– Еще бы! Мои друзья знают, что я в «Пьяных вишнях» и в любую минуту могут меня позвать. А разве ваша супруга, зная, что вы в «Пьяных вишнях», не позвонит при необходимости? – задал Аввакум вопрос Спиридону Хафезову.

– Ну что вы! – поднял руку Спиридон. – Моя жена, слава богу, не знает, что я в «Пьяных вишнях».

– Не знает? – удивился Аввакум.

В этот миг появился человек, которого Аввакум называл Алексием.

– Алексий, подсаживайся к нам! – позвал его Аввакум. – Имеется свободное местечко.

– Благодарю за внимание. Я сяду к камину погреться, – вежливо ответил Алексий. – На улице страшный ливень и собачий холод.

– Принеси-ка нам, приятель, еще по рюмке коньяку! – обратился Аввакум к официанту, накрывавшему стол заместителя генерального директора. – И ему тоже! – указал он головой на Алексия. Потом наклонился к Спиридону Хафезову и дружелюбным тоном продолжил прерванный диалог:

– Значит, вы живете двойной жизнью!

– Почему «двойной»? – дернулся Спиридон.

– Потому что у вас есть тайны от жены! Каждый, кто хоть что-то скрывает, ведет двойную жизнь!

– Браво! – впервые согласился с ним Димо. – У вас железная логика!

– Что за произвольные выводы!

– А чего вы обижаетесь? – спросил Аввакум.

– Обижаюсь?

– И даже тревожитесь!

– А вам-то что, пусть даже и тревожусь?

– Я просто шучу, товарищ Хафезов. Просто так, чтобы стало веселее. Простите.

– Археологам лучше оберегать собственные тайны, чем совать нос в чужие, – пробурчал Хафезов.

– Правильно! – поддержал его Димо, который неожиданно вспомнил, что они с Хафезовым все же коллеги.

– Значит, вы единым фронтом выступаете против меня. Что-то вроде заговора? – продолжал игру Аввакум. – Но почему, скажите, пожалуйста?

– Ну вот, сразу и заговор! – скривился Карадимов. – Это ж надо додуматься!

– Никакого единого фронта нет ни против вас, ни вообще! – холодно отрезал Спиридон. – На работе каждый сам за себя отвечает, а живет по собственному разумению! – повторил он, почему-то многозначительно глянув на коллегу, а не на Аввакума.

– Коллега Хафезов, что это ты заладил – по собственному, да по-собственному! Меня аж с души воротит! – поморщился Димо, нехорошо сверкнув глазами.

С соседнего столика отозвался заместитель генерального директора:

– Чего вы так горячитесь, товарищ Карадимов? Коньяк в голову ударил, что ли?

– Нет, вот из-за него, товарищ директор! – Димо ткнул пальцем в грудь Хафезову. – На него напала какая-то мания величия, все «сам» да «сам» решает, вот я и не выдержал!

– Он вообще в последнее время очень нервный! – пожал плечами Хафезов.

– Инженер Карадимов первый кавалер города Н. и, вполне понятно, иногда бывает неспокойным. Нужно понять и войти в его положение.

Димо глубоко вздохнул, скрестил руки на груди и промолвил:

– Благодарю за поддержку, товарищ директор! Обычно женатые мужчины ко мне симпатии не питают, сам не знаю почему, вот я и нуждаюсь больше, чем кто бы то ни было, в дружеской поддержке.

– С удовольствием поможем! – рассмеялся первый заместитель директора.

Аввакум улыбнулся этим словам, а первый заместитель директора продолжил свой серьезный разговор с соседом.

Вскоре в «уголок» вернулся Прокопий и еще с порога как-то виновато улыбнулся.

– Я задержался? – спросил он.

Аввакум взглянул на часы и ответил:

– Сейчас три минуты восьмого. Вы отсутствовали чуть больше получаса. Ничего! Садитесь, место не занято.

– Сначала погреюсь у камина, а то слегка продрог. На улице дождь просто ледяной, похоже, вот-вот готов пойти снег.

Он стал у решетки камина и протянул руки к огню. На противоположную стену легла причудливо изломанная тень его высокой фигуры. Казалось, это тень не человека, а неведомого безголового дьявола из сказок.

