А вот и остальные иолкцы начали собираться... И все смеются... Те, которые не плачут... И что сейчас?.. Ага, это же аттракцион такой, вспомнил... Лабиринт называется... И сейчас Трисей будет нас отсюда выводить... А после этого мы, наверное, пойдем на качели... Что это он такое говорит?.. Хм, никогда бы не подумал... Хитер... До такого, наверное, даже сам Волк бы не додумался... Волк... Волк. Волк? Волк! Волк!!! Волк... Волк... Кстати, а где Волк?.. Жалко – пропустил самое интересное... И кто бы мог подумать, что если конец нити, свернутой в клубок, привязать к поясу туники где-то в дебрях лабиринта – эге, это ведь лабиринт – я про него сегодня уже где-то слышал!.. – так вот, тогда остальной клубок сможет вывести заблудившихся на улицу... Это, наверное, волшебный клубок, как у королевича Елисея на странице восемьсот шестнадцатой, когда он заплутал в расколдованном замке... или в заколдованном?.. Нет, в расколдованном – я помню, что он оказался в прекрасном замке с садом с ручейками, деревьями, бабочками, похожими на цветы и цветами, похожими на бабочек, с белыми и розовыми стенами... И птичками... Тоже похожими на что-то... Может, на рыбок... И узнал он, что этот замок давным-давно заколдовал какой-то маг... И сумел расколдовать его... И встал перед ним черный город ужаса с подземельями пыток и казней... И заблудился он там, и погиб бы от голода... Интересно, почему от голода, там же народу всякого полно было... А-а... Так, наверное, стенания истязаемых отбивали ему аппетит... Но дала ему молодая ведьма молоток... Нет, колобок... Или клубок... О чем это я?.. Смешно... Кажется, мы мимо туши этого Ментозавра уже в четвертый раз проходим... Или я что-то пропустил, и эти Мегазавры разные? Значит, счет – четыре-ноль?.. А эти иолкцы снова льют слезы... Значит, они потеряли несколько Трисеев тоже?.. Остался один... Вон он... Играет в футбол своим клубком... Смешно... Все его ждут, пока он поведет их на карусели, или хотя бы в беспроигрышный тир, а он тут играет... И ругается... Наверное, потому, что больше никто с ним поиграть на хочет... Наверное, если бы со мной никто играть не хотел, я бы тоже стал ругаться... Только не так, как он... Я не все слова такие знаю... Ну, ладно... Если никто не хочет – придется мне... Эй!.. Трисей!.. Трисей, пас давай, пас!!!..
Иванушка, покачиваясь из стороны в сторону, как лунатик, подбежал к клубку, брошенному разгневанным героем на пол, и попытался пнуть его. Но почему-то промахнулся, покачнулся, взмахнул беспомощно руками и шлепнулся сам, ударившись при этом головой об стену.
Перед глазами все поплыло, закрутилось, желудок моментально изверг свое содержимое кому-то на ноги, а сознание, вероятно смущенное таким поворотом событий, поспешило тут же покинуть его до лучших времен, сделав вид, что они не знакомы.
Может быть, лучшие времена наконец-то настали, потому что ивановы глаза медленно приоткрылись.
Одновременно с тусклой картинкой включили и звук. И запах.
– ГДЕ Я?!
Как будто плотная отупляющая пелена спала с головы Иванушки. Мгновенно все события, обрушившиеся на него с утра, ворвались, вспыхнули у него в мозгу, опалив испуганно отшатнувшееся сознание, тут же пожалевшее о своем преждевременном возвращении. Как кусочки разрезной картинки встали осколки происшедшего на место, и увиденное ошарашило и шокировало слегка запоздавшего на свидание с реальностью царевича.
"Ешеньки-моешеньки, как сказал бы Сергий", – медленно схватился Иван за звенящую голову. – "Где же я теперь его найду..."
К чести его сказать, сомнений в том, что его земляк остался в живых, у него даже не возникало. Отрок Сергий стал для Иванушки действующим лицом самой первой и самой нерушимой аксиомы. Даже если погибнет мир, говорилось в ней, то, рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, из-под его обломков выберется ухмыляющийся Волк и спросит бананов в шоколаде.
