— Думаю, я могу тебе это обещать, — сказал он.

Джефф проснулся через несколько часов, и Оттилия простилась с ним перед отъездом. Когда она уехала, мальчик вернулся в свою комнату и, надев наушники, спрятался от всего мира.

Теперь Билл наконец получил возможность уединиться на кухне и набрать номер Стеф.

— Алло? — голос Айрин звучал спокойно и устало.

— Айрин, это Билл. Позови, пожалуйста, Стеф.

После неловкой паузы Айрин сообщила:

— Ее здесь нет, Билл. Ночью она уехала в Оклахому.

Биллу показалось, что ему прострелили сердце.

— Что?! Как она могла уехать ночью? Она же до полуночи была у меня!

Айрин прокашлялась и лишь затем ответила:

— Мне очень жаль, Билл. Стеф уехала около четырех часов утра. Я пыталась ее отговорить, но она была непреклонна.

— Ладно, — проговорил он, волнуясь. — Пусть будет так. Дай мне, пожалуйста, ее адрес. Я отправлюсь за ней.

Билл потер лоб ладонью, ища глазами, на чем бы можно было записать адрес Стеф.

— Нет, — отрезала Айрин. — Не могу. Она просила меня этого не делать.

Билл стиснул трубку так, что, казалось, вот-вот переломит ее пополам.

— Айрин! — закричал он. — Я люблю Стеф! Сделай это ради меня!

Сердце Айрин дрогнуло. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с эмоциями.

— Стеф любит тебя, — наконец произнесла она. — И Джеффа тоже. Но она решила, что вы с сыном сейчас нужнее друг другу, и не хочет мешать.

Билл беспомощно озирался по сторонам. На лице его было выражение нестерпимой боли. В дверях он заметил Джеффа и нечеловеческим усилием воли заставил себя сдержаться.

— Айрин, ты же знаешь, что она не права. Пожалуйста, скажи мне хотя бы номер ее телефона.

— Не могу, Билл, — сквозь слезы прошептала она. — Я дала слово.

Он повесил трубку и в отчаянии закрыл лицо руками, почувствовав, как они у него дрожат.

— Что случилось? — поинтересовался Джефф, приблизившись к отцу.

— Стеф уехала, — глухо проронил Билл.

Джефф несколько минут молча смотрел на него, видя, как у отца безнадежно опали плечи, дрожат руки, а глаза подернула безысходная тоска.

— Ты поедешь за ней? — спросил мальчик.

Билл закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Нет, сынок. Оклахома-Сити — большой город. А у меня нет ее адреса.

Джефф потупился, затем взглянул на отца, который, задыхаясь, изо всех сил старался удержаться от слез, и, собравшись с духом, спросил:

— Она уехала из-за меня, не так ли? Билл подался вперед и подпер голову руками.

— Да, — просто вымолвил он. — Потому что она любит тебя. И любит меня.

В глазах Джеффа промелькнуло недоверие.

— Она не может любить меня, — возразил мальчик. — Она же почти меня не знает.

— Ты не прав, — покачал головой Билл. — Она знает тебя так хорошо, как ты сам знаешь себя.

Джефф сел напротив отца. Его лицо побледнело и осунулось после тяжелой ночи.

— Ты сердишься на меня, папа? За то, что я ее выгнал? — с трудом проговорил он.

Взгляд Билла снова затуманился. Он встал, подошел к сыну и прижал к себе его голову.

— Понимаешь, Джефф… Как бы тебе это объяснить… Я не сержусь на тебя, потому что ночью ты сказал то, что думал. Ты был обижен и боялся потерять из-за нее меня.

Билл взъерошил ему волосы, потом с нежностью пригладил их. Джефф не отрывал глаз от пола.

— Но, Джефф, я хочу, чтобы ты знал: я люблю ее больше всего на свете. Что бы ты ни говорил, что бы ты ни делал, ничего не изменится. И я хочу, чтобы ты это понял, пусть даже мне придется объяснять это тебе всю мою оставшуюся жизнь.

Билл обнял Джеффа и прижал к себе. Как ему раньше хотелось сделать это, но он боялся, что сын вырвется и убежит. А теперь Джефф и сам крепко прижался к нему, будто всю жизнь ждал, когда услышит от своего отца эти простые слова, заставившие на все взглянуть по-новому.

Прошло несколько недель. Деревья начали желтеть. Занятия в школе постепенно набирали обороты.

