В ряду биологических концепций возникло психоаналитическое направление, сформулированное и развитое в конце XIX – начале XX в. австрийским психиатром 3. Фрейдом (1856-1939). Он утверждал, что главную роль в психической жизни человека играют сексуальные переживания и бессознательные действия. Он наделил человека рядом комплексов: «неполноценности», «приниженности», «страха» и т. д. В человеке наследственно имеют место низменные инстинкты, необузданные страсти, стремление к насилию, которые не подвластны социальной регламентации, воспитанию, общественной адаптации. Эта концепция объединила грубый биологизм и субъективный идеализм.
Фрейдизм с его односторонним психоанализом дал импульс для развития так называемой психосоматической медицины, или психоаналитической психосоматики, являющейся идеалистическим извращением психосоматики в широком смысле слова. Термин «психосоматика» был введен в медицину для обозначения такого подхода к объяснению болезней, при котором особое внимание уделяется роли психических факторов в возникновении, лечении и исходе соматических заболеваний, при котором психические и соматические проявления рассматриваются в их единстве.
Однако накануне второй мировой войны и особенно после нее психосоматическое направление начало быстро развиваться и распространяться как течение буржуазной медицинской мысли. Оно появилось под флагом поисков решения проблемы целостного организма в условиях нормы и патологии, попыток преодоления «органолокалистического» подхода к болезни. Но эти положительные позиции психосоматики получили одностороннее развитие. Адепты психосоматического направления стремятся разработать систему соответствий между тем или иным органическим заболеванием и специфическими чертами характера личности, типами эмоциональных конфликтов. Социальные причины болезней подменяются личными биологическими особенностями человека, его психическим состоянием, предопределенным с момента рождения. Около 50% органических заболеваний в индустриально развитых странах относятся к психогенным. Лечение и профилактика их сводятся к психотерапии, цель которой якобы заключается в установлении скрытых для самого пациента связей между его эмоциональными конфликтами и возникновением соматических симптомов.
В послевоенные годы, ознаменовавшиеся новой научно-технической революцией, усилением революционной борьбы трудящихся, распадом колониальной системы, произошли существенные сдвиги в причинах возникновения болезней, структуре заболеваемости и смертности, в подходе к решению отдельных проблем здравоохранения и медицины. В число этих факторов входят интенсификация трудовых ритмов в условиях технических усовершенствований потогонной системы, усиление страха безработицы, нищеты, возрастающее загрязнение воздуха, воды и почвы, неснимаемая угроза войны, ухудшение морального климата капиталистического общества и др.
Под влиянием происшедших изменений получили преобладающее развитие сердечно-сосудистые, психические, эндокринные заболевания и злокачественные новообразования, которые среди причин смерти составляют 65-75%. На фоне постарения населения резко участились дегенеративные, гериатрические, ряд неэпидемических заболеваний, названных болезнями XX века и «болезнями цивилизации». На этой основе возник ряд теорий «болезней цивилизации».
Среди них следует назвать теорию социальной дезадаптации (расстройства приспособления), которая ведущее место отводит реакциям, вызываемым современным образом жизни, нервно-психическим переживаниям. По мнению ряда буржуазных ученых, в этих условиях происходит диспропорция между темпами социальной жизни и биологическими ритмами человека, наступает «дисгармония ритмов», социальная дезадаптация. Идеологи данной концепции Р. Дюбо в США, Э. Гюан и А. Дюссер во Франции и др. считают это состояние неотъемлемым атрибутом современной цивилизации независимо от социальной структуры общества. Рекомендуя улучшать приспособления к окружающей среде путем ослабления дезадаптации технократическими мерами, улучшения медицинского обслуживания, интеллектуального и морального усовершенствования личности, они умалчивают о таких компонентах среды, как капиталистический строй, социально-экономические отношения, взаимоотношения классов и их политических институтов, капиталистическая эксплуатация, безработица, угроза войны и т. п. Большинство же сторонников теории социальной дезадаптации не видят выхода из создавшегося положения, утверждают, что вырождение, дальнейшее ухудшение физического и психического здоровья людей неизбежны.
