Иванушка растеряно остановился.

Что делать после того, как Вахуна будет побеждена, он пока ещё не задумывался, полагая, что у него будет на это время.

И, как всегда, он не ошибся. Время у него на это было.

Приблизительно две минуты.

И царевич с тоской вдруг понял, что за это время выработать хороший план ему не удастся.

И даже план так себе.

И совсем никудышный план – тоже, потому что более или менее здравые мысли, то ли испугавшись недавних событий в Ивановой голове, то ли опасаясь их продолжения, приходить в неё отказывались наотрез.

А что сделал бы в такой ситуации Сергий, когда у него нет времени, нет плана и почти не осталось сил?

Пожалуй, он поступил бы так...

И Иванушка, во избежание сюрпризов, слегка оплавил замок могучей входной двери, чтобы непрошенные визитеры не могли помешать ему, пока всё не будет готово, и на цыпочках, стараясь не разбудить безмятежно похрапывающих стражников, поспешил к повстанцам. Даже если справедливость была на их стороне, немножко своевременной помощи ещё никому не помешало.

Через двадцать минут титанических усилий все солдаты, попавшиеся ему в поле зрения, сначала осторожно, а потом просто быстро были разоружены, перетащены в одну, специально освобожденную для этой цели камеру и закрыты на ключ. Теперь можно было приступать к освобождению сторонников Траора.

Откуда-то издалека, из-за закрытой двери, донёсся тревожный стук и невнятные голоса.

Царевич удвоил усилия.

Как огненный ураган носился он по коридорам, пережигая оковы и решетки, пока не добрался до самой последней камеры пятого коридора первого уровня.

– М-м-м... В-в-в... Ваше... Ваша... Ваш... – пришла помеха, откуда не ждали.

Как положено по агасскому этикету обращаться к Премьер-Магистрам?

Но Траор избавил его от этой проблемы.

– Ты вернулся? Зачем? Что за суматоха в тюрьме?

Он уже затащил своих спящих стражников вовнутрь, и теперь сидел на корточках рядом с одним из них, опираясь всеми четырьмя руками на его меч, чтобы не упасть от слабости.

– Это не суматоха. Это я, – вздохнул и признался царевич. – Но и наверху шуму я, не подумавши, наделал слишком много. Все переполошились, весь дворец кишит солдатами... Ищут меня, Вахуну и Панта. Но входная дверь закрыта и пока держится. Охранники под замком. А что делать дальше, я не знаю... Вот если бы мы могли выбраться наружу незаметно...

– Ищут Вахуну? – настороженно вскинув голову, оборвал его Траор. – Панта? А что с ними случилось?

– Они... умерли, – зябко, как от несуществующего холода, поёжился Иванушка при воспоминании о тайной комнате Змеи.

– Умерли? – недоверчиво переспросил Премьер-Магистр, подавшись теперь всем тощим телом вперед и вывернув шею. – Как?.. Откуда?.. КТО? ТЫ?

– Это неважно, – снова отмахнулся от этого вопроса Иван. – Надо бежать, пока есть возможность. Если бы мы были близко к поверхности, я бы мог прожечь дыру наружу, и все бы смогли выбраться, пока солдаты не сообразили, что и где происходит...

– Прожечь? Дыру? В камне? – Траор, сделав усилие, поднялся и выпрямился в полный рост, лишь слегка пошатнувшись. Белесые глаза его, казалось, засветились в полумраке. – Ты это действительно можешь?

Теперь это был уже не жалкий скрюченный забитый пленник, а полководец разбитой армии, которому только что сообщили, что подоспело подкрепление в десять раз сильнее уже радостно мародерствующего на поле боя противника.

– Мы находимся как раз под старой оружейной комнатой дворца. Хотя я бы скорее её назвал оружейным залом. В своё время, после одного случая, я начинал было соотносить план казематов с расположением дворца и окрестностей... Но успел закончить только первый уровень. Как забавно... – кривовато усмехнулся он каким-то давним воспоминаниям, которые, судя по его лицу, можно было охарактеризовать каким угодно словом, но "забавно" среди них не могло быть по определению.

