Дьявол нередко упоминается как в Ветхом, так и в Новом Завете, но о многом можно судить лишь с большим сомнением и для того, чтобы понять учение Святого Писания о легионах зла, следует объединить разрозненные сообщения и прочитать их в свете патристической и богословской традиций. Авторитетное учение Церкви было обосновано в декретах IV Латеранского собора (cap. 1, Firmiter credimus), где после утверждения, что в начале Бог создал существа двух видов, духовных и телесных, другими словами – ангельских и плотских, т. е. людей, сделанных из праха земного и плоти, сообщается: «Итак, Диавол и ангелы прочие были вначале созданы Богом по природе благими; но сами по воле своей стали на путь зла». [102] Итак, согласно догме, демоны, и Дьявол в том числе, – это спиритуальные или ангелические создания, сотворенные Богом, свободными от вины и ставшие злыми по своей воле. Добавляется также, что человек согрешил по наущению дьявола и что в мире грядущем нечестивцы и нераскаявшиеся будут страдать едино с ним. Таков догмат Церкви, так сказать, обнаженные кости нашей доктрины. Впоследствии много здесь было добавлено богословами, и особое значение имеют слова превосходнейшего доктора Франциско Суареса [103] в его трактате «De Angelis», VII. Более того, выводы его практически не могут быть оспорены без того, чтобы жесткая цензура не наложила мету «Сие есть ложно» на труд того, кто вознамерился бы с ним спорить [104] .

Весьма значительным представляется тот факт, что в вопросе о падении ангелов, случившемся до сотворения этого мира, мы должны обратиться к последней книге Библии – Апокалипсису апостола Иоанна. И хотя картины прошлого соединены в ней с видениями о том, что ожидает мир в будущем, нам следует рассмотреть то, что запечатлел сей апостол на острове Патмос. «И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Апок. 12:7-9). К этому можно добавить слова апостола Иуды (1:6): «И ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня». К сделанным уже ссылкам необходимо добавить впечатляющий отрывок из святого пророка Исайи: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме Богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему“. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Исайя 14:12-15). Слова пророка, с одной стороны (и, видимо, в первую очередь), относятся к Меродах-баладану, царю Вавилонскому, но все ранние отцы Церкви и поздние комментаторы соглашаются, что в более глубоком смысле этот пассаж говорит о падении восставших ангелов. Такая интерпретация подтверждается и словами самого Спасителя ученикам его: «Я видел Сатану, спадшего с неба как молния» – «Uidebam Satanam sicut fulgur de coelo cadentem» (Лк. 10:18).

Здесь может возникнуть вопрос, который активно обсуждался теологами: какова была природа греха восставших ангелов? Разрешение этой проблемы связано с определенными сложностями, поскольку никто из богословов не сомневается в совершенстве ангелической натуры, огромных возможностях и обширном знании, которым они обладают. Грехи плоти и вовсе немыслимы для ангелов; также они, вероятно, избавлены и от многих духовных и интеллектуальных прегрешений. Таким образом, великим преступлением Люцифера было желание обрести независимость от Бога и равенство с Богом.

Имеются весьма очевидные доказательства богословского плана, что Люцифер занимал важную позицию в небесной иерархии, и вполне ясно, что он сохранил некую власть над теми, кто последовал за ним в его падении: «Si autem, – cказал Господь, – et Satanas in seipsum diuisus est quomodo stabit regnum eius?» – «И если Сатана Сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?» Также и апостол Павел говорит о «Principem potestatis aeris huius, qui nunc operatur in filios diffidentiae» (князе, господствующем в воздухе, духе, действующем ныне в сынах противления) (Эфес. 2:2.) Кажется странным, что мятежные духи, восставшие против своего Создателя, стали подчиняться тому из своих собратьев, кто привел их к крушению, но само по себе это уже доказательство того, что Люцифер превосходит других демонов в интеллекте; познания же ангелов указали им, что больше зла и беспорядка они внесут в мир совместными действиями, пусть их организация будет сплочена узами ненависти, через анархию и разделение. Не вызывает сомнения, что среди них есть немало мелких и зловредных духов [105] , по крайней мере, в сравнении с Люцифером, однако и они могут оказывать влияние и завлекать души глупых и невежественных людей. Мы вновь обретем твердую почву под ногами, если последуем за Суа-ресом, который счел Люцифера старшим из ангелов ада, хотя многие, и среди них великие архангелы Михаил, Гавриил, Рафаил, могут именоваться равными ему.