Другой теорией «болезней цивилизации» является социальная экология, которая распространяет основные положения экологии животных и растений (взаимоотношений животных с окружающей средой и отношений растений к среде существования) на человеческое общество. Экологические проблемы социальными экологами рассматриваются в относительно замкнутых группах населения: в общине, городе и более обширных территориальных объединениях оседлых людей, где якобы отношения между людьми такие же, как среди животных и растений. Некоторые социал-экологи, например Р. Парк (США), добавляют, что биологический симбиоз в общине не получает «человеческого» выражения. Тем не менее и он выдвигает на первый план биологизацию общественных явлений, в том числе такие факторы, как борьбу за существование, приспособление животных и растений к среде обитания, спенсеровское деление общества по типу деления систем, органов и их функций в человеческом организме. За основу и движущую силу общественного развития принимается биологическая конкуренция, а не классовая борьба.
Медицинские экологи (Э. Роджерс и др.) все аспекты заболеваемости, смертности, демографических процессов также рассматривают в плане концепции о конкуренции как главной силе развития общины, гармонии биологических и социальных (культурных) форм взаимоотношений, приспособленном равновесии организмов и среды внутри общины. Состояние здоровья человека они рассматривают по аналогии с состоянием здоровья у животных и растений. В своих рассуждениях они опираются на социал-дарвинистские положения и развивают евгенические воззрения.
Ускоренная специализация медицинской помощи во второй половине XIX в. привела к ярко выраженной односторонности врачебной деятельности, при которой был отвергнут взгляд на человеческий организм как целостный и утрачена индивидуальность больного.
В 20-х годах усиленно распространялся тезис о наступившем кризисе медицины, в качестве выхода из которого объявлялся лозунг «Назад, к Гиппократу!» Появилось течение неогиппократизма, представители которого (Н. Пенде и др.) исходили из сложившихся условий жизни, в которых усиливается угнетение личности современной цивилизацией, о господстве приспособленчества и пассивного принятия существующего порядка вещей.
Выходом из создавшегося положения идеологи неогиппократизма считали возвращение к известным концепциям Гиппократа в медицинской практике и теории. Исходя из вполне правильной посылки о необходимости рассматривать организм в единстве его физических и духовных свойств, они в то же время выступали против «утилитарного профессионального материализма», т. е. аналитической тенденции, сверхспециализации, безудержной технизации медицины, становились на позиции идеалистических воззрений, включая церковную идеологию. Представители неогиппократизма склонялись к психоанализу З. Фрейда и психосоматике.
Стремление удержать развитие медицины на уровне «общей терапии», хотя представители неогиппократизма и рассматривают Человека как целостнный и индивидуальный организм, в условиях колоссальных достижений в области биологии, физиологии и частной патологии, быстрого технического перевооружения экспериментальной и клинической медицины и углубленных исследований тончайших процессов в жизнедеятельности организма в норме и патологии представляет собой попытку сохранить такой уровень развития медицины, как в предыдущие века, отбросить достижения науки и техники.
В послевоенные годы возродилась и получила распространение теория порочного круга нищеты и болезней, острием своим направленная против трудящихся развитых капиталистических стран и особенно ставших на путь самостоятельного развития колониальных государств. Для ее обоснования используется вывод английского санитарного инспектора середины прошлого столетия Э. Чедвика в отчете о санитарных условиях трудящихся о том, что «люди болеют потому, что они бедны; они бедны потому, что они больны». В начале 50-х годов английский деятель общественного здравоохранения К. Уинслоу в книге «Стоимость болезни и цена здоровья» на конкретных данных показал влияние жилищных условий, питания, размеров заработка на состояние здоровья и уровень смертности населения и вновь подтвердил, что «люди болеют потому, что они бедны; они бедны потому, что они больны», оставив в стороне классовые аспекты данного вопроса.
