Сила и спокойствие: именно эта мысль, подумал До Дук, приходила ему в голову, когда кричал какаду, будто птица имела власть над его сознанием. Способен ли человек, будь то шаман или священник, властвовать над волей себе подобного? Нет.

Вместо того чтобы вонзить нож в крокодила. До Дук, что-то ласково наговаривая, взобрался ему на спину и заглянул в его подернутые красной пеленой глаза — сразу вспомнился первый урок Ао. По мутным водам речонки он плыл на шее чудовища, пока не увидел на берегу миссионеров, вдалбливающих в местных жителей — обитателей низин католические истины о Боге, Дьяволе, адском огне и всеобщем проклятии. Эти миссионеры почти не обращали внимания на своих слушателей, на окружающие их леса и первобытные дебри. Их сознание витало в Риме, и нигде, кроме Рима.

Один из них, прервав тираду, спустился к илистому бережку, чтобы окунуться и немного освежиться, — крокодил моментально рванулся вперед и, ухватив его за колено, потащил вниз по течению. Чтобы прекратить крики служителя Бога, До Дук заколол его; затем освежевал миссионера, отделил мясо от костей — крокодил терпеливо наблюдал за всей этой процедурой, когда же дело было закончено, зеленое чудовище нырнуло в воду, вышвырнув До Дука с его добычей на берег.

Какая-то неведомая энергия вливалась в старейшин племени, когда они пировали, наслаждаясь человечиной, которую им торжественно вручил До Дук. В его же ушах продолжал эхом отдаваться крик какаду, и он, улыбаясь, вместе со всеми хватал руками сочное ароматное жареное мясо.

— Я бы мог убить вас обоих, — отрезал Мик Леонфорте. — Возможно, мне и следовало именно так поступить.

— Ты не пожалеешь, что мы присоединились к тебе.

Рок сказал эту фразу с такой убежденностью в голосе, что Леонфорте как-то сразу умолк и долго рассматривал его. Наконец он произнес:

— Вам ведь почти ничего не известно. Когда же вы кое-что узнаете, тогда посмотрим.

— Стало быть, ты хочешь нас испытать? — спросил Рок.

— Прежде всего вы должны понять, что законы здесь диктую я. Если же эта истина окажется вам не по зубам, можете считать себя покойниками. Это уже доказано на практике.

— Уже доказано, — промолвил До Дук. — Ты имеешь в виду предыдущую группу из Пентагона.

— Здесь я царь и бог, — несколько иначе высказал свою мысль Леонфорте, будто не замечая реплики До Дука.

Он подал знак, в из кустов появились гуав. Они жевали вяленую рыбу и холодный сухой рис. Даже эта неприхотливая еда после сухого пайка показалась Року с До Духом манной небесной.

— Можете спросить у моих ребят, — добавил он.

Вновь До Дук убедился, что кому-нибудь в Пентагоне не составило бы особого труда прилепить к Леонфорте ярлык психопата. ОЭУ — существовала такая аббревиатура, и До Дук не сомневался — именно так его рассматривали все хорошо знавшие Мика в Сайгоне — опасен в экстремальных условиях. Такой вывод напрашивался сам собой, был весьма логичен, но и чрезвычайно опасен. Видимо, именно подобные умозаключения и угробили тех парней из первой спасательной группы. До Дук понял, что, если будет чрезмерно разговорчив, они с Роком моментально окажутся на небесах.

— Мне понравилось то, что ты сказал о золотой курочке, — подал голос Леонфорте. — Что же тебе известно об этом трубопроводе из Золотого Треугольника?

— Только то, о чем мог догадаться. Мой командир был нем как рыба, следовательно, он в курсе всех этих дел.

— Почему ты так в этом уверен?

— Прежде всего, у него отлично налажена связь с отделом Пентагона, ведающим странами ЮВА. — До Дук на секунду задумался. — К тому же он не кадровый. Бывший профессор из колледжа. Ему обрыдло на гражданке, и он прыгнул в полковники. На короткой ноге с воротилами из высших штабов.

До Дук слизнул соль с кончиков пальцев.

— Во-вторых, приказ, который я получил, заключался в том, чтобы освободить тебя и доставить именно к нему, а не в структуры Пентагона, — До Дук ухмыльнулся. — Тоже приказик из серии, попахивающей дерьмецом. Когда же я встретил тебя, все встало на свои места — дружба моего «гражданского» полковника с шишками из Пентагона и его указания доставить тебя именно к нему стали для меня секретом Полишинеля.

