Первичных документов, как выше уже было отмечено, не сохранилось (или они все еще засекречены и недоступны). Из имеющихся «вторичных источников» (исследования, мемуары) заслуживает внимания статья доктора истории, доцента Вильнюсского университета С. Егелявичуса. [348] Автор на протяжении длительного времени собирал воспоминания свидетелей и очевидцев (одним из которых он был сам, правда, в очень юном возрасте), а также использовал такой источник, как сохранившиеся в литовских архивах ведомости воинских захоронений; война на территории Виленского края была относительно недолгой (несколько дней в июне 41-го и одна-две недели летом 44-го), взаимоотношения оккупантов и местного населения не были слишком конфликтными, и поэтому захоронения немецких и советских солдат не подверглись вандализму (по крайней мере, в массовом масштабе).
Подготовку 5-й тд к сражению С. Егелявичус описывает так: «18–19 июня танки дивизии из военного городка в г. Алитус перебазировались на высокий обрывистый восточный (правый) берег Немана. В расстоянии 300–400 м от Немана на высоком берегу танки были рассредоточены на окраинах двух соседних деревень — Канюкай и Муйжеленай… Часть танков находилась в укрытиях, оборудованных в первые часы передислокации танков. На северо-западной опушке рощи Канюкай возле шоссе была расположена танковая засада. Оттуда просматривался Канюкайский мост через Неман, а также шоссе на подступах к мосту на левом (западном) берегу и ближайший отрезок извилистого шоссе, поднимающегося на высокий правый (восточный) берег». (Рис. 25.)
Намерение использовать танковую дивизию для статичной обороны является, возможно, спорным, но не приходится спорить о том, что восточный берег Немана у Канюкайского («южного») моста был идеальным местом для засады. Танки, переправившиеся через реку, должны были резко повернуть, проехать несколько десятков метров по песчаному берегу и затем вскарабкаться на высокий, обрывистый откос; 125-сильный мотор 10-тонного чешского танка гудел «на последнем издыхании» и стальная коробка выползала на ровную площадку со скоростью черепахи. Один-два подбитых на склоне танков с неизбежностью останавливали движение всей колонны, развернуться в боевой порядок там совершенно негде, тягач для буксировки загромоздивших движение танков можно доставить только вертолетом. Для полноты эффекта слева район засады прикрыт руслом впадающей в Неман речки Алове. В целом все это сильно напоминает легендарные Фермопилы, где 300 спартанцев остановили в горном ущелье огромную армию персидского царя…
«Фермопилы по-алитусски» осуществились следующим образом. В первой половине дня 22 июня «северная группа» танков 5-й тд (из числа тех, что были рассредоточены в перелеске у д. Муйжеленай) двинулась к городу, вероятно, с задачей переправиться по мосту на западный берег Немана. В ходе выдвижения на окраине Алитуса танки попали под удар немецкой авиации, и несколько сгоревших БТ-7 простояли там немым памятником разгрома до конца войны. Вот, собственно, и все. Более никаких следов боевых действий «северной группы» 5-й танковой дивизии не обнаруживается — ни в документах противника, ни в рассказах местных жителей. Что же касается воинских захоронений, то в восточной части Алитуса и на пригородных полях у д. Муйжеленай захоронено 14 военнослужащих вермахта, но среди них нет танкистов (немцы в надписях на могильных крестах указывали место службы погибшего с точностью до роты). [348]
Рис. 25. Танковый бой у Алитуса
Первой к Алитуса подошла 20-я немецкая танковая дивизия [120], которая без боя переехала Неман по невзорванному северному мосту и мимо исчезнувших советских танков двинулась к расположенному на северо-восток от города военному аэродрому. В своей известной книге воспоминаний О. Кариус (на тот момент — танкист 20-й танковой дивизии) пишет: «Мы без происшествий достигли первой цели нашего движения в тот день — аэродрома в Алитусе. Счастливые, мы скинули с себя пропыленную форму и были рады, когда, наконец, нашли воду, чтобы как следует помыться. «Совсем неплохо здесь воевать», — сказал со смешком командир нашего танка унтер-офицер Делер после того, как в очередной раз вытащил голову из бадьи с водой».
