылья. Они сообщили Доктору, что нуждаются в отдыхе и смогут дотянуть судно только до ближайшего острова, а там его придется спрятать в укромной бухте и дать им возможность набраться сил.

Скоро этот остров показался впереди. В самой середине его возвышалась чудесная зеленая гора.

Они зашли в безопасную закрытую бухту. Глядя с моря, невозможно было догадаться, что на острове кто-то есть. Доктор решил спуститься на берег и поискать воды, потому что на борту питья уже никакого не осталось. Всем остальным он тоже посоветовал добраться до твердой земли и повозиться на травке, разминая ноги. Звери с восторгом согласились и наперегонки бросились к сходням.

И тут Доктор обратил внимание на странное явление. Несметные множества крыс, выползая из трюма, покидали корабль.

Джип тут же затеял охоту, он просто обожал ловить крыс, но Доктор строго приказал ему перестать. Большая черная крыса явно хотела о чем-то поговорить с Джоном Дулитлом. Следя за Джипом краем глаза, она робко кралась по поручням. Почистив усики, откашлявшись и нервно облизнувшись, она наконец осмелилась:

— Э-э-хм-м-м… вы, надеюсь, знаете, что на всех кораблях обитают крысы?

— Ну да, — ответил Доктор.

— А вы слышали, что крысы всегда уходят с тонущего корабля?

— Д-да, — растерялся Доктор, — мне говорили.

— Люди презирают нас за это, — продолжала крыса, — считают, что мы подлые, что бесчестно так поступать. Неправда это. Ну скажите, разумно ли оставаться на тонущем корабле, если можешь спастись?

— Это очень естественно, — согласился Доктор, — очень. Я понимаю. А ты — ты еще что-то собиралась сказать?

— Да, — кивнула крыса. — Я хочу сказать, что мы покидаем этот корабль. Но прежде, чем уйти, мы решили предупредить вас. Это плохое судно, ненадежное. Борта у него непрочные, доски совсем сгнили. К вечеру оно будет на морском дне.

— Но откуда ты знаешь? — изумился Доктор.

— А мы всегда знаем, — объяснила крыса. — Начинает покалывать кончик хвоста, ну, вроде как нога затекла, понимаете? Сегодня утром, в шесть часов, я завтракала и вдруг ощутила это. Сначала-то я подумала: опять ревматизм разыгрался, — и спросила тетю, как она себя чувствует. Вы должны ее помнить, она такая длинная, пестрая, довольно худая, прошлой весной лечилась у вас от желтухи — ну да ладно, в общем, она призналась, что у нее тоже пощипывает в хвосте. И мы поняли, что этот корабль обречен. И решили удирать, как только подойдем к суше. Ну и паршивый у вас корабль, Доктор! Не плавайте на нем, непременно утонете. Прощайте! Мы отправляемся искать удобное жилище на незнакомом острове.

— Прощай! — Дулитл помахал ей рукой. — Огромное спасибо, что предупредила. Очень тактичный поступок, очень деликатный. И кланяйся от меня тете, конечно же, я прекрасно ее помню. Джип, оставь крысу в покое? Ко мне! Лежать!

Пока ласточки отдыхали, Доктор и звери сошли на берег, захватив с собой ведра и кастрюли для питьевой воды.