Тайцы как истинные буддисты никогда никуда не торопились, ведь в запасе у них была вечность. Эта жизнь представлялась им лишь досадной остановкой перед долгожданным перевоплощением, и дабы оно было удачным, надо было делать лишь одно – жить в гармонии с природой и никому не желать зла. Поэтому мирские проблемы – деньги, карьера, слава, гордыня – казались им глупой и бессмысленной суетой, загрязняющей карму. В то время как нам все это казалось самым важным в жизни – вот ведь разность мировосприятия!

Андрей посоветовал мне обязательно сходить на массаж, уверив, что в этой стране он доведен до виртуозного мастерства и искусный массажист может в некоторых случаях сделать больше, чем рядовой российский хирург.

День пролетел незаметно: темнело тут рано, уже в шесть вечера мы наблюдали лунную дорожку на серебристой глади моря.

Мой новый знакомый проводил меня до отеля – на следующий день он уезжал в Бангкок по рабочим делам, но обещал приехать на мой день рождения и составить компанию.

В холле отеля я вновь встретила Олю с Людой.

– Это ты приволокла рыжего на ресепшен? – был их первый вопрос.

– Ага, и очень удивлена, что отель еще не превратился в груду развалин, – попыталась отшутиться я.

– Представляешь, это наглое создание сидело тут внизу, жрало сладости, резалось в компьютерные стрелялки, тайцы его чуть не канонизировали: целовали, тискали – дикий народ! Короче, развлекали как могли, даже на спине катали, типа – иго-го лошадка! А потом пришли его предки, оказалось – он что-то натворил и они его за дверь в качестве наказания выставили, ну типа как в угол поставили. Видела бы ты, как его папаня подсрачниками наверх по лестнице гнал, как Хиддинк Аршавина, – весь отель ржал, только тайцы чуть не померли от такого жестокого зрелища.

Я пришла в номер около семи вечера, и мне вдруг стало одиноко и грустно. Хотелось позвонить девчонкам, рассказать о моем новом знакомстве, поделиться впечатлениями, но мой телефон отказывался работать, а идти искать Интернет было лень – я изрядно устала за этот день. Поэтому я решила искупаться в бассейне и пораньше лечь спать.

Однако внизу меня ждало разочарование – в бассейн меня не пустили в связи с тем, что вдоль него за обильно накрытыми столами расположилась китайская делегация, отмечающая какой-то праздник.

Но мне очень хотелось искупаться, поэтому, купив в баре бутылку мартини, я побрела к морю. По дороге мне попался служитель отеля, который на ломаном русском пытался отговорить меня идти на пляж, но, увидев мою решимость, махнул рукой и посоветовал опасаться обезьян.

Был чудесный вечер, жара наконец спала, с моря дул освежающий ветерок, и я шла и шла по теплому песку, глядя на яркие огни города вдали и прикладываясь к бутылке. Тишину нарушал только плеск волн и редкие крики неугомонных обезьян где-то на высоких деревьях.

Я потрогала ногой воду – она была теплой, как молоко. Решив, что это редкое удовольствие – поплавать голой в этой обволакивающей волне, под звездами, представляя, что ты одна во Вселенной, слиться с морем и этим сказочным местом, – я сняла платье, купальник, воткнула в песок бутылку мартини и вошла в воду.

Не знаю, сколько времени я провела в море, лежа на волнах и любуясь звездным небом, но когда вышла на берег, там что-то неуловимо изменилось. Первое, что я заметила – моя бутылка была воткнута в песок горлышком вниз! Определенно, я не могла быть настолько пьяной, чтобы перепутать две стороны стеклотары, и недоброе предчувствие стало закрадываться в сердце. Какие-то тени мелькали в ближайших кустах, оттуда раздавались посвистывания и стрекотания, и я увидела, как на высоком дереве мелькнуло что-то светлое, и с ужасом узнала свое платье!

Я подошла поближе и увидела на ветках наглых обезьян с моими шмотками в лапах! Ситуация была нелепой, как смерть от дизентерии: я оказалась на пляже в десяти минутах ходьбы от отеля совершенно голая! Выхода было два: залезть на дерево, поймать обезьян-воровок, жестко надавать им в табло и вернуть шмотки или утопиться.