Спустя пять минут в «уголок» бурей ворвался вахтер конструкторского отдела дядюшка Стамо, мокрый с головы до пят, в кожаной куртке и сапогах военного образца. Был он старшиной-сверхсрочником в Н-ском артиллерийском полку, но по болезни ему пришлось уйти на пенсию. Войдя, Стамо козырнул первому заму генерального директора, потом бросился к Прокопию.

– Ключ! – срывающимся голосом выкрикнул он и протянул руку.

Прокопий слегка побледнел, но сохранил спокойствие и, помолчав несколько секунд, учтиво спросил:

– Какой ключ вам нужен?

Теперь уже побледнел дядюшка Стамо. Он раскрыл рот, будто его кто-то душил, и рука его бессильно опустилась.

– Как это «какой ключ»? Ключ от отдела, который я вам дал полчаса назад, чтобы вы туда вошли!

– У тебя все дома? – с сомнением покачал головой Прокопий. – Если полчаса назад я был на заводе, то как бы я уже сейчас оказался здесь? У меня что, крылья за спиной?

– Не шутите, товарищ Сапарев! – повысил голос бывший старшина.

– Отстань от меня, не то придется вызвать тебе «скорую помощь»! – вскипел Прокопий. – Псих!

Дядюшка Стамо отступил на шаг и обвел всех присутствующих испуганным взглядом, исполненным горечи и боли.

В это время Алексия уже не было в помещении. На его месте сидел Аввакум.

Встретив взгляд директорского зама, вахтер кашлянул и промолвил:

– Товарищ директор, скажите ему, пусть отдаст ключ! Зачем так шутить?!

– Погоди-ка! – первый заместитель директора внимательно на него глянул. – Почему же вы не потребовали у него ключа вовремя, на заводе, а пришли за ним аж сюда?

– Потому, товарищ директор, что, когда я вернулся, его уже не было, он ушел.

– А вы куда ходили? Почему оставили его одного?

– Так ведь он мне сказал: «Мне необходимо здесь кое-что посмотреть. Я поработаю минут двадцать, а ты сходи пока в буфет, принеси мне чашку кофе и два бутерброда. Я закроюсь на ключ!» Когда я все принес, его уже не было!

– А ключ?

– Ключа не было ни на конторке, ни в дверях. Он унес его с собой!

– Что ты выдумываешь, негодяй! – сжал кулаки Прокопий, грозно подступая к дядюшке Стамо. – Посмотри мне в глаза!

– Я и так смотрю!

– Я приходил к тебе полчаса назад?

– Да.

– Ты уверен?

– Могу поклясться отцом и матерью!

– Лжец! – крикнул Прокопий. Он размахнулся, и на весь «уголок» прозвучала звонкая пощечина. Казалось, будто переломилась сухая доска.

Бывший старшина даже не шелохнулся, он только смотрел на Сапарева, выпучив глаза. Так он простоял секунд пятнадцать, а потом тяжело упал на пол, как подрубленное дерево. Голова его во время падения ударилась о край стола, рюмки подпрыгнули, но перевернулась только одна, та, из которой пил Спиридон. Желтая струйка потекла по столу, и несколько капель упало на лицо вахтера.

В этот момент как по заказу в дверях появилось несколько милиционеров во главе с лейтенантом. Они будто ожидали где-то вблизи, пока начнется ссора между Прокопием и вахтером, чтобы вмешаться в самый критический момент, и все же немного опоздали. За спинами милиционеров маячила высокая фигура Алексия. Аввакум, встретившись с ним взглядом, слегка улыбнулся одними глазами, а Алексий в ответ чуть заметно кивнул головой.

Когда дядюшку Стамо повезли в окружную больницу, в двух шагах за садиком позади ресторана, лейтенант спросил Прокопия:

– Что произошло между вами?

– Он его ударил! – сердито ответил Спиридон Хафезов, хотя лейтенант обратился не к нему, а к Прокопию.

– Ну, влепил я ему пощечину, – подтвердил тот и бросил на Хафезова такой пылающий взгляд, что его коллега потупился и уставился в землю.

– Верно, инженер Сапарев ударил вахтера, – важно отозвался первый заместитель директора. – Но я утверждаю, что от такого удара не упал бы и ребенок, не то что взрослый и крепкий человек, как наш вахтер. Ему, наверное, стало дурно от волнения.

– Об этом будут судить врачи, подождем их заключения, – ответил лейтенант.

– Жалею, что так вышло. – Прокопий взглянул на первого заместителя директора и, потупившись, умолк. – Но, согласитесь, я не мог поступить иначе. Что он из меня дурака строил!