Почти в таких же выражениях описано взятие Алитуса и в «Истории боевого пути» 21-го танкового полка 20-й танковой дивизии:
«Убийственная скорость и болотистая местность привели к тому, что во второй половине первого дня войны только слабые части 1-го и 2-го батальона дошли до Алитуса. Удалось предотвратить взлет нескольких русских самолетов, кроме того были перестрелки у аэродрома и на опушке леса. Воздушная разведка обнаружила в лесу несколько больших танков (вероятно, речь идет о Т-34 из состава 5-й тд. — М.С. ) , однако они так и не появились. Ночью полк вместе с 20-м мотоциклетным батальоном дивизии охранял высоты у плацдарма в Алитус. Ночью в городе блуждал один русский танк, в остальном все было спокойно…»
На обстоятельства захвата немцами аэродрома можно взглянуть и с другой стороны фронта. В отчете подполковника Морозова, командира 86-й авиабазы (именно она обслуживала аэродром в Алитус) читаем: «В промежуток времени примерно от 14 до 16 часов 22.6.41 с командного пункта наблюдали движение колонны танков в направлении на Алитус. Приняв колонну танков противника за свои танки, продолжали занимать оборону аэродрома. Мост через реку Неман не был взорван, и танки противника, пройдя беспрепятственно через мост, вошли в городок мотополка, в тыл левого фланга авиабазы и аэродрома. Связи с частями не было. В 3.30 (так в тексте, очевидно, имеется в виду 15.30) 22 июня, получив донесение от бойцов строительного батальона № 181, убегавших от пулеметного огня, а также и от сержанта базы Белоусова, что танки противника появились в городке мотострелкового полка, немедленно приступили к эвакуации… В Каунас база сосредоточилась в 19.00 22.6.41». По состоянию на 28 июня, после нескольких «эвакуаций» в строю осталось 66 человек личного состава. Убитых — 1, ранено — 3, пропало без вести — 242. [363]
Откуда же возникла необходимость захоронения 18 немецких солдат? Разумеется, не все и не сразу приступили к «перебазированию», кто-то еще и стрелял. Существовал мотострелковый полк 5-й танковой дивизии. Не стоит забывать и о том, что — если верить оперативным сводкам штаба СЗФ — вечером 22 июня к Алитусу вышла целая стрелковая дивизия (126-я сд), и не просто вышла, а «удерживала предмостный плацдарм». Наконец, был и упомянутый выше 5-й артполк и его 24 гаубицы, надежно укрытые в лесу. Полк, если верить ЖБД, активно и много стрелял:
«22 июня 1941 г.
5.20. Огневые взводы и взводы управления 1, 2, 3, 4, 5, 6-й батарей заняли огневые позиции на западной опушке леса 1,5 км вост. Швабишки, а в 16.00 открыли огонь по скоплениям мотомехчастей и пехоты противника в г. Алитус, его окраинам, по берегам р. Неман и по южному мосту через р. Неман города Алитус, в результате чего задержано продвижение мотомехчастей противника; последний пришел в замешательство и понес большие потери».
После того, как «северная группа» 5-й танковой дивизии стремительно откатилась от Муйжеленай на восток, потенциальными участниками боя остались только артполк дивизии и группа танков (состав и численность группы определить пока не удается), сосредоточенных у «южного» моста через Неман; именно там и развернулись главные события дня.
Несмотря на то что отставшая на марше 7-я танковая дивизия вышла к Канюкайскому мосту не ранее 17–18 часов (т. е. через 12–14 часов после начала войны и спустя 3–4 часа после захвата города и северного моста передовыми подразделениями 20-й танковой дивизии), мост взорван не был. Одно из возможных объяснений этому приведено в статье Егелявичуса: «Среди местного населения ходили рассказы о том, что Канюкайский мост спас от разрушения молодой парень, член антисоветского подполья. После выхода советских танков на восточный берег Немана он обнаружил проложенные в мелком кустарнике на скатах шоссе провода, ведущие к мосту (в те времена между рекой и шоссейной дорогой находились 3 усадьбы, так что ходить по этой местности было относительно безопасно). Во время налетов немецкой авиации на г. Алитус, когда стало ясно, что действительно началась война, он вырезал и оттащил в сторону несколько метров проводов». [348] Притащить назад «несколько метров провода» оказалось некому (тут еще уместно вспомнить про «План разрушения мостов», который 18 июня было приказано разработать и утвердить к 21 июня).
