Телевидение еще верно показывало картины счастливого блаженства представителей столичной культурной элиты в шикарных ресторанах, уже нашедшей «крысиные тропы» к новым правителям; они веселились под Новый год искренне и широко, шампанское лилось рекой. «Что им Гекуба?»
6 ноября 1991 года Ельцин объявил новый состав правительства (которого не было с августа), в котором главой правительства объявил себя, Ельцина, но реально таковым стал Геннадий Бурбулис, откровенный авантюрист, плохо образованный человек, Егор Гайдар возглавил финансово-экономический блок, получив портфель министра финансов и экономики. Совершенно неопытными были и большинство других министров. Это, как я ранее писал, вызвало сильнейшее разочарование в парламенте.
Но надо было сотрудничать и с таким правительством, и я искренне стремился оказать ему реальную помощь. Мои сомнения были связаны главным образом с тем, что российская экономика уже находилась в ускоряющемся спаде промышленного производства и сельского хозяйства, а финансы – попросту разваливались. Многие мощности простаивали, производственную продукцию – не отгружали, заработные платы – не выдавали. Спад производства, начавшийся еще после 1989 года, в последующие годы продолжался, хотя и в замедленном режиме. Это прежде всего касалось экономики Российской Федерации. Уже тогда появились первые признаки деиндустриализации. Крупные промышленные и сельскохозяйственные предприятия, которые абсолютно доминировали в экономике и которые управлялись из единого центра, лишились и этого «центра», и регулярного финансирования, и источника снабжения, и сбыта. И одновременно оказались заблокированными многие кооперационные связи России с 14 бывшими союзными республиками, эта тенденция также быстро нарастала. Поэтому, как я выше отмечал, на первом этапе (конец 1991 – первая половина 1992 г.) была важна задача восстановить утерянную управляемость всеми хозяйственными организациями на всей территории России. Это была, несомненно, главная задача правительства, очевидная и понятная. Но, как оказалось вскоре, она не стала главной для Ельцина и его «новой команды».
Сама организация правительства, его структур, функции министерств и ведомств и, самое главное, подбор ключевых министров, руководителей финансово-экономического и социально-культурного блока правительства отчетливо показывали специалистам, что для правительства главное и как оно намерено выполнять свою главную задачу (задачи). Структура правительства, как система руководства, организации и управления, должна учитывать соответствующую сферу (объект) регулирования: состояние экономики, характер общественных отношений, отрасли государственного сектора, взаимодействие с растущим частным предпринимательством, каналы аккумуляции доходов, расходы и т. д.
Если к моменту формирования правительства во главе с Ельциным (6 ноября 1991 г.) почти вся экономика, на 90 %, состояла из государственных предприятий, ясное дело – следовало сохранить деятельность отраслевых министерств (пусть временно), с тем чтобы было возможно упорядочить соответствующие отрасли, разобраться в них. А затем не спеша проводить в них нужные реформы в соответствии с общей экономической программой правительства, утвержденной Верховным Советом.
Однако новые руководители правительства поступили легкомысленно, они «свалили» все органы управления отраслей в «одну кучу» – отгородившись от отраслевого принципа. Лучше всего это можно проиллюстрировать на одном примере, наиболее характерном, – Министерстве экономики и финансов.
Правительство Российской Федерации 29 января 1992 года приняло Постановление № 149, скромно озаглавленное – «Вопросы Министерства экономики и финансов Российской Федерации», подписанное первым заместителем председателя Совета министров правительства России Г. Бурбулисом, которое, кстати, нигде не публиковалось. Как видим, первой акцией «демократов» стало засекречивание своих решений, что не практиковалось советскими руководителями начиная с хрущевских времен. Как писали тогда аналитики, основные пункты его воспринимались как раздольная залихватская песня ликующего чиновника-бюрократа. Например, численность работников центрального аппарата министерства, включая комитеты при нем, составила 3800 единиц без персонала по охране и обслуживанию здания (еще около 200 человек)! Каков размах! Далее постановление предусмотрело для министра экономики и финансов, то есть Е. Гайдара, 15 заместителей, в том числе двух первых, а еще коллегию в составе 35 человек.
Первые заместители по условиям оплаты труда, медицинского и материально-бытового обслуживания приравнивались к министрам Российской Федерации. Далее постановление предписывало Комитету цен, входящему в данное министерство, иметь четырех заместителей председателя, в том числе одного первого, Комитету по драгоценным камням – четырех заместителей председателя, в том числе одного первого. И вся эта чиновничья рать начальства приравнивалась по зарплате и обслуживанию к министрам и замминистрам. А их зарплата в пять раз (в среднем) превышала соответствующую зарплату, например, профессора. А ведь в 80-е годы моя профессорская зарплата была на уровне министра СССР!
Вот что писал публицист Евгений Холмогоров по этому поводу: «Может быть, все это правильно? Может быть, все эти министры, замминистры, председатели и зампреды сделали нашу экономику процветающей? Или хотя бы процветание уже стучится в дверь? Дурацкий вопрос, считает читатель, и будет абсолютно прав – Россия в глубоком кризисе. Производство сокращается, инфляцию измеряют десятками процентов в месяц, налоги душат последних еще трепыхающихся предпринимателей, старики считают последние копейки, чтобы купить кусок хлеба, и на фоне всего этого – «Постановление», названное «Вопросы Министерства экономики и финансов Российской Федерации», выглядит особенно зловеще… есть в нем желание чиновников хорошо жить в условиях, когда 80 % населения страны живет за чертой бедности. Есть в этом постановлении презрение к своему народу, средняя зарплата которого вдвое меньше, чем у министерских секретарш, а пенсии большинства российских пенсионеров меньше этой зарплаты в 5–6 раз»[1].
«Такие разрывы были бы понятны в процветающей державе, правительство которой создало все условия для эффективного развития экономики и соответственно пожинает плоды трудов своих. Но в сегодняшней России составители «Постановления» должны были бы задать своему Министерству экономики и финансов другие вопросы, прежде чем его утвердить, – в частности, следующие:
– Почему налоги на предприятия столь велики, что убивают всякий интерес к производству?
– Почему предприятия могут направлять в благотворительные фонды, на нужды культуры и искусства только 2 % от всей прибыли, освобождаемые от налогообложения? Почему не 10 % или не 20 %?
– Почему при отчислениях в Пенсионный фонд России трети от фонда заработной платы предприятий пенсионеры получают такие нищенские пенсии?»[2]
Когда я прочитал это постановление правительства за подписью Г. Бурбулиса – я пришел в изумление. Тут же позвонил Ельцину и спросил его, знает ли он о супергиганте, в котором «свалены в кучу» несколько самостоятельных министерств, включая министерство финансов? И как может управиться с этим монстром Гайдар, не имеющий опыта по руководству даже очень маленьким коллективом, вчерашний журналист? И почему не представили этот вопрос на парламент, как полагается, – мы могли бы помочь в формировании логически обоснованной структуры Совета министров – правительства?
Ельцин сказал, что «там у него опытные специалисты». Может быть, позже надо будет сделать какие-нибудь реорганизации. Но сейчас он счел возможным принять предложение Бурбулиса – Гайдара. «Надо дать им самостоятельность», – сказал президент.
