В 1432 г. литовский князь Свидригайло послал к патриарху Константинопольскому смоленского епископа Герасима на предмет утверждения его митрополитом Киевским и всея Руси. Правда, уже в 1435 г. Свидригайло умертвил своего ставленника по подозрению в измене. Борьба великого князя Василия Васильевича со своим дядей Юрием Дмитриевичем продолжалась до смерти последнего в 1434 г., поэтому своего претендента на пост главы Русской Церкви, рязанского епископа Иону, ему удалось отправить лишь в начале 1436 г.: русское посольство опоздало – на русскую митрополию уже был поставлен грек Исидор. Патриарх торопился отдать кафедру своему человеку, поскольку готовился принять участие в готовящемся соборе в Ферраре, посвященном объединению Церквей. Император Иоанн Палеолог торопил церковных иерархов, надеясь, что положительное решение собора, касающееся унии, поможет Византии получить военную помощь Запада против турков-сельджуков, одолевающих слабую империю. Новый митрополит Исидор и епископ Иона одновременно прибыли в Москву весной 1437 г. Раздосадованный решением патриарха, великий князь отправил в Константинополь послание, в котором говорил о своей готовности на этот раз покориться, но недвусмысленно давал понять, что больше такого не повторится, и следующие митрополиты будут избираться из русских претендентов. Милостиво принятый великим князем, Исидор тут же должен был собираться в Феррару на Вселенский Собор, работа которого началась в 1438 г. Очень скоро стало понятно, что догматические споры между католиками и православными зашли в тупик. А тут в Ферраре вспыхнула эпидемия чумы, и собор пришлось перенести во Флоренцию, где наиболее податливых греков приглашали для разговоров с папой, откуда они обычно возвращались поборниками соединения. Как говорят, в ход были пущены даже подкупы. Отступление греков от принципов своего вероучения началось с никейского митрополита Виссариона и нашего Исидора. Они склонили на уступки императора и умирающего патриарха, в результате все иерархи поставили свои подписи, кроме стойкого Марка Ефесского, под документом о принятии унии – «со стенанием и плачем в глубине сердца». Правда, Исидор, в отличие от остальных, к своей подписи добавил слова «подписываюсь с любовью и одобрением», т. е. роль его в этом насильственном акте была самой неблаговидной. Авраамий Суздальский, сопровождавший Исидора, сперва отказался подписывать это, по словам многих, предательство, но после недельного заключения в темнице смирился. Первая уступка со стороны православных иерархов, участвовавших в работе собора, заключалась в признании, что «Дух Святой исходит от Отца через Сына», т. е. в принятии смягченной редакции filiogue. Далее было принято учение о чистилище, о том, что евхаристия может совершаться как на квасном хлебе, так и на опресноках, и наконец, главная уступка, ради которой Рим затеял униатские дела, – в признании папы верховным первосвященником, а места же четырех восточных патриархов шли непосредственно после папы. После долгого пребывания в Литве митрополит Исидор появился в Москве, где с латинским крестом проследовал в Успенский собор для богослужения, во время которого на первом месте – перед патриархом – упомянул папу Евгения IV. После литургии митрополит дал своему дьякону прочесть с амвона соборный акт от 5 июля 1439 г. об унии. Напор, с которым Исидор все это совершил, обескуражил князя, бояр и епископов. Как пишет летописец: «Смолчали бояре и многие другие, смолчали и все епископы русские». На четвертый день, придя в себя, Василий Васильевич после короткого совещания объявил Исидора еретиком и приказал арестовать его. Тогда «все русские епископы возбудились, и князья, и вельможи, и бояре, и множество христиан, вспомнив прежние греческие законы, начали звать Исидора еретиком». Митрополита-униата поместили в Чудов монастырь, оттуда ему удалось бежать, к радости великого князя, который не знал, что ему делать в подобном случае. Из Москвы Исидор через Тверь и Литву добрался до Рима. Из Рима изгнанный митрополит вернулся в Константинополь, где император и патриарх были униатами, и искал способа вернуть свою власть над Русской Церковью, а если не удастся, то хотя бы над ее юго-западной частью, таким образом, вновь возникала опасность раскола. Поэтому, пренебрегая мнением патриарха Митрофана, собор русских епископов, состоявшийся в конце 1448 г., постановил назначить «митрополитом на всю Русь» рязанского епископа Иону, которого еще до Исидора прочили в митрополиты. На полноценную автократию Русской Церкви собор в то время еще не решился, но первый шаг к этому был сделан.

