Далее он предлагает попечителям вывести господ Фуллертона, Томпсона и Кенига. Мистер Хазард приводит высказывание профессора Фуллертона, сделанное им на лекции в клубе Гарвардского университета 3 мая 1885 года:
«Возможно, что медиумы предсказывают будущее человека, прочтя его мысли, ведь каждый, кто идет на сеанс, думает о чем-то, и это же ему потом сообщает медиум. …Когда человек простужен, у него звенит в ушах, а душевнобольные часто слышат звуки, которых нет в действительности. Возможно, причина многих спиритических явлений кроется в расстройстве рассудка или слуха, или в переживании каких-то сильных эмоций».
Это заявил человек, проработавший в комиссии более двенадцати месяцев. Мистер Хазард приводит также откровения доктора Джорджа А. Кенига, опубликованные на страницах «Филадельфия пресс» («Philadelphia Press») через год после его включения в комиссию:
«Должен прямо сказать — я готов отрицать истинность спиритизма в его современном понимании. Я уверен, что так называемые медиумы — жулики, все до одного. Я никогда не видел, как Слэйд вытворяет свои фокусы, однако, опираясь на прочитанное, я заключаю, что он — шарлатан, причем самый способный из всех. Не думаю, что комиссия рассчитывает узнать что-то новое, изучая так называемых спиритических медиумов. Самого умного человека можно обмануть. Один жулик за час способен изобрести больше трюков, чем мудрец разгадает за год».
Кроме того, мистеру Хазарду стало известно из компетентного источника, что за появление статьи, цитату из которой мы приведем ниже, ответствен профессор Роберт Е. Томпсон:
«Далее если бы спиритизм был тем, чем его провозглашают его поборники, он все равно не имел бы большого значения для всех христиан… Рассмотрение и обсуждение этого феномена затрагивает понятия, достойные внимания лишь тех людей, с которыми ни один христианин не стал бы иметь никого дела».
Все это свидетельствует о полной непригодности членов комиссии к тому, что мистер Зейберт назвал «тщательное и беспристрастное» исследование вопроса.
Американская спиритическая газета «Баннер оф лайт» так прокомментировала письмо мистера Хазарда:
«Насколько нам известно, воззвание мистера Хазарда прошло незамеченным — никаких действий предпринято не было, упомянутые им люди остались в составе комиссии, их имена открывают предварительный отчет. Профессор Фуллертон так и остался секретарем. Им написано 120 из 150 страниц отчета, где он продемонстрировал полное отсутствие духовного восприятия и оккультных знаний, да, вообщем-то, и знаний о природе, ибо именно он сказал студентам Гарварда: „Когда человек простужен, у него шумит в ушах“ и „душевнобольные часто слышат звуки, которых нет в действительности“. Он предположил, что подобные факторы могут лежать в основе многих спиритических явлений».
«Баннер оф лайт» продолжает:
«Мы считаем, что не приняв к сведению советов мистера Хазарда, Зейбертовская комиссия потерпела катастрофу, сделав бессмысленными все свои дальнейшие усилия. Недостаточное количество наблюдаемых явлений, способное разочаровать даже скептика — вот отличительная черта данной книги. Это скорее отчет о непроделанной работе. Записи хода каждого сеанса, сделанные профессором Фуллертоном, указывают на желание расценить любые действия медиума как трюкачество и скрыть все, что способно опровергнуть такое мнение… Указано, что в присутствии многих членов комиссии проявления психических сил прекращались. Это подчеркивает правильность позиции мистера Хазарда; никто, хоть немного имевший дело с медиумами, не станет отрицать его правоты. Духи знали, с кем можно иметь дело, и старались избегать контакта с теми, кто негативно относился к опытам. Предвзятость, невежество или упрямство комиссии приводили к тому, что опыты проваливались; поэтому комиссия весьма „мудро“, на ее взгляд, заключила, что все происходящее — не более чем подлог».
Вот, что пишет «Лайт» в своих заметках по поводу отчета:
«Мы должны с удовлетворением отметить, что против ожидания Комиссия, использующая далеко не самые совершенные методы исследований, все же решила продолжить свои поиски, „оставаясь при своем искреннем и благородном мнении и готовая проанализировать полученные результаты или вынести справедливый приговор“.
По этому поводу мы осмелились поделиться некоторыми соображениями.
Исследование этих скрытых явлений дается с трудом, и любые рекомендации, которые мы можем привести, основаны на огромном эмпирическом опыте. Но мы знаем, что не все зависит от медиума: кружок участников сеанса должен подбираться тщательно, и его состав нужно периодически менять до тех пор, пока мы не выясним какие-то закономерности или их элементы. Каковы эти закономерности мы, к сожалению, не можем сказать членам Зейбертовской комиссии, — они должны это выяснить сами. Предоставим им возможность изучить летопись спиритического учения, где подробно описаны все разновидности медиумизма, чтобы они были подготовлены к будущей встрече со сверхъестественным. Если мы сделаем это, то они, возможно, поймут, как легко можно принять и проверить природу этих явлений, если не настраиваться заранее на отрицательный результат. Предоставим им возможность спокойно и внимательно погрузиться в изучение происходящего, что может с большим успехом привести их к положительным результатам»[165].
