– Или можно? Тетушка Баунти, молю вас, откройте нам всю правду. Есть ли на свете средство, что могло бы все исправить? Чтобы помочь если не Оливии, то Орландо? Я по глазам вашим вижу – есть. Вы только скажите нам – мы из-под земли его достанем, весь свет обойдем, мы жизни не пожалеем...

– Ну, что ж... Если вы настаиваете... Только нелегкое это дело... И даже если завершится все у вас успешно, но вернетесь вы позднее, чем через три месяца, от сегодняшнего дня считая...

– ...Иван, ты дурак! – в который раз за долгий жаркий июньский день разнеслось по ясному небу.

В ответ раздавалось обиженное молчание.

– Нет, я не против этих злосчастных престолонаследников, у которых неразборчивый подход к выбору гостей вылился в государственную трагедию. Я им сочувствую. С каждым могло случиться. Но я тебя просто не понимаю. Буквально еще день назад кто мне все уши прожужжал, что у него лучший друг в осаде? Кто торопился в этот Дарессалями...

– Шатт-Аль-Шейх.

– ...какая разница...

– В географическом положении, во-пер...

– Я ГОВОРЮ – КАКАЯ РАЗНИЦА, потому, что конь, без которого судьба Кевина Фрэнка и его супружницы, возьми шантоньцы город, тоже будет не из завидных – в этом Шаль-От-Шейхе, а твое яблоко – в Стелле! Ну-ка, что ты теперь расскажешь про географическое положение, а? Как ты думаешь, сколько они смогут продержаться на одних воронах и собаках? Ты сам пообещал им, что вернешься скоро, никто тебя за язык не тянул.

На покрасневшей физиономии Иванушки отразились следы внутренней борьбы. Без правил. С применением всех видов оружия. Массового поражения.

– Сергий, ну помню я все это, и не думай, что это решение далось мне так просто. Но если бы Кевин Франк был на моем месте, он бы поступил точно так же, и когда я расскажу ему, он все поймет. Ну пойми и ты, Сергий, ну не могли же мы бросить Оливию и Орландо на произвол судьбы в таком безвыходном положении, тем более, что от них – а теперь и от нас – зависят и судьбы их королевств...

– За этим яблоком могли бы отправиться какие-нибудь их родственники, или приятели, или рыцари двора, или как там они называются, у которых нет осажденных друзей и которым не надо спешить в Шахт-Альт-Шейх за этим дурацким конем, которого, к тому же, никто там пока не собирается никому отдавать. Ну ведь скажи, что я прав, а, Иван? По совести-то?

Иванушка вздохнул.

– С одной стороны, прав. А с другой...

– И с другой прав.

– А с другой мы должны им помочь, – твердо завершил царевич. – Мы быстренько. А потом тоже раз – и в Шатт-Аль-Шейх. А на обратном пути к тетушке Баунти заскочим, яблоко отдадим...

– ...и к обеду поспеем, – закончил за него Серый. – Иванушка, скоро только сказка сказывается. Хотя, в принципе, кроме ворон и собак, в Мюхенвальде есть еще и крысы...

– Сергий! Я все понимаю! Но Орландо...

– Ну так что, господа пассажиры, куда лететь-то прикажете? – прервал на корню оправдательную речь Ивана недовольный шерстяной голос. – Отсюда налево – Шатт-Аль-Шейх, направо – Стелла. Решайте, давайте.

Царевич замолчал, опустил глаза.

Серый, поджав губы, расковыривал дырку на коленке.

– Если ты считаешь, что мы не должны были в это ввязываться... Что я напрасно пообещал фее... Что это было неумно и нелепо... И твой здравый смысл говорит – а я научился ему доверять... иногда... в большинстве случаев... все время...

– Говорил же я, что его прирезать надо было, – с выражением "нет пророка в своем отечестве" на хитрой морде припомнил Волк.

– Ну зачем ты так говоришь, Сергий? Ты ведь все равно никогда не сделал бы этого!

– Спорим?

Иван угрюмо покачал головой.

– Не будем мы спорить.В Шатт-Аль-Шейх, ковер. Мы летим в...

– Мы летим в Стеллу!

– А конкретнее? – буркнул ковер.

– Куда конкретнее-то? – удивился Волк. – Откуда мы знаем, где там золотые яблоки выдают? Для начала – куда там ближе, а там видно будет. Если Иван-царевич не передумал, конечно...