– Если ты действительно сделаешь то, что предложил, то из решеток мы сможем сделать лестницу и выбраться по ней. Только в этом коридоре номер пять должно быть не меньше ста человек. И, к тому же, если тебе верить, и Змея действительно мертва... – и он вопросительно взглянул на Ивана.

Тот кивнул, стянул с себя сапог и, решительно поджав губы, спросил:

– Так где проделываем проход?

Траор вышел в коридор, повертел быстро головой и решительно ткнул пальцем в точку метрах в пяти от его камеры:

– Здесь.

Пока лукоморец работал над дырой, Траор, снова бессильно опустившись на пол и угрюмо уставившись себе под ноги, громко говорил то ли с ним, то ли сам с собой:

– ...Я был величайшим из всех Премьер-Магистров, когда-либо исполнявших эту обязанность в королевстве. Я был лучшим, а это нелегко... Короли были заняты приёмами и балами, а настоящее управление Саузой ложилось на мои плечи, и я без стыда даже сейчас могу признаться, что я справлялся и с этим... До того проклятого дня... Это было помешательство... Остановить людей было невозможно... Даже сейчас я не верю, что маг, какой бы он ни был силы, может превратить всех людей нашего мира в... в... – Траор с изумлением, как первый раз, недоверчиво покачивая головой, оглядел своё тело. – Хотя, многим уже начинает нравиться. И, конечно, могло быть гораздо хуже... И теперь, когда Змея мертва, мы уже никогда не узнаем, что же тогда произошло на самом деле... Гнев демонов ночи... Чушь какая... Только идиоты могли поверить в это... Но она унесла истину в могилу... Если она у неё есть, – и он искоса, оценивающе, глянул на своего освободителя, покрасневшего ещё больше от жары и от усилия. – Подумать только... Вахуны больше нет... Я и мои сторонники свободны... Ха, свободны... Мы должны будем пробираться по дворцу, как воры, в надежде, что нас не заметит охрана!.. Даже вооруженные этим антиквариатом, что находится сейчас в зале над нами, они не выстоят против полусотни настоящих гвардейцев и десяти минут!.. И об этом болит голова у меня, у Премьер-Магистра, который в случае смерти бездетного короля мог унаследовать Саузу!..

И тут Иванушка прервался, чтобы вытереть пот со лба, размять затекшие руки, которых он уже почти и не чувствовал и стряхнуть застывшие капли камня со второго сапога босой чумазой ногой.

– Ну, так наследуйте! – бросил он через плечо тоном, ясно говорившим: "Мне бы ваши проблемы...".

Появление вооружённого хоть несколько старомодно, но очень качественно, отряда повстанцев во главе с Премьер-Магистром, у себя в тылу дворцовые гвардейцы императрицы восприняли с удивлением.

Потому что только удивлением можно объяснить то, что под древними сводами мгновенно воцарилась тишина и процарствовала достаточно, чтобы Траор смог выступить вперёд и обратиться к солдатам с речью.

– Среди вас нет ни одного человека, который бы не знал меня, – властно провозгласил он.

– Это Траор!..

– Он на свободе!..

– Это Премьер-Магистр!..

– Как он тут оказался?!..

– Согласно закону Саузы о наследовании престола, после смерти правителя, если он не оставляет после себя прямого наследника, на престол восходит Премьер-Магистр и кладет начало новой династии! Вахуна погибла! – не обращая внимания на редкие возгласы, продолжил он своим завораживающим звучным властным голосом, так хорошо знакомым его соратникам и ещё не забытым его врагами. – Теперь Саузой и всей Агассой буду править я!..

– Она не погибла!..

– Мы её ищем!..

– И мы её найдём!..

– Похвальное стремление, которое я буду всячески поощрять, – одобрительно склонил голову Траор. – Но согласно тому же закону Саузы о наследовании престола, если правитель пропадает бесследно, регентом страны объявляется Премьер-Магистр! Если в течение года правитель не находится, Премьер-Магистр становится законным правителем Саузы!

На поле несостоявшегося боя снова опустилась озадаченная тишина.

Траор был прав.

Это был один из самых старинных законов Саузы. Он существует. Он не был отменен после смерти старого короля – Вахуна просто не стала себя этим утруждать – значит, он работает.