Нет сомнений в том, что отчет Зейбертовской комиссии притормозил на время выяснение природы психических явлений. Можно сказать даже, что эти достопочтенные джентльмены дискредитировали свое научное собрание. Существование эктоплазмы — физической основы психических явлений — уже стало, несмотря на все сомнения, реальным фактом. Следовательно, слишком поздно утверждать, что предмет исследований отсутствует. Трудно в наши дни найти хотя бы один столичный город, где бы не было учреждено «Общество психических исследований», и этот аргумент может быть завершающим комментарием к утверждению Зейбертовской комиссии о том, что нет и области исследований. Если Зейбертовской комиссии удалось пробудить университет Пенсильвании, упорно игнорирующий новое движение, и поддержать плодотворное начинание профессора Гэра, то она должна была бы этим только гордиться! Как имя Ньютона ассоциируется в нашем сознании с законом о гравитации, так и имя Пенсильванского университета можно было бы связать с далеко немаловажным событием в жизни человечества. Однако всему свое время, и эта слава пока принадлежит отнюдь не ему, а нескольким европейским университетам.
Остальные коллективные исследования не были столь масштабны и касались лишь отдельных медиумов. Такой работой занимался, например, институт Общей психологии в Париже. Там в 1905–1907 годах проводились три серии заседаний (сорок три сеанса) с участием Эвсапии Палладино. К сожалению, не сохранилось ни полных списков участников заседаний, ни подробных коллективных отчетов. Остался лишь один отчет, незаконченный и непрофессиональный, который принадлежал перу секретаря М. Куртье. В исследованиях принимали участие Шарль Рише, чета Кюри[166], господа Бергсон и Перрин, профессор д’Арсональ из Французского колледжа (председатель), граф де Грамон, профессор Шарпантье и ректор Сорбонны — Дебирн. Конечный результат исследования не мог быть катастрофичным для медиума, так как профессор Рише с одобрением отзывался о ее психических силах, но в «послужном списке» Эвсапии прослеживались экстравагантные выходки, которые не могли не отразиться на восприятии ее способностей окружающими.
В отчете приводится запись бесед некоторых участников заседаний, в которых они обсуждают исследуемую проблему, причем большинство выражало весьма туманное и уклончивое мнение о природе психических сил и медиумизма в целом. Мы не можем с уверенностью утверждать, что в результате проведенных исследований медиум предстала перед нами в новом свете или что ее противниками, равно как и сторонниками, были получены новые аргументы. Доктор Гелей, однако, продвинулся в своих изысканиях в области психической науки глубже, чем любой другой из участников собрания. Он утверждает, что полученные «мнения» (он не использует слово «отчет») представляют важнейший вклад в изучение вопроса[167]. Гелей опирается на тот факт, что обнародованные прессой результаты часто поразительным образом подтверждали его собственные, которые он получил в Институте метапсихики при опытах с Клуски, Гузиком и другими медиумами. Различие, как он говорит, состоит только в деталях. Контроль за руками производился так же, как и в других случаях: обе руки всегда удерживались кем-либо из участников. Это было легче проделать, например, с Клуски, так как он всегда впадал в транс, тогда как Эвсапия оставалась очень беспокойной. Кажется, это качество является одной из особенностей характера многих медиумов, так как автор упоминал о нем как в случае с Эвсапией, так и на примерах с фрау Зильберт, Ивеном Пауэллом и другими: человек кажется нормальным, а на самом деле подвержен сильному влиянию внешнего разума. В таком случае подозрение в обмане возникает очень легко — то сильное возбуждение, которым охвачена часть аудитории, может вызвать ответную реакцию в сознании медиума. Медиумы-любители, которые обладали некоторыми психическими способностями, уверяли автора в том, что необходимо сильное торможение для того, чтобы сохранить подобные импульсы под контролем и не поддаться им до прихода настоящей психической силы извне. В данном отчете мы читаем: «Обе руки, обе ноги и колени Эвсапии находились под постоянным наблюдением. Вдруг стол стал внезапно отрываться от пола, пока все его четыре ножки не оказались в воздухе. Эвсапия сжала кулаки и протянула их в направлении стола, который после этого поднимался в воздух еще пять раз, при этом каждый раз раздавался стук. В тот момент когда Эвсапия положила свои руки на голову одного из участников, стол опять оторвался от пола, поднялся в воздух на один фут и продержался в подвешенном состоянии семь секунд. Эвсапия все это время держала руку на столе, а свеча была помещена под столом», и так далее, затем перечисляются еще более убедительные тесты.
165
«Light». 1887, p. 391.
166
Супруги Кюри: Пьер (1859–1906) — французский физик; Мария (Склодовская-Кюри; 1867–1934) — по национальности полька, с 1891 работала во Франции, физик и химик. Супруги Кюри — создатели учения о радиоактивности, лауреаты Нобелевской премии (1903).
167
Geley Gustav. L’Ectoplasmie et la Clairvoyance, 1924, p. 402.
