– А этот американский сержант?

– С ним все в порядке, – помолчав, сказал Мюррей. – Он молодой, зеленый, но сделает все, как надо.

– А что, если он передумает и не захочет даже ради пяти тысяч рисковать получить срок в три года в военной тюрьме?

– Тогда я буду вынужден сказать тебе, что вечер окончен. Потом мы встретимся и утопим нашу печаль в вине. Запомни, если сержант Вейс выйдет из игры, мы все равно останемся чистыми. Мы ничего не потеряем, кроме денег.

– Кроме денег, – повторила Жаклин. – Семь миллионов новых франков, – она встала: – Я должна идти. Увидимся завтра в 11.00 на «Карибоу».

– На «Карибоу», – сказал Мюррей, наклонился вперед и быстро поцеловал ее в губы.

– Au revoir, Мюррей.

Он посмотрел, как Жаклин быстро прошла через группу щеголеватых вьетнамцев (поля ее шляпы раскачивались над их головами) и вышла на улицу, где двое американцев с грустью посмотрели ей вслед.

Шоколадное мороженое так и осталось нетронутым.

Воскресенье, 21.00. Площадь Бринкс, Сайгон.

Оливково-серый военный автобус с сетками на окнах выехал точно по расписанию. Через каждый час он выезжал на пятнадцатиминутный маршрут на аэродром Тан Сон Нхут. Среди дюжины, или около того, пассажиров – с виду все были американцы и все в военной форме – было трое мужчин в свеженькой полевой форме, начищенных ботинках и без видимого багажа. Они вошли в автобус порознь и расселись по разным местам. Двое из них делали вид, что дремлют, третий читал «Таймс».

Автобус сделал несколько остановок, входили и выходили пассажиры. Маршрут бесплатный и, соответственно, не было никаких проверок. Только у ворот на аэродром маленький, угрюмый вьетнамец из военизированной полиции заглянул в салон проверить, нет ли там его соотечественников. Американские полицейские пропустили их на территорию, даже не разглядывая. Обычно только такси и частные машины удостаивались их испытующих взглядов. Большинство пассажиров вышло у главного военного терминала. Конечная остановка, через полторы мили от терминала – АТСО-3, и на этот отрезок пути, кроме сонного негра, пожилого уоррент-офицера[43], Мюррея, Райдербейта и Нет-Входа, в автобусе никого не осталось.

Вся троица жутко вспотела – под легкой тропической формой у них были двойные спасательные наборы «Эйр Америка», в которые входили: сухой шоколад, бульонные кубики, соль, таблетки для очистки воды, магнитный компас, леска, сигнальные ракеты фонарик, туалетная бумага, нитка с иголкой, ножовка и аптечка с бензедрином, морфием и кремом от солнечных ожогов. Перед поездкой каждый из них принял по таблетке бензедрина, и теперь, когда автобус подъезжал к АТСО-3, они чувствовали приятное успокоение.

У Нет-Входа, помимо всего прочего, были подробнейшие карты ВВС США всего Индокитайского полуострова от самой южной точки Меконга до границ Бирмы и Китая. И у каждого в глубоких карманах брюк было по четыре обоймы патронов тридцатого калибра к М-16. У Райдербейта кроме того были две гранаты с трехсекундным запалом.

Навесы, грязь и металлические дороги, угольные ящики и цистерны с горючим – такова была территория АТСО-3. Единственным хорошо освещенным зданием была столовая. Ровно в 9.55 Мюррей вышел из автобуса и направился к столовой, двое других шли в нескольких ярдах сзади. Вейс уже был там, его черно-белый шлем лежал перед ним на столике, а М-16 болтался на спинке стула. Увидев Мюррея, он быстро вскочил на ноги, но не улыбнулся:

– Привет, Мюррей.

– Ты вовремя, Дон. На две минуты раньше. Как дела?

– Хорошо, – сержант ощупал нервными пальцами воспаленную шею. Он был бледнее, чем во время их последней встречи. – Фотографы с вами?

Мюррей кивнул на Райдербейта и Джонса:

– Это мистер Роджерс, Дон, а это мистер Джонс. Можно нам присесть?

– Конечно. Кофе? – Вейс щелкнул пальцами, подзывая вьетнамскую девушку из-за прилавка. Его глаза недоверчиво ощупывали Нет-Входа, который просто молча кивнул вместо приветствия. – Эх, Мюррей, ну и ночку же вы выбрали! – добавил он, присаживаясь.

