Цели задания: первая – определить, является ли Северцев жителем моего мира. Вторая – если нет – срочно спасаться бегством, если да, то забрать у его визави некий конверт с документами. Он мне советовал действовать следующим образом: от отеля добраться до дома, где Северцев проживал, на трёх автомобилях, поочерёдно их меняя. Причём обязательно проходить пешком не менее трёх кварталов между местом высадки из такси и местом новой посадки. Желательно по пути заходить в магазины. Также поступать и на обратном пути при возвращении в гостиницу. Это необходимо для того, чтобы максимально затруднить вычисление меня в случае, если «некто» узнает о получении мною пакета от визави Северцева. Вот, сразу чувствуется профессионал, имевший дело с такими вещами. Также он предупредил меня о наличии практически по всему маршруту видеокамер, поэтому обязательно надо одеться неброско, а на голове иметь жокейку с длинным козырьком, скрывающим лицо. В руках ничего не нести, даже полиэтиленового пакета. Конверт с документами засунуть за пазуху – он небольшой.
Дом у Северцева – девятиэтажный, кирпичный. На первом этаже – продуктовый магазин. Три подъезда расположены со стороны двора. Его – средний, шифр домофона: 2222в. Имеется два лифта: для людей – небольшой, и грузовой. Жил на пятом этаже.
Заранее по телефону о своём приходе не сообщать, а сразу позвонить в дверь. Северцев обычно открывает её сразу, не спрашивая: «Кто там?», но всегда смотрит в дверной глазок.
Его легко можно узнать: дома ходит в чёрном спортивном костюме с эмблемой «Adidas» на груди, высокий, рост 185 см., широкоплечий, голова выбрита, глаза голубые, нос длинный, прямой без горбинки, уши прижатые, лицо овальное, вытянутое, подбородок мощный, квадратный с ямочкой посередине, голос низкий.
При встрече назвать себя: «Я – Олег». Спросить: «Вы Соколов Владимир Петрович?». Если моё описание Соколова совпадёт с оригиналом, и он подтвердит, что является им, произнести: «Коростылёв Борис Максимович просил забрать у Вас конверт, который оставил в мае 2018 года. Сам он приехать не может: уехал в этом году в июле в Чехию. Также просил произнести следующую фразу: «Передаю привет от белого Шарика» и велел попросить произнести ответную фразу (она должна быть такой: «Добрые пожелания от чёрного Барсика»). Если фраза будет произнесена, то это точно Соколов Владимир Петрович, подполковник в отставке. Если будет расспрашивать о тебе или о Коростылёве – скажи, что являешься только почтальоном и ничего не знаешь. Если Соколов откажется передать конверт – не спорь, попрощайся, обязательно скажи фразу: «Бильбао всё помнит» и, если после этого не отдаст конверт – сразу уходи.
Если лицо, открывшее дверь квартиры, окажется не Соколовым, или человек будет не совпадать по описанию с моим Соколовым – поступай по обстоятельствам. Лучше – спасайся бегством.
Ещё раз повторяю: в разговоры не вступай, говори, что ты только почтальон.»
Почти всё произошло именно так, как прогнозировал Северцев. Дверь в его квартиру открылась не сразу, а после десятисекундной задержки на рассматривание посетителя через глазок. Перед Лёвой предстал небольшого роста, кругленький, седенький, говорящий писклявым тонким голосом индивид, который предложил войти в квартиру. Сразу убежать было Лёве как-то неловко.
Войдя в квартиру, он начал разговор с фраз, которые рекомендовал Северцев, и на все получал адекватные инструктажу ответы.
«Что-то я совсем ничего не понимаю: описание Соколова совершенно не соответствует оригиналу, однако все фразы – полностью совпадают приведённым в инструктаже. Даже на отказ передать конверт и фразу: «Бильбао всё помнит!» «Соколов» среагировал адекватно: попросил задержаться, сходил в комнату, вынес оттуда конверт и отдал его мне. Бегом отсюда! Непонятки мне совершенно не нужны!»
Через час Лёва уже рассматривал полученный конверт, вертя его в руках.
