— Так и какое ваше предложение? — поинтересовался страж.

— Мы передаем вам всю известную информацию и на этом разбегаемся, — развел я руки в стороны, намереваясь так и поступить.

— Не получится, — хмыкнул Громов. — Нет, можем попытаться продавца застращать, он как миленький сдаст всех и вся, если слаб. Но если в таких делах участвовал, то понимал, что ходит по острию. Пойдет в отказ и ничего-то мы ему не предъявим. Нет, тут потребуются неопровержимые доказательства. Как считаете, господин Куршинов, я прав?

— Если не по такому, предложенному Станиславом Викторовичем пути идти, то под ударом окажется наш клан, — посмотрел на меня Семен.

Ха, хорошо он Громову ответил! Сразу понял, что тот собрался меня задействовать в роли ловли на живца. Ну, я бы такой же вариант избрал, на месте стража, а вот на своем… Оно мне надо? Рисковать просто так надоело, значит надо поторговаться. И ведь страж пошел на уступки! Думаю, успела его госпожа Гарцева вымотать! Чтобы Громов, пусть и завуалированно, согласился закрыть глаза и даже помочь в каком-нибудь не слишком законном деле, при условии, что оно не навредит княжеству? Да этого никогда бы не случилось, веди мы переговоры в нормальной обстановке. Правда, я тоже хотел быстрее закруглиться, не стал настаивать на мелких поблажках.

— Тогда договорились, — подвел итог страж. — Завтра же постараемся провести операцию по изъятию голема-муравья и поимки его продавца. Торопиться необходимо, Станиславу Викторовичу в понедельник на занятия.

На этой ноте мы и распрощались. Семен проводил стража и отправился к себе, где его поджидает Катерина. Я же еще посидел в кресле, обдумывая сложившуюся ситуацию. И чем больше размышлял, тем все хуже виделась картина на ближайшее время.

Черт! Мысленно простонал я, как не вовремя эта учеба! И фиг отмажешься, Елизавета Матвеевна захочет разобрать детально случившееся при активации исследуемого объекта. Там же работы ни на одну неделю. Почему Жейдер так поступил, а не иначе? Точно ли его щит сдержал атаку? Какие еще имелись варианты и не следовало ли вражеского голема попытаться усыпить? А ведь в университете не только она одна преподает, там еще заданий накидают и личные дела придется отодвигать. Впрочем, даже на завтра имелись определенные виды. Проверить как там Настя (консьержка, слава богу, не звонит), попытаться отыскать какие-нибудь намеки от деда. Не поверю, что предыдущий глава клана так и не оставил никакой зацепки, где находится казна, а она-то мне необходима! Пора уже и с Питерскими землями вопросы решать. Чего они там бесхозные стоят! Еще ведь надо и наладить где-то выпуск духов, чтобы подтвердить статус клана. Хоть разорвись, но это требуется сделать! Может в аренду какой-нибудь заводик взять или хотя бы разливочную линию? Вряд ли кто на это пойдет или ценник заломит космический. Эх, буду думать, как всюду успеть. Хоть раздвоись! Гм, а что если озаботиться двойником? Заплатить какому-нибудь парню и отправить его вместо себя грызть гранит науки? Б-р-р, бред! Совсем уже голова не варит, пора отдохнуть. Посмотрел в окно, за которым сереет рассвет.

— Воспользоваться бодрящим зельем? — сам себя спросил. — Нет, пока есть возможность, то без настоек обойдусь. Спать, иди спать господин Жергов, — приказал себе и поплелся в спальню, где кое-как стащил одежду и, кажется уснул, не успев прикоснуться головой к подушке.

***

Хельга работала за компьютером, одновременно сверялась с записями, время от времени совершала короткие звонки и пила очередную чашку кофе, которую по ее требованию приносила Жалиана. Полураздетый Шад находился тоже же в кабинете своей госпожи. Бывший гордый и независимый боевик застыл у двери и преданным взглядом пожирал свою властительницу. Да, запретная магия любого переделает и подчинит, если отыщет слабину в человеке и тот вовремя не примет противоядие или не развеет наваждение. Афганец этого не сумел и не захотел делать, а пороков у него оказалось достаточно, на них-то и сыграла Хельга.

— Отключись! — щелкнула пальцами хозяйка кабинета посмотрев на своего преданного боевика.

Шад покорно выпрямился и его взгляд стал неосмысленным. Он перестал присутствовать в этом месте, слышать и думать. Хозяйка так повелела и кто он такой, чтобы ослушаться ее воли?