А искать унесенного ветром Волка надо было незамедлительно – ведь на то, чтобы найти и доставить золотое яблоко Филомеи у них было совсем немного времени! А чтобы покинуть Стеллу без друга, хоть с целой корзиной этих яблок, речи и не шло. Пусть даже если все королевства в мире и все их престолонаследники провалятся сквозь землю.
– ...выбраться?
– Похоже, мы окончательно заблудились!
– Наверное, попался неисправный клубок...
– Неисправные мозги...
– Если ты такой умный...
– Не надо драться, юноши!..
– Ум.. мник... на!.. шел!.. ся!!!..
– А-а-а!..
– Трисей, разними же их!..
– Так что ты там говорил про мои мозги, а?..
– Трисей!!!
– А-а-а-а-а-а-а!!!..
Даже Иванушке стало понятно, что в пяти шагах от него происходит что-то не то.
Он попытался подняться, и со второго захода преуспел. Голова, правда, еще слегка кружилась, но уже не от зелья, которым их опоили на корабле.
– Что случилось? – обратился он в никуда, не надеясь получить ответ, просто для того, чтобы снова услышать звук своего голоса. – Что мы тут делаем?
– Я... учу... этого... пижона... Геноцида... обращаться... ко мне... с уважением!.. – неожиданно для царевича отозвался Трисей, не отрываясь от заявленной деятельности.
– Уй!.. Ай!.. Ой!.. – подтвердил тот.
– Мы заблудились... – в несколько голосов обреченно вздохнули остальные.
– Совсем?
– ...нет, наполовину!.. Ауй!..
Иван на мгновение задумался, и тут же лицо его просветлело. Настолько, что если бы просветление это выражалось в киловаттах, то его хватило бы для освещения пары вечерних игр на самом большом стадионе.
Здесь он был как у себя дома. Этот способ выбраться из любого места самого непроходимого и запутанного лабиринта описывался на странице тысяча шестьсот тридцать восемь "Приключений лукоморских витязей", когда королевич Елисей черной магией маниакального карлика – владельца бриллиантовых копей – забрасывается в самый центр подземного огненного лабиринта на летающем острове Коморро. И, самое важное, этот способ уже был однажды опробован Иванушкой на практике – в том самом ярмарочном лабиринте, куда они с матушкой зашли, не дождавшись сопровождающего, и благополучно умудрились потеряться уже через три минуты. Тогда спасение царицы Ефросиньи заработало ему дополнительный урок стрельбы из лука в неделю, но, увы ненадолго – до первой занозы в пальце...
Иван мотнул головой, отгоняя невесть откуда взявшуюся ностальгию, и заявил:
– Я выведу вас отсюда. Следуйте за мной.
– Что, еще один умник? – оторвался от лупцевания Геноцида и ревниво прищурился Трисей.
– А ты откуда знаешь дорогу?
– Даже Трисей не смог найти обратный путь!
– Даже волшебный клубок не помог!
– Ты что – был тут раньше, что ли, а?
– Еще за тобой будем семь часов сейчас ходить!
– Нет уж!
– И так с ног валимся!..
– Повезло Минозавру – раз, и все!
– Что ты сказал?..
– А-а-а-а-а!!!..
Царевич вздохнул и закатил глаза. Кажется, полноценно общаться с этими людьми, не вызывая лавины дурацких вопросов, можно было только одним методом. Интересно, что бы сделал на его месте Волк?.. Конечно, без сомнения, использовал бы этот метод.
– Боги Мирра меня поведут! – сурово изрек он. – Кто сомневается в воле богов, поднимите руки!
Двенадцать пар рук синхронно спрятались за спины. Только Ирак остался стоять, покачиваясь и блаженно улыбаясь.
– Вперед! – воззвал царевич. – И да ведут нас боги Мирра!
И все дружною толпою устремились за ним.
Часа через четыре уставшие иолкцы уже во всю ставили под сомнение не только его компетенцию как проводника воли богов, но и существование самих богов, божественного провидения и Мирра вообще, и всего остального окружавшего их когда-то мира – в частности. Некий Платос выдвинул философскую теорию, нашедшую горячую поддержку в массах, о том, что окружающая реальность субъективна, и является лишь отражением нашего представления о ней, то есть, пока мы думаем, что мы в лабиринте – мы будем в лабиринте, но стоит нам прилечь отдохнуть, и к нам придет иной сон, более приятный, и мы окажемся где-нибудь на берегу моря, или во фруктовом саду, или в тенистом лесу.