Вот отдел, где «Шабельская» царит полновластной хозяйкой.

В этой отрасли «искусств» никто не может соперничать с «ней».

Вербуется молодежь в ряды гомосексуальной секты очень и очень просто.

Так например Рогалев, «содержанка» арт. В. Д-ва, был завербован при следующих обстоятельствах:

Начнем ab ovo. Мальчик Рогалев ночевал на барках; в силу каких семейных обстоятельств очутился он в таком плачевном положении — неизвестно, но факт остается — фактом. Там-то на барках подхватил его некий г. Э-лунд, кондуктор Николаевской жел. дор.

Этот почтенный гомосексуалист определил его в какое-то училище в Петербурге и наслаждался полнейшим счастием.

Вскоре после того, познакомился с Рогалевым Латендорф, выпросил у него фотографическую карточку и показал арт. Д-ву. Д-в очевидно воспылал страстью и для него Латендорф в компании с другим мелким актериком Л-ным решились похитить Рогалева из училища.

Нечего говорить, что они обещали мальчику золотые горы.

Взяв все его бумаги из училища, они привезли его на квартиру «Шабельской» и тут-то и произошло знакомство арт. Д-ва с Рогалевым.

Конечно, золотые горы оказались мифом и 40 руб. жалования шло в карман «Шабельской».

Поняв в чем дело, мальчик при первом удобном случае скрылся.

Это так сказать случай, до некоторой степени экстраординарный, обыкновенно же Шабельская знакомится с молодыми людьми и постепенно опутывает мальчика обещаниями, возит по ресторанам, поит вином, а потом пьяного оставляет наедине с г-дами вроде г. М-ова — и других, получая за свое гнусное ремесло солидную мзду.

Знакомятся и удавливают «живой товар» «новеньких» по большей части в Пассаже, в Таврическом саду, в Народном доме, на улице около учебных заведений, словом где придется.

Проделывается все это, нельзя сказать, чтобы очень тайно, и я полагаю, что сыскная полиция отлично осведомлена обо всем этом.

Остается удивляться, как Латендорф до сих пор еще не выслан и борьба с этим злом не приняла более упорного характера.

Господа, берегите детей своих от гнусной своры гомосексуалистов, раз государство не оберегает их…

Я кончил… Каково впечатление, производимое этой книгой, я думаю, не имеет двух толкований.

Впечатление чего-то тяжелого, сумбурного, какой-то страшный кошмар завладел Петербургом, да и одним ли им…

Ведь каких-нибудь всего десять лет тому назад гомосексуализм прятался в подполье столицы, не докучая, не развращая улицу, а теперь, когда язвы гомосексуального разврата обнажены, когда сами гомосексуалисты повылезли из своих тайных убежищ и их «чавканье» жаждущих мяса, хищных зверей слышится всюду, как какая-то змеиная музыка, теперь не время щадить их и оберегать от общественного Суда.

Начало было сделано Гарденом и его горячее обличительное слово должно отныне служить боевым лозунгом при борьбе с надвигающимся развратом.

«Долой маски», мы подымем вас с ваших еще помятых постелей, теплых после ночи любви с жертвами вашей склонности, растерзанных и бледных мы явим вас суду общественного мнения, как бы говоря: полюбуйтесь ими! и мы сделаем это не только во имя попранной добродетели, но и во имя нашей гражданской обязанности, так как порок образует в государственном механизме то нежелательное трение, от которого рано или поздно всякая машина должна стать.

Я не преувеличиваю опасности, все типы гомосексуалистов, выведенные мною в книге, не важны сами по себе, но важна та стремительная сила подражания, благодаря которой порок развился и окреп на берегах Невы.

Разве мы видели в рядах одних только отщепенцев общества, родовитых кретинов и рамолисменов; нет, среди них есть и люди даровитые, здоровые телом и духом, они лишь при отсутствии воли позволили завербовать себя в «секту». И таких досадное большинство, правда у них хватает совести не афишироваться и избегать огласки, но от этого зло отнюдь не теряет своей емкости и серьезного значения, которое я приписываю ему.

