– Ну вот и все, – я потер руки, разгоняя остаточный заряд, глядя на встревоженную лису, к чему-то принюхивающуюся, развернувшись лицом к коридору за дверью. Судя по всему, времени совсем не осталось. – А теперь, девочки, быстро одевайтесь. У нас есть примерно час, чтобы свалить отсюда. Эх, был бы у меня артефакт портала… Но, придется, на своих двоих. С балкона на крышу, дальше по обстоятельствам.

– Я умею настраивать порталы, – неохотно отозвалась Марико, натягивая одежду. – Собственно, если бы не умела, то вряд ли нашла бы тебя так быстро.

– Вот, я знал, чем-то задним чуял, что тебя не стоит убивать, – теперь я потер руки уже от удовольствия. – Только сказала бы раньше о своем маленьком секрете и не пришлось бы петлю на шею примерять. Ну а что мы встали, как вкопанные? Быстрее, девочки, быстрее, иначе я уйду один, а вы потом будете доказывать Кудзё и Оши, и еще парочке кланов, что ни при чем, и даже меня не знаете и ни разу не видели.

В Киото шел дождь. И с момента нашего прибытия этот дождь не прекращался. Сначала это вызывало раздражение и какую-то обреченность, но потом я понял, что это было для меня хорошим подспорьем. В дождь, когда люди пытаются прикрыться от падающей с неба воды хоть зонтами, или кутаются в дождевики, а то и просто подставляют под тяжелые капли то, что несут в этот момент в руках, ты не выглядишь белой вороной, пытаясь спрятать лицо.

Накинув на голову капюшон и низко опустив голову, я выскочил из забегаловки, в которой провел последние полчаса, потягивая кофе и, время от времени, бросая быстрые взгляды в окно, из которого было видно русское консульство. Внимание я к себе не привлекал, делая вид, что кого-то жду, не забывая подливать себе кофе в кружку, который уже скоро будет литься у меня из ушей. Когда я начал ловить на себе взгляды официанток и охраны, которой было больше, чем того стоила эта забегаловка, я рассчитался и вышел из помещения под облегченный вздох прислуги. Полдела было сделано, я попал туда, куда стремился попасть, теперь нужно было понять, каким образом встретиться с Великим князем Петром, и сделать это было посложнее, чем выбраться из Осаки.

Я уже три дня весьма осторожно болтаюсь возле консульства, стараясь не привлечь внимание охраны, и сегодня заметил определенные шевеления на его территории. Это было плохо и могло означать только то, что князь выяснил все обстоятельства гибели корабля и решил, что ждать Маэда дальше, нет никакого смысла, все равно он не приедет. А ведь я так и не придумал, каким образом с ним связаться.

Сунув руки в карман, и еще ниже наклонив голову, я прошел мимо узорчатого забора консульства и через решетку увидел, что в самом деле началась определенная суета. Ками вас раздери, нужно что-то придумать, и как можно быстрее. В голову настойчиво лезли совсем уж нелепые мысли, типа разносчика пиццы. Вот только глубоко сомневаюсь, что князь мог заказать себе эту самую пиццу. Я даже единожды отправил лису с запиской, вдруг повезет, надеясь, что ее доставят до князя: либо записку, либо лису, тут было не принципиально. Но с ней даже разговаривать не стали, несмотря на ее попытки убедить всех, что информация очень ценная и князь ее ждет. Ожидаемо. Тупо, но ожидаемо. Потом собирать мозги по всему консульству за то, что допустил какой-либо инцидент не хочет никто из обычных служак, а необычные на вопли девушки так и не вышли. А еще я поймал себя на мысли, что все реже называю его отцом. Словно Николенька постепенно исчезает, замещаясь кем-то совсем другим. Думать об этом я не стал, нечего разводить неприятные мысли и приходить к еще более неприятным выводам, которые, как я подозревал непременно будут.

Бродя по этому району города, я вскоре нашел более короткий путь до небольшого пансионата, в котором мне удалось снять что-то вроде квартиры с несколькими комнатами, кухонькой и вполне современным санузлом. Это было единственное достаточно приличное заведение, стоящее относительно на отшибе, но достаточно близко к консульству, чтобы не нанимать такси, а совершать пешие прогулки. Вот только на пути моего следования лежал мясокомбинат и расположенный вокруг него квартал эта. Отсюда и низкий спрос на жилье с низкой стоимостью. Раньше тут этого квартала не было и район был довольно обжитой со всеми правами стать элитным с будущем. После постройки мясокомбината все изменилось, и теперь здесь практически никто не живет, только те, кому некуда уехать и случайные приезжие, которые остаются на несколько дней и не боятся считаться грязными с живущими по такому близкому соседству эта. Многим в Киото это не нравилось, но Ито было все равно.

