Мог ли Иван Андреевич Леднев, серьезнейший ученый физик, вплотную работавший и с импульсным током, не возмутиться этой вопиющей отпиской? Он написал что думал, резко, не лицеприятно… И фамилию «Леднев» (как, впрочем, и других изобретателей, например, кандидата медицинских наук Ю. Мироненко) в стенах института стало невозможно произнести. Она вызывала «бурные эмоции».

Но с чего бы «бурные», когда сами виноваты?

Тогда же (а было это в восемьдесят третьем, еще во времена застоя) многие участники дискуссии придумали и выход, вроде способный разорвать порочный круг: в каждом научно-исследовательском институте должен быть отдел (лаборатория или сектор), освобожденный от внутренних планов. Его план — поиск ценного, изобретенного на стороне. Поиск, апробация, внедрение. И за внедрение — «эн-процентная» материальная награда!

Вернемся, однако, к лечению методом Леднева и Усачева, которым интересуется множество людей. Но прежде уточним, чтобы не было недоразумений и обид: изобретатель приборчика и метода — Иван Андреевич Леднев и никто другой, а Лев Николаевич Усачев, доктор физико-математических наук и горнолыжник на протезе, придал импульс этому изобретению (без него оно лежало), боролся за его распространение и внедрение до последнего дыхания.

Сейчас, когда Льва Николаевича нет среди живых, с особой остротой понимаешь, какого человека мы не уберегли от перегрузок и лишились. До чего же были верны многие его взгляды и идеи, о которых в ту пору сказать открыто было невозможно. Скажешь — навлечешь беду.

Итак, первая идея Усачева. «Я поставил перед собой цель, — писал он в редакцию, — за пять ближайших лет добиться признания и внедрения этого простого и эффективного метода лечения l3 медицинские учреждения страны».

Вторая (крамольная) идея Усачева. «Метод настолько прост и безвреден, что каждая культурная семья должна иметь дома приборчик, Атлас с точками, пройти минимальное обучение и, когда возникают простейшие функциональные расстройства (например, приступ остеохондроза), никуда не ездить и не мучиться, а туг же, пока болезнь не укрепилась до условного рефлекса и органики, взять прибор и пролечиться. Ликвидировать заболеванием>

И еще остро-крамольная мысль Льва Николаевича: тяга современного человека к мудрости народной и восточной медицины — траволечению, рефлексотерапии, экстрасенсам-объясняется не просто модой, а тем, что наряду с гигантскими достижениями хирургии, эпидемиологии, диагностической техники, в области химиотерапии и антибиотиков современная медицина зашла в тупик. Огромное количество лекарств и безоглядное их применение (увы, с помощью врачей) привело к морю аллергических заболеваний и подорвало веру человека в традиционные методы лечения.

В девятом номере журнала «Наука и жизнь» за восемьдесят второй год (как раз, когда Усачев писал письмо) была напечатана статья кандидата биологических наук В. Раушкина с описанием программного эксперимента, который, к сожалению, прошел мимо внимания большинства врачей. Трем группам мышек давали яд по одинаковой дозе: первой группе — каждый день, второй — через день, третьей — раз в неделю. Какие мыши должны были раньше умереть? Казалось бы, те, которых травили ялом каждый день и которые в сумме получили больше яда. Однако вышло по-другому: эти мыши жили дольше всех, а меньше всех те, которым яд давали раз в неделю!

В чем же дело? Объяснение мы находим в стрессовой теории. После приема яда организм мобилизует к следующему поступлению всю свою «внутреннюю защиту», ко вторым суткам эта защита («реакция ожидания») ослабевает, через неделю ее вовсе не остается. Мышки беззащитны к ялу!

Значит, суть в защитных силах организма.

Во второй серии эксперимента к даче яда трем группам мышек добавили антибиотик. Он на этот яд не действовал. И снова наблюдали: быстрее всех умерли мышки первой группы, дольше всех прожили — третьей, которые реже получали яд и в сумме меньше. Вывод ученых — экспериментаторов: антибиотик разрушает защитную систему организма, ослабляет его естественную сопротивляемость.