Громадная работа была потрачена мною, чтобы проследить их всех и ознакомиться с их жизнью, но и велико зато чувство удовлетворения, что я могу теперь их показать всех во всей их непригодной наготе.

Быть может, читатель не вынес того тяжелого чувства, которое я навязываю ему, но тогда я каюсь, что старался их сделать смешными и жалкими, чтобы не выставить такими гнусными.

Искать объяснение разврата, появившегося как-то вдруг и находившегося еще каких-нибудь несколько лет тому назад в зачаточном состоянии, нужно во-первых в современной литературе. Все эти «куранты любви», «Крылья» и прочая однополая порнография г. Кузминых и Комп., очевидно упала на добрую почву и дает добрые всходы. В свое время печать слабо отметила эти «вечера», по недоразумению названные литературными, не «куранты любви» были они, а «курантами самой бесстыдной проповеди гомосексуального разврата», во-вторых в той непонятной слабости, которую проявила власть в подавлении разврата.

Ведь то, что я описываю, происходит на глазах тысячи людей и не может быть, чтобы наша бдительная полиция не была бы осведомлена о том, о чем может узнать каждый заинтересовавшийся этим вопросом.

А между тем распространение разврата грозит самыми гибельными последствиями.

Я уже не говорю о том, что при развитии однополой любви государству грозит «обмеление» людьми, это еще слава Богу слишком отдаленное несчастие, но раз существует целый ряд филантропических учреждений, оберегающих девушку от падения, и даже пресловутый приют «Марии Магдалины», то неужели возможно не ограждать мальчиков, за которыми домашний присмотр несравненно слабее и которые пользуются гораздо большею свободою, а сколько таких бездомных сирот, а то и просто детей бедных родителей, которые попали в цепкие руки гомосексуалистов.

Пора положить конец этому возмутительному разврату и ограничить вожделение гомосексуалистов.

Неужели в обществе не найдутся люди, которые откроют по всей линии наступления серьезную и решительную борьбу и неужели власть не придет им на помощь в таком важном святом деле.

Остается вопрос, почему из целого ряда гомосексуалистов я выбрал именно определенных лиц, прозрачно намекая на их общественное положение, — я отвечу им: Вы слишком победоносно и открыто несли свое знамя! Tu l’as voulu Georges Dandin.

Цена 1 руб.

Продается во всех книжных магазинах.

С. 8. …журналист Гарден, который смело изобличил всемогущего князя Эйленбурга — немецкий журналист Максимилиан Гарден (наст, имя Феликс Эрнст Витковский, 1861–1927) опубликовал в 1906–1908 гг. серию разоблачительных статей о т. н. «либенбергском кружке» — неформальном сообществе близких друзей германского императора Вильгельма II, собиравшемся в имении Либенберг под Берлином. Владельцем имения был дипломат, князь Филипп цу Эйленбург (1847–1921), которого Гарден небезосновательно обвинил в гомосексуальных наклонностях (что в кайзеровской Германии считалось преступлением). После серии скандальных судебных процессов Эйленбург был оправдан, однако навсегда утратил свою политическую влиятельность. Реальной целью разоблачений Гардена была дискредитация «либенбергского кружка», не советовавшего кайзеру идти на риск войны с Францией во время т. н. Танжерского кризиса 1905–1906 гг. (конфликта между Францией и Германией по поводу контроля над стратегически важной территорией Марокко) — по всей видимости, заказная, поскольку позднее Гарден с не меньшим рвением поддерживал условия Версальского договора, обвиняя Германию в развязывании Первой мировой войны. Однако в 1908 г., когда писал Руадзе, в Гардене видели бесстрашного и бескорыстного «разгребателя грязи», тогда как имя Эйленбурга на время стало нарицательным и ассоциировалось тогда с «Эйленбургскими развлечениями».