Лавров ничего не ответил. Он презирал, он ненавидел сейчас этого человека.

Едва кабина лифта остановилась, Лавров, не оглядываясь, выскочил из нее и устремился из башни в поселок.

Поселок напоминал встревоженный жужжащий улей. Люди бежали в разных направлениях: одни – к закрытым воротам порт-тоннеля, другие – в противоположную сторону, к главному складу.

Голос диспетчера громко и внятно разносился под сводом поселка:

– Распоряжения заместителя министра Лаврова обязательны для всех…

У разбитых ворот склада несколько человек при помощи выдвижной стрелы электрокрана быстро и почти безмолвно нагружали большие электрокары пластинами прозрачного металла, мешками из черного непромокаемого материала, пузатыми баллонами с какой то зеленоватой жидкостью разными аппаратами и механизмами. Лавров заметил знакомое полное лицо под высоким «философским» лбом.

"Арсеньев… – подумал на бегу Лавров. – В аварийной команде… Хорошо…»

Молодая женщина в спортивном костюме неслась впереди Лаврова большими легкими прыжками. Ее черные подстриженные волосы развевались на бегу. Она оглянулась показала на мгновение смуглое лицо с горящими черными глазами, и Лавров машинально отметил про себя: «Сеславина… Молодец…»

Из-за здания склада стремительно выбежал человек и резко остановился перед Лавровым Это был Садухин.

– Товарищ Лавров! – запыхавшись, произнесен. – Хорошо, что пришли… Парабола своей вершиной уже уткнулась в угол склада… Деформируется под огромным давлением воды…

Лавров молча кивнул головой и быстро обогнул здание. Необычная картина, до сих пор знакомая ему только по лабораторным опытам, предстала его глазам.

Огромная рваная пробоина зияла в своде, начинаясь от его подножия. От краев пробоины выпячивалась внутрь поселка прозрачная парабола, закругленная вершина которой достигла задней стены склада и упиралась в его острый угол.

Тревога диспетчера и Садухина сразу стала понятной Лаврову и передалась ему.

Вся чудовищная сила взрыва израсходовалась на разрушение мощного материала свода. Свод был разрешен, но его внутренний предохранительный слой из искусственного прозрачного каучука, как податливый пластырь, принял на себя огромное давление наружной воды и, медленно уступая ему, стягивая к себе на помощь прозрачный каучук с соседних, не пострадавших участков свода, выпячивался огромным тупым конусом внутрь поселка. Но растяжимость каучукового пластыря, по-видимому, уже достигла предела. Аварийная команда должна была сейчас же после взрыва поставить на пути параболы горизонтальный домкрат с раздвижной параболической «шапкой» для встречного давления на параболу, пока другая аварийная команда снаружи заделает пробоину свода. Это не было сделано.

Парабола, выдерживая огромное наружное давление, растянулась уже в длину по шести метров и, очевидно, скоро должна была лопнуть. Угрозу усиливало и то обстоятельство, что парабола, соприкасаясь своей закругленной вершиной с углом склада, начала деформироваться. В то же время здание склада под огромным давлением начало подозрительно скрипеть.

Человек десять аварийной команды, очевидно плохо инструктированных Кундиным, беспомощно топтались на месте, не зная, что делать.

Надо было поскорее принять меры, чтобы предотвратить катастрофу. Домкрат с параболической «шапкой» был уже бесполезен.

– Садухин, – приказал Лавров, – возьмите несколько человек и разрушьте, чем можете, угол склада!

– Егоров и Анохин, за мной! – крикнул Садухин. – В склад за ломами и кирками!

По микротелефону Лавров на всякий случай приказал диспетчеру открыть восточный котлован под поселком, наглухо закрыть шахту, выключить все ее механизмы, кроме света, и уйти с поста.

Но едва он успел закончить приказ, как здание склада со скрипом, похожим на стон, пошатнулось и стало крениться набок. Одна сторона вершины параболы расползалась по стене склада, другая выпятилась за его углом.

Разрыв был неизбежен…

– Садухин, вон из склада! – закричал во весь голос Лавров. – Все в порт-тоннель!

В то же мгновение раздался грохот, покрывший последние слова Лаврова. Угол склада отделился и полетел вниз, словно пушинка, подхваченная ветром. Верхняя часть стены обвалилась и рассыпалась градом пустотелых кирпичей. Мощная струя воды, толщиной больше метра, с воем ударила в стену здания, окружив его облаком водяной пыли и брызг.

Здание рухнуло, словно карточный домик.

Грохот падающих стен, шум воды, крики людей смешались.

Лавров и все находившиеся возле него бросились вправо, по улице поселка. Выбежав из-за склада, Лавров успел заметить, как перед воротами здания, позади бегущих людей, медленно раскрывалось стекло мостовой, обнаруживая черную пустоту. Садухин последним успел перескочить через длинную расходящуюся трещину, в которую, пенясь и бурля, уже падал нарастающий поток воды. Еще дальше, ближе к порт-тоннелю, катилась вереница нагруженных электрокаров, сопровождаемая бригадой Арсеньева.

Уже почти достигнув раскрывшихся перед электрокарами ворот порт-тоннеля, Лавров остановился. Внезапная мысль, словно обухом, ударила его. Он побледнел и, выхватив из кармана свой микротелефон, крикнул:

– Диспетчер! Диспетчер!

– Диспетчер слушает, – прозвучал спокойный ответ.

Ярость охватила Лаврова.

– Что же вы там торчите? – закричал он вне себя. – Я приказал уходить! Вон из башни немедленно!

– Прошу прощения, товарищ Лавров, – ответил с некоторым смущением диспетчер. – Гидромониторщик Георгиевский упал с эскалатора, получил сильный ушиб и задержался. Теперь поднимается в лифте. Жду его, кабина подходит.

– Простите… – пробормотал Лавров. – Вы управитесь с ним? Я пошлю на помощь…

– Спасибо, товарищ Лавров. Не беспокойтесь. Он свободно передвигается. Кабина подошла. Выключаю лифт… Задраиваю шахту… Прекращаю разговор…

Лавров оглянулся. Вдали, между центральной башней поселка и развалинами склада, зиял огромный квадратный котлован. Гигантская, уже во всю ширь пролома, струя воды, с ревом проносясь над грудой развалин, почти достигла краев котлована. Мощный, белый от пены водопад с грохотом низвергался в его черную пустоту.