«Ясно одно: задерживаться в Москве мне нечего. Немедленно покупаю билет на самолёт и первым же доступным рейсом улетаю в Швецию.»
Уже в шесть часов вечера самолёт, доставивший Леву в Стокгольм, приземлился, а спустя три с половиной часа он вошёл в номер отеля в Лулео. На автоответчике телефона в номере горела красная лампочка, предупреждавшая о записанном сообщении.
- Это Эриксон! Меня срочно с отчётом о проделанной работе вызвали в головной офис компании в Мюнхене на завтра с утра! На 12-00 завтра намечено экстренное совещание у генерального директора! Просили прибыть вместе с тобой. Причина этого – мне неизвестна. Явка – обязательна! Если сможешь приехать – приезжай обязательно. Встретимся в 12=00 в офисе в Мюнхене.
Лёва, не теряя ни минуты, заказал авиабилет в Мюнхен с вылетом в шесть часов утра, а также такси на полпятого в аэропорт. А сам, собравшись в командировку, лёг спать: было уже около двенадцати ночи. Звонить Эриксону не стал: зачем беспокоить старика ночным звонком, тем более, что тот, наверно, уже в Мюнхене. В итоге он успел поспать четыре часа в отеле и два часа в самолёте и уже в одиннадцать часов утра вошёл в кабинет Берга.
- Герр Берг, отчего такая спешка с вызовом меня к Вам? Я совершенно простуженный, с температурой вынужден нестись в Мюнхен? Тем более, что и Эриксона вызвали!
- Герр Князев, оставьте Ваши претензии! У нас вчера объявлено чрезвычайное положение. Фирма – перед угрозой закрытия! Радуйтесь, что Вас не забыли и пригласили на совещание. Я многого не знаю, но информация, переданная вчера нашими специалистами, налаживающими по договору МРТ в США, просто ужасна: президент подписал ультиматум России. Уже скоро двенадцать часов, пошли в конференц-зал – там будет проведено совещание.
«Ничего не понимаю! Ведь сейчас начало сентября 2018 года! Какой ультиматум? Может быть опять какие-нибудь тёрки по поводу Украины? Кстати, это ещё одно подтверждение того факта, что Северцев не из нашего мира. Он бы об этом мне обязательно сказал.»
На совещании присутствовали все более-менее важные начальники, начиная с руководителей групп запуска МРТ, а также вся администрация компании. Генеральный директор выступил с сообщением о полученной из США информации. Подчеркнул, что многое пока неясно, но «кто предупреждён, значит вооружён». Поэтому в интересах всех сотрудников дать предложения по стабилизации её работы в условиях введения очень серьёзных санкций против России. Выступили многие сотрудники, высказал несколько соображений и Лёва. В итоге было принято решение создать рабочую группу, обобщить все предложения и выпустить приказ по компании.
«Одна болтология! Да кто что сейчас знает по поводу санкций! Ввести эмбарго на VIZA, отключить для России SWIFT и отказаться закупать всем странам Запада нефть и газ из России! Каковы последствия этого? Даже с миром, откуда родом Северцев, таких неприятностей пока не произошло. Сегодня ожидается ответ России на этот ультиматум.
В мире Северцева этих санкций не было, а самым неприятным событием была пандемии коронавируса, от которой за два года умерло более пяти миллионов человек, а заболело более двухсот пятидесяти миллионов. И продолжают болеть и умирать! Неоднократно там вводились локдауны, люди сидели по домам на самоизоляции и т.п. Вот это неприятности!
Что может сделать одна маленькая компания самостоятельно для противодействия таким серьёзным санкциям? Не знаю. И чего нам трепыхаться?»
Никто не поинтересовался результатами его работы в Швеции. Встретился с Эриксоном: тому было не до него. Договорились встретиться в Стокгольме через день – два.
Лева посетил свой дом, убедился, что там всё нормально. Сходил в полицию и заключил договор с отделом охраны недвижимости на охрану своего дома, для чего в течение следующего дня были проведены работы по установке охранной сигнализации. Он сразу оплатил охрану на целый год, мотивируя тем, что по работе находится в Швеции в длительной командировке и появляться в Мюнхене если и будет, то очень редко. После этого улетел в Стокгольм.