Лицо Леонфорте озарилось улыбкой:

— Чем больше я смотрю на тебя, До Дук, тем больше ты мне нравишься. Видимо, я сделал правильный выбор, не вышибив тебе из сорок пятого калибра мозги.

Мик поднялся, стряхнул с брюк крошки риса. Гуаи взяли автоматы на изготовку.

До Дук, медленно расправляя затекшие ноги, более чем когда либо чувствовал себя во власти Леонфорте.

— Пойдем, — бросил Мик. — Я должен показать тебе еще кое-что на базе.

Солнце еще не успело зайти, как они добрались до стоянки. Сквозь дымку облаков светились верхушки деревьев. В гуще кустов слышался звонкий клекот птиц, а где-то вдали раздавался предупреждающий рокот какого-то большого хищника — наверняка тигр, подумал До Дук.

Лагерь Леонфорте примерно соответствовал той стоянке, которую воображал себе До Дук. И хотя люди там жили не в палатках, а в домишках, вся ее инфраструктура свидетельствовала о бедности и невзгодах, о которых европейцам было бы весьма трудно судить. Запах помойки и гниющей рыбной требухи застревал в горле.

В одно мгновение и без какого-либо знака Леонфорте — До Дук, по крайней мере, его не заметил — гуаи рассеялись. Остался лишь один, который сопровождал их к наиболее презентабельному домику. До Дук предположил, что это резиденция самого Леонфорте, но ошибся и с этого момента принял окончательное решение относительно иллюзорности своего мнения раскусить этого человека с налету.

Как оказалось, в постройке располагалась тюрьма, и в ней был заключен только один мужчина: явный европеец в темной ферме вьетконговцев; на его куртке не было знаков различия, но выправка и манера держаться выдавала в нем явного военного.

— Один из твоих дерьмовых шефов? — спросил Рок.

Леонфорте кивнул:

— Безумный Шляпник.

Узник был загорел и хорошо сложен. Строен и высок — его голова почти упиралась в потолок импровизированной камеры. Пронзительные голубые глаза без видимого предубеждения изучающе смотрели на пришедших. До Дуку хорошо была знакома эта маска безразличия.

— Он возглавлял первую группу, охотящуюся за мной, — пояснил Леонфорте.

До Дук хотел было спросить, что случилось с остальными, но вовремя осекся — этот старший группы и есть ответ. Он единственный в этом лагере, других нет. Мик о них даже не упомянул. Следовательно, они мертвы.

До Дук понял, что Леонфорте уже пересек тот роковой рубеж, который им с Роком только предстояло миновать, решись они связать свою дальнейшую жизнь с этим человеком. Для себя эту проблему До Дук решил без особых угрызений совести: законы, принятые в человеческом обществе, уже давно перестали быть для него нормой и его не очень тяготил новый шаг, который поставит его вообще вне закона.

— Что ты собираешься с ним делать? — нежным голосом, но с убийственной интонацией, хорошо известной До Дуку, спросил Рок.

— Еще не решил.

Рок сделал шаг в направлении Шляпника. Глядя ему прямо в глаза, он произнес:

— У меня есть идея.

До Дук не стал возражать против того, что задумал Рок, поскольку план Рока только укреплял их взаимоотношения с Миком Леонфорте. Предложение Рока произвело положительное впечатление и на самого Леонфорте, ибо он сразу же удваивал свою власть над гуаи и, следовательно, над собственно «золотым» трубопроводом; кроме того, эти двое оказывались повязанными с ним одной ниточкой — на всю оставшуюся жизнь. Неплохое послание придумал Рок Болванщику, подумал Мик.

— Когда они получат нашу посылку, — как бы продолжил его мысль Рок, — то дважды задумаются, прежде чем послать кого-нибудь за нами.

Рок приказал гуаи привязать Шляпника к бамбуковой изгороди. Затем, склонившись над ним, начал задавать вопросы. В этом заключалась уловка.

Допрос должен был убедить Шляпника в том, что им необходимо выведать известные ему секретные сведения военной разведки. Основной же замысел заключался в том, чтобы подставить его, сделать живой дезинформацией. Появление Шляпника в дверях Пентагона должно было вызвать ответную реакцию со стороны Червонной Королевы.