Всю дорогу в Обитель, находившуюся на границе с Эллас, Кэриллон молчал но вовсе не потому, что был раздавлен поражением. Мальчишка-принц, ставший королем, решал, что ему делать дальше. Серьезно и немногословно он поблагодарил Дункана, пригласившего его в шатер вождя клана после того, как они добрались до места.

И шестью днями позже он сообщил Аликс свое решение.

– Беллэм будет искать меня. Он не из тех, кто сдается легко. Чэйсули достаточно претерпели от Шейна. А я не хочу, чтобы они продолжали умирать только потому, что в их Обители нашел приют наследник Мухаара.

– Ты больше не наследник Мухаара, ты – Мухаар, – тихо поправил Финн.

Аликс взглянула на него, удивленная столь необычным для своего рухо спокойным тоном – без тени насмешки. Как видно, последняя поездка в Мухаару изменила не только Кэриллона…

– Это только титул, Финн, – возразил Кэриллон, – пустой звук. На этот титул претендует и Беллэм. А Хомейна побеждена, чтобы выжить, ей нужно подчиниться воле Беллэма… до поры до времени. Пока же я не могу снова ввергнуть эту израненную землю в бездну войны и лишений.

Аликс встретилась с ним глазами:

– А что же ты станешь делать?

– Здесь, на земле Эллас, вас никто не потревожит. Солдаты Родри не охотятся на людей, и никому не будет дела до того, что через вашу Обитель прошел принц-одиночка. Я пока исчезну, – Кэриллон улыбнулся, и это была улыбка зрелого мужчины. – Я не стану рисковать жизнью Чэйсули – даже одного из вас.

– Наши жизни не значат так много, как твоя, – ответил Дункан. Пророчество говорит, что однажды ты взойдешь на трон Хомейны… когда-нибудь так и будет.

– На трон Чэйсули, Дункан? – насмешливо поинтересовался Кэриллон. – Я ничего не забыл, не думай.

– Мы тоже.

Кэриллон резко поднялся на ноги и повернулся к Аликс:

– Однажды, племянница, ты рассказала наивному заносчивому принцу правду о кумаалин – и он не принял ее. Он даже отвернулся от тебя. Прости же его за это. Ты мудрее всех, кого я знал, – Кэриллон помог ей подняться на ноги. – Ты осталась верна своей крови – больше, чем я мог надеяться.

– Кэриллон…

Он покачал головой:

– У меня есть конь. И надеюсь, ленник, который клялся в верности на крови.

Как и его отец.

Финн усмехнулся изумленной Аликс:

– Наконец-то ты от меня избавишься, мэйха, – и, повернувшись к Дункану, добавил:

– Береги свою чэйсулу, рухо.

Дункан обнял Аликс за талию, а свободной рукой протянул Кэриллону боевой лук Чэйсули:

– Прими это, господин мой Мухаар. Финн научит тебя стрелять.

Кэриллон поколебался:

– Но… ведь только Чэйсули может стрелять из лука Чэйсули?..

– Обычаи меняются, – мягко сказал Дункан.

Кэриллон помолчал, потом решительно вышел из шатра, словно человек, оставивший прошлое далеко позади.

– Сторр! – крикнула Аликс. Глаза волка потеплели. Толмоора, лиир. Аликс в немой тоске смотрела вслед удаляющимся Кэриллону и Финну. Рядом с конем Чэйсули бежал серебристый волк.

– С ними ничего не случится, чэйсула. Все будет хорошо.

– Но почему, почему они оба должны были уехать?

Дункан ласково и тихо рассмеялся:

– Разве ты не мечтала о том, чтобы Финн оставил тебя в покое?

Аликс смутилась и потупила глаза:

– Я… ну, я просто привыкла к нему. Вот и все.

– Мухаару всегда служили воины нашего клана.

Молодая женщина смахнула непрошеную слезу:

– Они же там глотки друг другу перережут! Они просто не могут не ругаться!

– Всему свое время. Ругани тоже когда-нибудь придет конец. Думаешь, Хэйлу и Шейну было легче? – И что из этого вышло!

– Но Кэриллон – не Шейн.

– Нет, – Аликс тяжело вздохнула, – он только Кэриллон.

– Он вернется.

Аликс замерла в объятиях Дункана, не решаясь обернуться:

– Дункан… ты снова сейчас заговоришь о толмооре?

– Быть может, – он повернул ее лицом к себе. – Или ты думаешь, что Финн и Сторр позволят Кэриллону долго скитаться вдалеке от дома?

Что-то тихо шевельнулось в ней. Аликс удивленно положила ладонь на живот, потом улыбнулась и прижала к своему чреву руку Дункана, чтобы он почувствовал, как шевелится там ребенок. – Когда Кэриллон вернется, у него будет еще один родственник.

– И страна, которую придется отвоевывать, – серьезно добавил Дункан.

– Ему это удастся? Что говорит Пророчество?

Дункан погладил волосы Аликс свободной рукой:

– Я не знаю, малышка. Это толмоора Кэриллона. Мы будем ждать его.

Так заканчивается первая летопись великого Пророчества. Кэриллон отправился в изгнание, чтобы возмужать и закалиться в лишениях. Но когда-нибудь он вернется, отвоюет свой трон, и это деяние станет новой славной главой истории Хомейны.