Существовали сомнения по поводу того, что старший из ангелов, будучи интеллектуально высшим по сравнению с другими, не мог не понимать полную невозможность достичь равенства с Богом. Так, св. Ансельм в труде «De Casu Diaboli» (IV), говорит: «Non enim ita obtusae mentis erat, ut nihil aliud simile Deo cogitari posse nesciret?» («Неужто не ведал дьявол того, что нельзя быть подобным Богу?») Св. Фома пишет по поводу проблемы, хотел ли дьявол стать подобным Богу, что «если под этим понимать равенство с Богом, то дьявол этого не возжелал, ибо знал, что сие невозможно». Но преподобный Дунс Скот, утонченнейший доктор, указывает нам, что должно делать различие между действенным волеизъявлением и внутренним возжеланием, и последним образом и ангел мог восхотеть невозможного. Также он указует нам, что хотя и нельзя созданию возжелать своего разрушения, но оно все же может сделать это consequentur, то есть пожелать того, за чем неизбежно последует его гибель.

И хотя должно человеку осознавать, что не может быть он Богом, были однако же люди, которые требовали, чтобы их приветствовали с теми почестями, которые лишь Богу воздавать должно, и даже чтобы им поклонялись, как Богу. Таким был Ирод Агриппа I, который на празднике в Цезарее облачился в одеяние, целиком сделанное из серебра, и явился рано утром в театр, полный народу. Его одеяние стало сверкать под лучами восходящего солнца, и суеверная толпа, наученная подосланными им людьми, разразилась криками, что он-де бог, и стала молиться ему, как божеству, восклицая: «Будь милосерден к нам, ибо ранее поклонялись мы тебе лишь как человеку, теперь же поняли, что ты и бог» [106] . Калигула также приписывал себе божественное достоинство. «Templum etiam numini suo proprium, et sacerdotes et excogitatissimas hostias instituit» [107] – «Он также построил храм в честь своего божества и лично посвятил священников, чтобы они проводили ему как можно более роскошные службы». Более того, этот император распорядился, чтобы ему поставили статую в Иерусалимском храме и чтобы ему там приносились жертвы. Марциал, и это больше, чем литературный комплимент, называл Домициана «Dominus Deusque noster» [108] (Господин и Бог наш).

Гелиогабал связывал себя неким мистическим образом с божеством, которому поклонялись в Эдессе, и приказал, чтобы никаким богам, кроме него, не поклонялись в Риме, а затем и во всем мире: «Принял меры, чтобы в Риме не был почитаем ни один бог, кроме Гелиогабала... И не только хотел он прекращения всех римских культов, но желание его было таково, чтобы и во всем мире лишь один бог, Гелиогабал, почитался» [109] . Воздержимся от цитирования других примеров, коими изобилует римская история. [110] Пожалуй, наиболее известный случай подобного рода связан с именем персидского правителя Хосрова II, который в VII веке, ограбив Иерусалим, перенес Крест Господень в свою столицу. Опьяненный успехом, он торжественно объявил, что он – Всемогущий Бог. Он построил необычной формы дворец, или башню, потолки обширных зал которой были наполнены сияющими солнцами, лунами и звездами с тем, чтобы походить на небосвод. Та м он восседал на величественном троне из золота, на голове его возвышалась тиара, риза была украшена столь богато, что материи и видно не было, скипетр и держава в его руках, с одной стороны крест, с другой – украшенный драгоценными камнями голубь. Хосров приказал своим подданным, чтобы они почитали его как Бога-Отца, воскуряли ему фимиам и молились ему через Сына. Это непристойное богохульство было сокрушено императором Ираклием, вернувшим весной 629 года Крест в Иерусалим. [111]