Мюррей непонимающе посмотрел на сержанта:

– Да уж. Сегодня тут такая суматоха.

Мюррей положил локоть на стол и посмотрел сержанту в глаза:

– Что за суматоха, Дон?

Вейс криво улыбнулся:

– Очень большая. По периметру выставили двойную охрану, на случай нападения вьетконговцев подняли всех ребят из Арвина, И мы – военизированная полиция – приведены в полную боевую готовность.

– Может получиться хорошая история, – улыбнулся Мюррей. – Особенно если будет атака.

У Вейса подпрыгнул кадык:

– Надеюсь, что ее не будет, Мюррей! Вы бы видели аэродром во время настоящей тревоги во время Тет-наступления. Каждый новобранец наложил в штаны, так все перепугались, что вьетконговцы перестреляют все, что движется по полю!

– Ты хочешь сказать, что отправляясь с тобой, мы подвергаем себя опасности? – улыбаясь, спросил Мюррей, а Вейс опустил глаза, что-то выглядывая в своей чашке с кофе:

– Сегодня вечером подняли много полиции, Мюррей. А без специального разрешения... Я хочу сказать, я не хочу, чтобы какая-нибудь большая медная каска повязала нас за фотографирование военного объекта, и тому подобное.

– Дон, – низким голосом сказал Мюррей, – мы заключили сделку. Ты помнишь?

– Конечно, конечно, – быстро закивал Вейс. – Я не собираюсь вам препятствовать или что-нибудь еще, Мюррей. Просто я не хочу, чтобы мы были там слишком долго.

– Ты можешь вообще с нами не ехать, – спокойно сказал Мюррей. – Мы быстро проедемся по периметру – втроем – и через час вернемся обратно. Лады?

Вейс, открыв рот, выпучил на него глаза:

– Эй, я не могу этого сделать, Мюррей! Это безумие!

Мюррей кивнул:

– Где джип?

– Припаркован рядом с комнатой охраны.

– Ключи?

– Я их там оставил, – пробормотал Вене.

– Прекрасно, – Мюррей, улыбаясь, встал из-за стола. – Мы теряем время, Дон. Роджерс, Джонс, надо получить снаряжение. Сержант, покажи дорогу.

Вейс, пошатываясь, поднялся на ноги и оставил на столе несколько скрипов за кофе:

– Меня из-за вас посадят, Мюррей! – ныл он, проходя по коридору с метеотаблицами на стенах, и остановился у последней двери.

В комнате никого не было, вдоль стен стальные шкафчики и знакомый плакат: «ЗНАЙ СВОЕГО ВРАГА. БДИТЕЛЬНОСТЬ – ЦЕНА ДЕМОКРАТИИ». И стол с телефоном.

Вейс неуверенно подошел к одному из шкафчиков и достал оттуда три полицейских шлема. Потом подошел к другому и вытащил три карабина М-16.

– Ладно, я думаю, нам лучше уйти отсюда. – Он запнулся, глядя на Райдербейта и Джонса: – Эй, ребята, у вас нет фотоаппаратов? – неожиданно спросил он.

Нет-Входа кивнул и без выражения сказал:

– У нас эти маленькие японские машинки, сержант. Не обвешиваться же камерами, если мы изображаем полицейских, верно?

Райдербейт и Мюррей уже надели шлемы и взяли по карабину.

Вейс с несчастным видом пошел к двери. Вдруг Мюррей преградил ему дорогу:

– Один момент, Дон, – сердце Мюррея учащенно забилось. – Ты остаешься здесь. И ждешь, когда мы вернемся.

Вейс открыл и закрыл рот. В глазах у него появился страх. Он быстро посмотрел на Райдербейта, на Джонса, а потом на дверь.

– Дай мне выйти отсюда! – сказал он, направив М-16 в живот Мюррею.

– Ты кое-что забыл, сержант, – Мюррей шагнул вперед. – Два дня назад ты принял от меня пару незаконных зелененьких. Крупных. Достаточно крупных, Дон, чтобы засадить тебя на три месяца.

– Ты этого не докажешь!

– Может, и не докажу, но я заявлю об этом. Я заявлю, что ты за сто долларов наличными согласился организовать для меня неофициальный тур по периметру летного поля, а в последний момент струхнул. Они не смогут меня посадить, Дон. Они мне ни черта не смогут сделать. И потом, им будет непонятно, зачем мне придумывать эту дурацкую историю?