Сами по себе меня отщепенцы не интересовали, и доставить мне реальных проблем они совершенно точно не могли. Но я задницей чуял приближающуюся опасность и тупую уверенность, что опасность связанна именно с эта. Объяснить я себе подобную уверенность не мог, она была на уровне ощущений. И сейчас, завернув в небольшой, узкий проулок, ведущий к мясокомбинату, я внезапно почувствовал растущее в воздухе напряжение. Что-то случилось, или вот-вот случится, поэтому-то меня так трясло каждый раз, когда я проходил по этому проулку, я неосознанно ждал, когда же это напряжение разрешится. А также внезапно понял, что это напряжение создавал внутри меня мой химитсу, что-то предвкушая. Только сейчас я это понял, но не смог понять, окутавшее его волной, беспокойство вперемешку с чем-то мне до сих пор неизвестным.

Уже подходя к концу проулка, я почувствовал резкий запах дыма, а также едва уловимые разряды, характерные для примененной не так давно магии. А потом раздались крики.

Я прижался спиной к стене углового дома, по которой сполз на землю, и лишь потом предельно аккуратно выглянул из-за угла.

Несколько машин, горящий барак, и такая знакомая униформа на оцепивших периметр гвардейцев.

– Что там с мальчишкой? – резкий голос, который я уже начал забывать, заставил стиснуть зубы так, что они заскрипели, а рука сама собой словно сжалась на рукояти меча, которого у меня с собой не было. Химитсу внутри меня тоже замер, а я, наконец, понял, что те чувства, которыми он делился со мной был страх и жажда мести. Именно эта ядерная смесь передавалась мне неясной тревогой. Неужели он мог почувствовать именно его? Хотя, скорее, он чувствовал неоформленную магию, которая вот-вот хлынет из своего носителя и, как следствие, все остальное, через что мы с ним не так давно смогли пройти.

– Он погиб, Оми-сан, – к стоящему напротив горящего барака, широко расставившему ноги Оми, подбежал очередной гвардеец. – Его убил собственный дар, так внезапно вырвавшийся на свободу. Вы слишком долго отвечали на запрос, когда впервые были получены данные о неконтролируемых выбросах. Только до этого они были едва заметны…

– Стадо баранов, – процедил сквозь зубы управляющий Центра распределений, перебивая гвардейцы на полуслове. Вообще-то, как мне недавно объяснила Марико, Маэда были не обязаны участвовать в облавах. Тем более Маэда столь высокого ранга, который внезапно оказался у этого выродка. Все дело в том, что, похоже, Оми нравилось самолично руководить облавами, чтобы он там сам не говорил. – Вам ничего нельзя доверить!

Ему было наплевать, что гвардейцы в гибели того, за кем они пришли, не виноваты, скорее уж вина лежит на самом Маэда. Вместо того, чтобы убедиться, что с парнем все в порядке, он пошел любоваться уничтожением людей, которые лично ему ничего плохого не сделали. И как правильно заметил гвардеец явиться раньше, если ему и его ублюдочному Центру так были нужны подопытные из кварталов подобных этому. Но не будет же он обвинять самого себя, верно? Куда проще свалить вину на какого-нибудь другого.

Оми сплюнул от досады и направился в мою сторону. Я напрягся. Он меня заметил, почувствовал, что на него кто-то смотрит, или же здесь что-то другое? Я вообще ожидал, что он сейчас выхватит меч и начнет в лучших традициях средневековья наказывать нерадивых вассалов со смертельным исходом для последних. А он решил выразить свое недовольство прогулкой. А это значит, что? Только то, что гвардейцы не подчиняются Маэда. Не так-то все и просто с этим чертовым Центром. И на носителе информации, который я вытащил из дохлого Маэда, далеко не вся информация представлена, либо я просто ее пропустил, как и в принципе некоторые блоки. Хотя, может быть, старикан Маэда и не хотел делиться непосредственно всей информацией, оставляя горячее напоследок, ведь единственное достоверно надежное хранилище может быть только в тренированной голове носителя с хорошей памятью.