Вдумайтесь: антибиотик разрушает! Стало быть, как же аккуратно надо применять антибиотики, лекарства. Только в тех случаях, когда без них невозможно обойтись! А как их применяют в наших больницах, поликлиниках: обдуманно или горстями?

Из всего этого и вытекал шутливо-крамольный третий вывод Усачева (теперь-то к таким выводам привыкли, а тогда?!): современная химиотерапия сравнима по масштабам разрушения с водородной бомбой при той разнице, что бомбы-то лежат, а препараты наша медицина применяет безоглядно!

Пора, однако, по порядку рассказать о том, как я лечу.

Вынимаю аппарат и открываю Атлас Леднева на странице, где нарисованы биологически активные точки для лечения, например, хронического остеохондроза пояснично-крестцового отдела позвоночника. Опорный электрод (с потенциалом «плюс») даю пациенту, чтобы он его зажал в ладони, а лечебным (с потенциалом «минус») начинаю обрабатывать справа и слева точки на спине, спускаясь сверху вниз. Как? Уточняю.

Поставлю лечебный электрод на точку, включу аппарат на максимальный ток (в «Эледиа — 2» — вращением регулировочного колесика до предела вверх) и, наблюдая за стрелкой микроамперметра, жду «пробоя» точки, то есть жду, когда стрелка активно отклонится вправо (на одну треть, половину или даже больше, что примерно соответствует 70 — 100 150 мк А).

Сколько времени я жду «пробоя»? Иногда точка пробивается почти мгновенно, иногда спустя минуту, две, а то и десять. Сколько потребуется, столько и жду.

Но как только стрелка энергично пошла вправо, я тут же, вращая регулятор силы тока, подбираю ток по ощущению пациента со словами: «Вы — хозяин силы тока! Терпеть не надо. Лечебно-оптимальный ток — легкое покалывание при переключении полярности либо приятное тепло. Итак, прибавить вам силу тока или убавить?»

И как только (вместе с пациентом!) мы найдем оптимальную силу тока для этой точки (а для каждой она — своя), я, не мешкая, нажимаем пальцем на диагностические кнопку (меняю направление тока) и держу кнопку в нажатом положении 2 — 3 — 4 секунды, вслух или про себя считая; «Раз, два, три, четыре>. После чего отпускаю кнопку.

Что происходит со стрелкой микроамперметра при нажатой кнопке? После вздрагивания, которое мы в расчет не принимаем, она обычно начинает падать влево. Это и есть асимметрия, как ее называют Леднев и Усачев. О чем же «говорит» она: сопротивление в нашем теле току, бегущему в обратном направлении — от опорного электрода к лечебному, больше, чем когда он бежал от лечебного к опорному. В идеале же сопротивление и сила тока туда и сюда должны быть одинаковы.

А почему необходимо провести диагностику, как я сказал, «не мешкая»? Да потому что, если про канителишься, ток отрицательной полярности восстановит нарушенную проводимость и ликвидирует диагностическую асимметрию. Мы ее можем проворонить!

И еще одно «почему», но в отличие от первого серьезное, которым нельзя пренебрегать: почему при нажатии на диагностическую кнопку я рекомендую считать — раз, два, три, четыре? Чтобы больше трех — четырех секунд не подавать к точке через лечебный электрод сконцентрированный на «игле» «плюс», он — вреден, помогает не больному, а болезни (с опорного электрода, зажатого в ладони, «плюс» рассеян по большой поверхности и негативного влияния не оказывает).

Итак, повторю схематично свою методику лечения, чтобы вам было легче ее освоить: опорный электрод — в кулаке у пациента, лечебный я прикладываю к биологически активной точке и жду «пробоя». Пробил — регулирую силу тока по ощущению пациента, затем сразу же нажимаю на диагностическую кнопку (смотрю: есть асимметрия или нет), отпускаю кнопку и лечу точку током отрицательной полярности. Сколько лечу? Приблизительно минуту. И снова нажимаю на диагностическую кнопку — проверяю: уменьшилась асимметрия или нет? Если она осталась, лечу еще минуту. И так повторяю лечение и проверку до ликвидации асимметрии.