Я откопала в песке свою бутылку, открутила пробку и залпом выпила остатки мартини. Приятное тепло разлилось по телу, и мне стало ужасно весело, я сидела на ночном пляже и смеялась до слез. Потом я наломала больших листьев, соорудила из них юбочку туземца и некое подобие лифчика и стала пробираться к отелю.

Лучшая диспозиция была выбрана мною в кустах, огибавших неширокий бассейн с одного края, на противоположной стороне которого за накрытыми столами веселились китайцы, с которыми нас разделяло всего-то метра три водной глади. Впрочем, веселились они как-то слишком чинно и благопристойно, что немало меня расстроило – если бы здесь гуляла русская свадьба, я вполне могла бы пройти незамеченной.

Я подумала, что зайти в отель с центрального входа будет, пожалуй, не очень удобно, но вот пожарная лестница, увитая лианой, вполне могла бы меня выручить. Но добраться до нее по малоосвещенному пространству, не рискуя столкнуться нос к носу с отдыхающими, я могла только по узкой кромке между кустами и бассейном.

Интересно, как отнесутся китайцы к явлению толстой тетки в наряде папуаса, балансирующей по краю бассейна с раскинутыми в сторону руками? Надежда была только на то, что жители Поднебесной успели изрядно приложиться к спиртному и не будут сильно крутить головами по сторонам. Я вылезла из кустов и медленно пошла вдоль скользкого бордюра, руками придерживая сползающие с живота листья.

Китайцы на меня никак не реагировали – видимо, не особо вглядывались в темный угол, поросший густыми зарослями. Но тут случилось страшное: кусты в полуметре от меня раздвинулись и оттуда показалась знакомая рыжая физиономия моего друга Еремея.

– Ха-ха! – громко закричал тот. – Смотрите, синьор Робинзон!

– Заткнись! – нервно прошипела я, боясь оглянуться на китайцев.

– А что ты собираешься делать? – подозрительно спросил рыжий.

– Заплыв буду устраивать, – важно ответила я. – Плавание очень полезно для фигуры, слышал? Вон, австралийский чемпион Ян Торп по пять кило за заплыв терял!

– А нас в лагере за такое заставляли мыть бассейн, – пожаловался Ерема и закричал куда-то в пустоту: – Ма-ам! Па-ап! Идите сюда, тут толстая тетя будет в бассейн какать!

От неожиданности я зажмурилась и замерла на месте в ожидании неизбежного, как хомячиха перед спариванием. Китайцы дружно обернулись в мою сторону, раздались смешки, и уже через полминуты я стояла, как голливудская кинодива на красной дорожке, ослепленная вспышками многочисленных фотоаппаратов.

От ужаса я рванула вперед, потеряла равновесие и, побалансировав несколько минут на краю и помахав руками, как голландская мельница, рухнула в бассейн, подняв огромный столб воды, который точечным ударом обрушился на красиво сервированный стол. Когда моя голова появилась на поверхности, картина была плачевна: я, будто рыбка в аквариуме, плавала голая в окружении зеленых листьев, а надо мной стояли мокрые люди с фотоаппаратами и ужасом, застывшим на лицах.

И только один человек ничуть не потерял самообладания – это был Ерема, который заливался в кустах счастливым смехом.

Кое-как я доплыла до края бассейна, быстро выбежала по ступеням и рванула к лестнице, скрытой густой растительностью. За мной неслись два служителя отеля, лопоча что-то на своем языке, но мне было наплевать! Только одна мысль гнала меня вперед – найти что угодно, любую тряпку, чтобы прикрыть свои срамные телеса!

С грацией половозрелой панды я полезла вверх по лестнице, которая скрипела и раскачивалась из стороны в сторону, а внизу подо мной стояли маленькие тайцы, не в силах оторвать взгляда от вида большой белой задницы, исчезающей в ветвистой лиане.

Сама не помню, как я доползла до третьего этажа и перелезла через балкон, но вскоре я сидела на полу перед дверью в свою комнату и не могла отдышаться. Я потрогала дверь, и моя последняя надежда рухнула – она была плотно закрыта.

Оставался только один путь – сосед-немец. «Ну что ж, в полотенце он меня уже видел, может, и без полотенца переживет!» – решила я и на карачках поползла к его стеклянной двери. Тут мне повезло – яувидела маленькую щелку и, тихонько приоткрыв балконную дверь, протиснулась в комнату.