Мы покажем, что великие святые и ученые и все, кто писал о моральном богословии, признавали возможность сообщения с воплощенным злым сознанием. Демонологи также все как один соглашались с этим мнением. Герман Тираус [226] в книге «De Spirituum apparitione» говорит: «Было бы весьма опрометчиво да и попросту глупо отрицать эти (вещи), поскольку, делая это, вы должны также отвергнуть и презреть сдержанные и выверенные суждения наиболее святых и авторитетных авторов; более того, для этого следует отказаться от данных человеку чувств и рассудка и в то же время показать свое непонимание мощи дьявола и той власти, которую могут иметь злые духи над человеком» [227] . Дель Рио в книге «Disquisitiones Magicae» еще более выразителен: «Столь многие глубокие авторы и священники поддерживали это мнение, что отличаться здесь чем-то от них было бы безрассудством и невежеством; помимо того, что отцы Церкви, богословы и все ученейшие философы соглашались по этому поводу, истина их суждений неизменно подтверждалась опытом всех эпох и народов». [228] Эрудит Шпренгер в «MalleusMaleficarum» говорит то же самое [229] . Иоганнес Нидер (1380 – 1438) в своем труде «Formicarium» (Муравейник), который можно считать трактатом, посвященным решению богословских, философских и социальных проблем тех дней, отмечает с присущей ему проницательностью: «Причина, по которой злые духи появляются как инкубы и суккубы, на мой взгляд, следующая... таким образом они наносят двойной урон человеку, как его телу, так и духу, для демонов же повредить человечеству, как известно, наивысшая радость». [230] Пол Гриллан в книге «De Sortilegio» (Лион, 1533) пишет:
«Демон принимает форму суккуба... Таково верное учение богословов». [231]
«Довольно часто случается, что, как нам известно из опытного наблюдения, женщины, несмотря на свое сопротивление, в конечном итоге становились жертвами демонов». Таковы слова знаменитого Альфонса де Кастро [232] , чье авторитетное толкование Писания имело большое влияние на Тридентский собор и который был избран архиепископом Компостеллы, где и умер. Петр Бинсфельд в книге «De confessione malefi-carum» подводит итоги: «Таковы несомненные и очевидные факты, не только доказанные насущным опытом, но также и мнением авторитетов всех эпох, что бы ни утверждали отдельные доктора и правоведы». [233]
Гаспар Скотт (1608 – 1666), физик, доктор и священник, «один из ученейших людей своего времени, чья скромная жизнь и глубокая религиозность сделали его объектом восхищения не только католиков, но и протестантов Аугсбурга», где прошли последние годы его жизни, пишет: «Столь многие авторитетные авторы поддерживали это мнение, что представляется невозможным его отвергнуть». [234] Боден, де Ланкр, Боге, Герр, Бизар [235] , Гуно де Муассе [236] настаивали на истинности тех же печальных фактов. И над всеми этими справедливыми утверждениями гремит гром буллы Иннокентия VIII, провозглашающей весьма недвусмысленно: «Дошло до нас и глубоко опечалило известие, что многие люди обеих полов, совершенно презрев радение о спасении своей души и, весьма удалясь от Святой католической веры, имеют связи со злыми духами, инкубами и суккубами». [237]
Итак, здесь были перечислены многие великие имена людей науки, людей ученых, людей авторитетных, тех, к кому и сейчас в мире относятся с уважением, более того, на кого взирают с любовью и признательностью. В то же время следует сказать, что для сегодняшнего человека весьма трудно, почти нереально поверить в возможность всех этих темных деяний демонов, в злобную похоть инкубов и суккубов. [238] Все это производит впечатление некоей фантазии, порожденной больным воображением средневекового человека, вполне возможно, поджариваемого на решетке над разожженным огнем, и затем записанной в давно забытые тома фанатиками, поверившими в детские рассказы и более невежественными, чем дикари. «Даже если подобные ужасы и имели место в Темные века, – думают люди, – то теперь это явно невозможно». То т же, кто знает, как обстоят дела на самом деле, священник, сидящий в зарешеченной исповедальне, говорит про себя: «Господи, если бы так оно и было!» Но пусть скептики остаются в счастливом неведении в своей простоте и отстраненности от мира. Пусть они никогда не узнают о чудовищных вещах, притаившихся на границе нашей гибнущей цивилизации с вечностью.
Вполне уместно задать вопрос о том, как стало возможным, что демоны и наделенные злым сознанием сущности могут не только представать в обличии человеческом, но и осуществлять сугубо телесный акт соития. Синистрари, следуя за мнением Гуаццо, утверждает, что или демоны способны оживить труп какого-либо человеческого существа, мужчины или женщины, или что они могут создать из различных материалов новое тело, наделенное способностью двигаться, и посредством его соединяются с человеком. «Ex mixtione aliarum materiarum effingit sibi corpus, quod mouet, et mediante quo homini unitur». [239] В первую очередь демоны, вероятно, пользуются тем преимуществом, которое дает им погруженность жертвы в медиумический транс или гипнотический сон. Вторая вероятность выглядит гораздо более правдоподобной. Не следует ли нам обратиться за разгадкой к феноменам, наблюдаемым в связи с проявлениями эктоплазмы? Следует заметить, что это объяснение основывается на изучении феномена, при котором во время сеанса материализуются предметы. Их можно потрогать и подержать в руках, и затем они быстро дезинтегрируются. Мисс Скетчерд на симпозиуме «Выживание» [240] поделилась своими впечатлениями, которые в значительной степени доказывают возможность частичной рематериализации мертвых с привлечением материальной субстанции и эктоплазмических эманаций живых людей. И если лишенные тела души могут при определенных условиях, пусть и редко достижимых, быть материализованными, то почему нельзя допустить возможность того, что порождения зла, чьи попытки обрести телесность опираются на длительные раздумья и концентрированную волю людей, их призывающих, могут проделать то же самое?
Это объяснение представляется тем более правдоподобным, что нередко фиксировалось явление инкуба ведьме в обличии того человека, чьи объятия были для нее особенно желанными. [241] Бриньоли в своем труде «Alexicacon» сообщает, что когда он в 1650 году был в Бергамо, молодой человек 22 лет, разыскав его, долго и подробно ему исповедывался. Этот юноша рассказал, что как-то раз, несколько месяцев назад, когда он лежал в постели, дверь помещения открылась и девушка по имени Тереза, которую он любил, быстро проскользнула в комнату. К его удивлению, она сообщила, что ее выгнали из дома и что она готова остаться с ним. И хотя он более чем подозревал некий подвох, в конце концов он поддался на ее приставания и провел ночь в ничем не сдерживаемых удовольствиях вместе с нею. Перед рассветом, однако, визитерша открыла свою истинную природу, и молодой человек понял, что возлег с суккубом. Те м не менее, столь сильно оказалось его любовное безумие, что ночь за ночью повторялось то же самое, пока, пораженный ужасом и раскаянием, он, наконец, не нашел священника, чтобы исповедоваться ему и получить освобождение. «Сия ужасная связь продолжалась несколько месяцев; но в конце Господь позволил ей завершиться благодаря моим скромным усилиям; юноша же весьма сожалел о совершенных им грехах». [242]