— Жалиана, подойди, — поманила пальцем свою правую руку Хельга.

Телохранительница подскочила к своей хозяйке, но сделала это как всегда плавно, грациозно и бесшумно.

— Слушаю, — коротко сказала та и посмотрела на протянутый документ. — Госпожа, что это?

— Досье на находящихся в ближайшем окружении князя. Если не удается свалить Огнева, то у него необходимо выбить опору. Тут трое одаренных, они опасны и хитры. Первым идет брат князя, генерал стражи, его следует опорочить. Второй — Министр внешней и внутренней политики Сазонов Виталий Дмитриевич — 60 лет, одаренный, виртуозно владеет даром убеждения, прозорливости и проницательности. Высокий, худощавый, не без пороков, любит развлекаться с молодыми женщинами, но семье и князю предан безоговорочно. Третий — Громов Роман Омарович, начальник отделения стражи за одаренными, бывший позывной — Гром. Номинально подчиняется брату Огнева, но фактически действует самостоятельно или с прямого приказа князя. Имеет много дарований, в том числе сыщицкий дар. Очень опасный противник, — Хельга замолчала.

— Госпожа, брата князя — опорочить. А с остальными двумя? Их следует убить? — уточнила Жалиана.

— На твое усмотрение, — неопределенно пожала плечами ее хозяйка. — Ты отправишься в княжество. На месте осмотришься и решишь как действовать. Заодно и проверишь, как там живется тем, на кого мы делаем ставку. Что-то активность не проявляют, надо их подстегнуть. Запомни, ты моя правая рука, карать и наказывать дозволяю. Главное, сделать дело. Докладывай ежедневно, в экстренном случае сразу связывайся и постарайся уцелеть.

— Все исполню, — склонила голову Жалиана, постаравшись скрыть радостный блеск в глазах.

Она давно мечтала проявить себя и, хотя предана хозяйке, укрепить свое положение. Сейчас на нее мало кто внимания обращает, считает бездушной куклой, только и способной выполнять Хельгины прихоти. Что хозяйка велит, то ее помощница и исполнит. А тут полноценное задание! Правда, ей не понравился один момент. Хельга остается с Шадом. Уж не готовит ли она замену своей верной помощнице?

— Сегодня у тебя самолет, вылетаешь через несколько часов. Вот, — она протянула несколько листов, — ознакомься и запомни.

Жалиана бегло просмотрела несколько имен и фамилий, с адресами и телефонами. Прикрыла глаза и вложила себе эту информацию в мозг, на память она никогда не жаловалась, один из даров у нее такой. Захочешь забыть — не получится, иногда это плохо сказывается на сне. На всякий случай проверила себя, перечитав напечатанное, а потом протянула лист Хельге, но та не взяла бумагу, спросила:

— Запомнила?

— Да, — коротко ответила помощница.

— Сожги, — Хельга указала в сторону камина.

Хозяйка не признает никаких уничтожителей документов кроме огня. При желании можно даже крохотные обрывки собрать в одно целое. Жалиана выполнила указание и перемешала пепел, после чего вновь подошла к столу, за которым продолжает сидеть ее госпожа.

— Ступай и удачи: — Хельга указала своей помощнице в сторону двери.

Жалиана вышла из кабинета, осторожно прикрыла за собой дверь, к которой прислонилась. Ей не понравился тон и напутствие, а про холодное прощание и говорить не приходится. Да и как можно отправить ту, на которую опираешься и кто тебя охраняет, выполняя малейшую прихоть? Да и никогда ничего похожего не случалось. Как она и предполагала, госпожа выставила щит тишины, но помощница давно нашла в нем несколько изъянов и поэтому смогла услышать, как ее хозяйка хлопнула в ладоши и сказала:

— Шад, мальчик мой, отомри и иди сюда, ублажи меня!

Телохранительница и помощница, похоже на то, что уже бывшая, поморщилась и покачав головой медленно пошла по коридору. Ей предстоит многое решить, чтобы удержаться на плаву и выжить. Необходимо затевать собственную игру. Готова ли она? Выхода нет, хозяйка ее списала и теперь предстоит побороться за собственную жизнь. Жалиана мысленно усмехнулась, ей повезло, что Хельга недооценила ее умственные способности, а так бы уже где-нибудь корчилась от боли, а может и таращилась в небо безжизненным взором.