Уроки в тот день уже закончились, и Джефф, вернувшись домой, выехал из отцовской мастерской на карте, который они недавно все-таки довели до ума. Разъезжая по лужайке за домом, он думал о том, как медленно тянется время до вечера. Джефф ненавидел промежуток между своим возвращением из школы и приходом отца с работы, особенно когда возникали трудности с домашним заданием. Билл всегда помогал сыну после ужина делать уроки, как школьные, так и те, что задавал ему его новый репетитор.

Моторчик карта мерно тарахтел, как газонокосилка. Джеффу вспомнился тот день, когда они с Биллом впервые завели движок. Тогда, как раз в минуту их ликования, в дверях мастерской появилась улыбающаяся Стеф. В тот раз, как, впрочем, неоднократно до и после, Джефф был груб с ней, но она никогда не меняла своего доброго отношения к нему.

Нет, она не пыталась через него подобраться к отцу. Теория Тома не подтвердилась. Если бы все было так, как полагал Том, Стеф никогда бы не уехала. Она осталась бы с отцом, несмотря на мнение Джеффа, ведь Билл уже полюбил ее.

Джефф подумал также о том, как отец все время пытается скрыть свои переживания. Билл никогда больше не заговаривал с сыном о Стеф и ни словом не напоминал о происшедшем. Но иногда его глаза туманила печаль, и он подолгу сидел, недвижно уставившись куда-то в пространство. Джефф знал, что в такие минуты отец думает о ней, и ничто не могло заставить его забыть об утрате.

Мальчик испытывал, конечно, чувство вины, но при этом где-то в глубине души чувствовал себя победителем. Отец теперь полностью и безраздельно принадлежал ему, о чем он ранее даже не мог мечтать.

Карт Джеффа уже обогнул угол дома и покатил прямо к переднему крыльцу, когда мальчик с удивлением заметил, что перед домом останавливается голубой микроавтобус «астро». Джефф выключил мотор и пешком пошел посмотреть, кто приехал. Водитель «астро» выпрыгнул из кабины и, разминая затекшие, очевидно, после долгой езды ноги не спеша направился ему навстречу. На незнакомце — а Джефф мог поклясться, что видит его впервые, — были узкие синие джинсы и красная фланелевая рубашка с рукавами, закатанными до локтей, на глазах — темные очки. И все же Джефф не мог отделаться от впечатления, что эта высокая фигура кого-то ему напоминает, вот только кого…

— Добрый день, — поздоровался незнакомец, приближаясь.

Джефф приветственно поднял руку:

— Здравствуйте. Если вы к отцу, то он еще не вернулся с работы.

Человек широко улыбнулся, отчего мальчик опять подумал, что где-то уже видел его…

— Да нет, я не к отцу. Я искал тебя, Джефф.

Подросток невольно напрягся, глаза его сузились.

— Зачем? Что я такого сделал? Незнакомец рассмеялся.

— Да, насколько я знаю, ничего особенного. Просто сестра моей жены сказала мне, что несколько недель тому назад дала обещание, вот я и пришел его выполнить.

— Обещание? — переспросил Джефф, наморщив лоб.

Он начал припоминать. Когда до него наконец стало доходить, кто перед ним, незнакомец снял темные очки, открыв знаменитое на весь мир лицо, которое Джефф каждый день видел на плакате в своей спальне.

— Тони Мэльюсибл! — заорал он во все горло. — Даже не верится. Вы — это он! То есть я хотел сказать, он — это вы!

— Да-да, мы с ним одно и то же, — усмехнулся Энтони, несколько ошарашенный столь бурным приемом.

Джефф схватился за голову и, раскачивая ею из стороны в сторону, повторял:

— Боже мой, сам великий Тони Мэльюсибл! Том просто упадет!

Тони опять расхохотался и, подойдя к крыльцу, сел на ступеньки, небрежно помахивая очками.

— Хорошо, можешь привести с собой Тома на следующую мою звукозапись. Стеф спросила, не буду ли я против твоего присутствия, и я ответил, что не возражаю, чтобы мои фанаты могли посмотреть, как я работаю.

Он внимательно посмотрел на Джеффа, который по-прежнему стоял перед ним, не в силах пошевелиться от изумления и восторга.

— Ты же мой фанат, не так ли?

— О, да! Еще какой! У меня есть все ваши альбомы, даже самые ранние. — Джефф подошел к крыльцу, широко раскрытыми глазами глядя на своего кумира. — А вы не шутите, что меня пустят на звукозапись?