Св. митрополит Иона родился возле Солигалича и уже в двенадцатилетнем возрасте был пострижен в одном из галичских монастырей. Затем перешел в знаменитую московскую Симоновскую обитель, которая славилась строгостью жизни и аскетическими подвигами своих насельников. В 1430 г. Иона был посвящен в сан рязанского епископа, а после кончины митрополита Фотия назначен управляющим делами митрополии. Во время деятельности Ионы на посту митрополита – 1448–1461 гг. – в мире и на Руси произошли важнейшие для Русской Церкви события: во-первых, в 1453 г. от московской митрополии отделились юго-западные, литовские епархии; в Москве шла кровавая борьба за великокняжеский престол между двоюродными братьями – Василием Васильевичем и сыновьями умершего князя Юрия Дмитриевича, Василием Косым и Дмитрием Шемякой; третий сын Юрия в междоусобицах участия не принимал. Еще в 1445 г. Дмитрий Шемяка вероломно захватил великокняжеский престол, захватив и ослепив великого князя Василия Васильевича в Угличе. В 1447 г. Василий Васильевич Темный, при существенной поддержке св. Ионы, вновь занял великокняжеский стол, заключив мирный договор с Шемякой. Однако Шемяка продолжал организовывать в государстве новые смуты, и тогда собор русских епископов обратился к нему с обличительным посланием: «Враг рода человеческого возбудил тебя на междоусобную войну. Презирая святость крестных обетов, ты, второй Каин и Святополк в братоубийстве, разбоем схватил своего старшего брата, великого князя, и злодейски его истерзал. Искал ты большего, но сгубил свое меньшее. Великий князь вновь на престоле, ибо данного Богом никто отнять не может.

Илья Пророк с житием. Клейма. Икона псковской школы. Конец XIII – начало XIV в.

Одно милосердие государя спасло тебя – он поверил клятве твоей и опять видит измену. Принеси покаяние перед Богом и примирись с великим князем, а он готов, по нашему ходатайству, жаловать тебя и держать как брата. Если же не раскаешься, то чужд будешь Богу и Церкви Божией и православной вере, не будет тебе чести с верными, не будет на тебе милости Божей и силы животворящего креста, который ты клятвенно целовал. Ты будешь проклят и погибнешь навеки». Однако Шемяка вновь стал готовить междоусобие, за что потерял свой Галичский удел, бежал в Новгород, а там, отлученный от Церкви, был отравлен.

В те времена ислам отличался относительной веротерпимостью, во всяком случае к «людям Книги», т. е. к христианам и иудеям. Поэтому после падения Константинополя православный патриархат продолжал существовать, хотя, конечно, в другом качестве, чем раньше. Поэтому, учитывая это обстоятельство и униатскую приверженность патриарха, Русская Церковь решила стать фактически независимой от Константинополя, не оформляя акт автокефалии юридически. Независимость, пусть даже не оформленная формально, Русской Церкви от патриархата константинопольского позволила Литве отделить принадлежавшие ей юго-западные епархии от России, подчинив их исключительно Константинополю. Так в 1458 г. произошел окончательный раскол Русской Церкви, длившийся два века и заметно преобразивший характер Православия в юго-западных епархиях по сравнению с русским Православием. Церковь Украины и ее народ до сих пор ощущают последствия этого длительного раскола.

В 1461 г. произошло важное для жизни Русской Церкви событие: на 40-й день после кончины митрополита Ионы, последовавшей 31 марта 1461 г., собор русских епископов посвятил в митрополиты Феодосия, не испросив благословения и утверждения нового предстоятеля у Константинопольского патриарха. Этот дерзкий поступок явился началом фактической независимости Русской Церкви, хотя формально она еще долго продолжала числиться за Константинополем. Важнейшим основанием для этого события послужило падение Константинополя и отсутствие отныне у Византии императора. В подтверждение значимости проведенной процедуры было представлено письмо патриарха Антония IV великому князю Василию Дмитриевичу, направленное в Москву в 1393 г.: «Невозможно христианам, – писал патриарх, – иметь Церковь, но не иметь царя, ибо царство и Церковь находятся в тесном союзе и общении между собою и невозможно отделить их друг от друга… Светлый царь занимает в Церкви высокое место, что иные поместные князья. Цари с самого начала упрочили и утвердили благочестие во вселенной: цари собирали Вселенские Соборы, они же своими законами повелели соблюдать святые догматы и правила жизни христианской, боролись с ересями».