Выражение лица Иванушки трудно было не понять. Для особо же сообразительных оно было даже озвучено.

– Сергий. Конечно, ты мне друг. Но если бы ты не был моим другом, я бы тебя когда-нибудь убил, наверное. Может, даже сейчас. Ты абсолютно невозможный человек. И от твоей последовательности я просто в восторге.

– Ну так что – в Стеллу, значит? – ухмыльнулся Серый.

– А, может, в Шатт-Аль-Шейх? – ответил ему Иван.

– Теперь понятно, – если бы у ковра было бы хоть одно плечо, он бы демонстративно пожал им. – Как ведь скажете. Скажете в Стеллу-в Стеллу полетим, скажете в Шатт-Аль-Шейх – в Шатт-Аль-Шейх полетим, скажете в Вамаяси – полетим в Вамаяси, скажете в Нгоро – полетим в...

– Да нет, спасибо, пока только в Стеллу, а вот если там опять какие-нибудь принцы, мамзели или города загибаться будут, и Иванушка наш об этом узнает, то полетим мы тогда и в Вамаяси, и в Нгоро, и к Макару на кулички, куда черт телят не гонял, как выразился бы предпоследний Шарлемань, и еще там куда...

– Куда ведь скажете, туда и полетим, мое дело маленькое.

– Слушай, ковер, а у тебя имя есть? – поинтересовался вдруг Серый. – А то давай, придумаем.

– Есть у меня имя, – довольно прошелестело их транспортное средство. – А вам зачем? Прежние хозяева никогда не спрашивали.

– А нам интересно.

– Ну раз интересно... Зовут меня Саид Ибрагим Рахим Абдрахман Рахматулло Минахмет Амин Рашид Мустафа Масдай.

– Ну ничего себе фамилия!

– А можно, мы будем звать тебя просто Масдаем?

– Я бы предпочел, конечно, свое полное имя...

– Которое из них? Сабит Бибраим...

– Хаким... Рахмин...

– Да нет, Рахмет Минамин... Мин... Мин...

– Но Масдай – тоже хорошо, – все понял и поспешил согласиться ковер.

– Так вот, Масдай, – если бы у ковра было бы хоть одно плечо, Серый его бы по-товарищески сочувственно похлопал. – Сдается мне, что нас опять ждут великие дела.

После обеда над лесом, как и два дня назад, опустился туман, и впитавший предательскую влагу Масдай тщетно пытался подняться над верхушками сосен больше, чем на полметра.

– Ишь, низко летим...

– К дождю, наверно...

– Посушиться бы, хозяева... – просительно проговорил ковер. – Так ведь и грибок завестись может.

– Так где ж мы тебя сушить будем? – взмолился Иванушка. – Над костром ты же не хочешь, а жилье человеческое нам уже два дня не попадалось.

– А вон, на горизонте, виднеется что-то.

– Где?

– Да вон же, прямо по курсу.

Друзья присмотрелись.

И действительно, среди островерхих макушек бесконечных хвойных проглянула одна, не менее островерхая, но, скорее всего, рукотворного происхождения. Это было понятно с первого взгляда на флюгер. По крайней мере, оставалось лишь надеяться, что это флюгер. Под несуществующим ветром задумчиво поворачивалось из стороны в сторону нечто, сильно смахивающее на василиска, как бы вынюхивая, откуда ждать гостей. Выглядывать в таком тумане оно все равно ничего не смогло бы.

– Похоже на замок.

– Летим туда?

– Но если он из шоколада, или там кто-нибудь спит...

– ...мы займемся этим на обратном пути.

– И это радует. Запрашивай посадку, Масдай. Пришло твое счастье. Там наверняка тебя уже ждет сушилка, выбивалка и гвоздичное масло.

– Я предпочитаю мятное.

– Ну так вперед!

И лес, расступившись, как по мановению волшебной палочки, образовал аккуратненькую кругленькую маленькую полянку, посредине которой, как единственная стрелка солнечных часов, если бы кому-нибудь пришло в голову соорудить солнечные часы в самой чаще непроходимого леса, возвышалась башня из зеленого камня. Как раз с той стороны, с которой они прилетели, Иван неожиданно для себя (и для всех остальных тоже) разглядел дверь, которой, он мог поклясться, там не было еще мгновение назад.