— Погоди-погоди, — растерялся перед неожиданным красноречием своего друга Лори, — каким это я стал? Что я, уж совсем закоренелый грешник? Бог…

— Оставь бога в покое! — закричал Арк. За стёклами очков глаза его горели, на ввалившихся щёках лежали тени. — Твой бог — вот он. — И Арк показал на валявшуюся на столе серебряную монету. — Все вы хороши! Только и гоняетесь за золотым тельцом! Да и я не лучше, — закончил он тихо.

Успокоился и Лори.

— Да, гнусное дело, Арк. Мы там были с Кенни. Знаешь, всё в одну секунду произошло. Машина заглохла…

— Знаю, знаю, — перебил Арк, — подробно передавали. Выступал ещё Шор из твоих «Правдивых вестей». Дал им!

— А что он говорил?

— Говорил, что предупреждал, что так будет. Что нельзя на заклание отдавать людей во славу денежного божества.

— Это он так говорил?

— Это я так говорю. Он то же говорил, только иначе.

— А другие радиостанции что?

— Поют хвалу усопшему. Объясняют, что хмельным забавам продавался, потому и не сработала реакция. К тому же в летах обретался поздних. Так что даже он не сумел спастись на лучшей в мире машине, шедшей на лучших в мире шинах по лучшей в мире трассе нашего лучшего во вселенной города.

«Да, конечно, — думал Лори, — не будут же они признавать, что их шины барахло. Может проиграть гонщик, сгореть машина, разлететься шины, но фирма всегда выиграет. Уж тут не приходится беспокоиться».

Он разделся и снова лёг.

Заснул сразу тяжёлым, свинцовым сном.

На следующий день в баре «Правдивых вестей» только и было разговоров, что о трагедии на гонках.

— А, Лори, что скажешь? — Роберт крутил длинной шеей, его большая голова, увенчанная рыжей шапкой волос, воинственно поворачивалась во все стороны, точно башня танка. Он вопрошал: — Кто был прав? Не послушали Шора! Кто всё заранее сказал? Кто предупреждал?

— Ладно, не шуми, — проворчал Лори, — без тебя знаю. Я там был, а ты нет.

— Был? Так чего же ты молчишь?

— А ты дашь сказать? Ты ведь рта никому не позволяешь раскрыть!

— Сообщай, — подбодрил Марк.

Лори рассказал друзьям всё, чему был свидетелем.

— Значит, правду тогда Шор нам рассказал. Так, как говорил Лоутон, так и поступил. Людей спас, а сам погиб.

— Человек… — тихо произнёс Марк.

В тот же вечер в битве против несправедливости радиостанция «Правдивые вести» закрепила успех. Шор выступил с, казалось бы, вполне безобидным техническим комментарием, посвящённым участившимся автомобильным авариям. Иллюстрировал он его двумя десятками примеров. Перечисленные им дорожные происшествия произошли невдалеке от Сто первого, и о них хорошо знали в городе. По ходу дела Шор называл не только людей, погибших в катастрофе, что делалось всегда, не только марки разбившихся машин, что делалось гораздо реже, но и шины, которыми эти машины были снабжены, чего никогда но делалось, И, по странному совпадению, это всегда были шины «маккензи».

Потом Шор сразу перешёл к анализу причин гибели Лоутона. Он напомнил подробности катастрофы, описал обстановку разобрал возможные варианты спасения. Постепенно становилось ясным, что единственным выходом был обход препятствия справа, которым Лоутон почему-то не воспользовался. Почему? Спокойно, сдержанно, без конца вдаваясь в технические детали, Шор объяснил, что бы произошло, будь это не «талбот», а «феррари», или «альфа-ромео», или «мерседес». А шины, учитывая их сцепление, прочность, вес, форму поверхности, рисунок, способ крепления и т. д., как бы повели себя? И опять следовал анализ различных марок — «денлоп», «мишелин», наконец, «маккензи»…

Он никого не обвинял, не выдвигал никаких претензий. Он делал технический анализ. Но в сопоставлении с двумя десятками катастроф за сложными деталями любому, даже не очень сведущему в деле слушателю, становилось ясным, что вся вина ложится на «маккензи».

Закончил своё выступление Шор такими словами:

— Итак, дорогие радиослушатели, мы видим, что Лоутон понимал, что единственный шанс на спасение заключался для него в обходе справа. Такой манёвр сулил определённые надежды в случае удачи. Но в случае неудачи он сулил смерть многим зрителям. А надежда на удачу при том техническом вооружении, которым располагал его «талбот», была невелика. Всё же остальные выходы вели к неизбежной смерти. Но лишь его одного…

На этом передача заканчивалась.

Как прореагировали на неё слушатели, выяснилось на следующий день.

Тысячи людей пришли хоронить Лоутона. Гроб не был виден за сотнями венков.

А ночью неизвестные разбили все стёкла в фирменном магазине резины «Маккензи».

Но это была частная победа. Господин Латерн готовился к более серьёзной и важной операции.

В своей программе «Правдивые вести» объявили, что, следуя примеру некоторых своих уважаемых коллег по эфиру, они собираются провести передачу, посвящённую жизни заключённых в тюрьме.

Господин Латерн думал, что систематические передачи, разоблачающие «Запад-III», могут оказаться весьма полезными. Они рано или поздно подорвут доверие к телестанции, приучат зрителей сомневаться во всех её сообщениях.

Но делать эти передачи надо тонко. Это не должны быть лобовые атаки с обвинениями, с полемикой и т. д. Многие, благодаря тому же «Западу-III», относятся к передачам «Правдивых вестей» с предубеждением. Открытая полемика может автоматически поставить их в ряды противников радиостанции.

Надо делать по-другому.

Надо просто устраивать передачи на аналогичную тему, но так, чтоб факты, содержащиеся в них, опровергали передачи «Запада-III».

Вот уже выступление Шора просто убило пресс-конференцию, которую «Запад-III» провёл перед гонками. А между тем Шор ни разу не упомянул об этой пресс-конференции.

И теперь господин Латерн решил организовать передачу, посвящённую тюрьме, взяв героями тех же людей, что и Леви. Но показать истинную подоплёку событий, истинное лицо заключённых, с тем чтобы развенчать передачу Лема, показать её лживость и приглаженность.

Осуществление этой задачи представляло немало трудностей. Хотя бы уже потому, что репортёрам «Правдивых вестей» было категорически отказано в разрешении на посещение тюрьмы.

Оставалось лишь побывать в семьях заключённых, у их друзей, знакомых, полистать судебные архивы.

Случайно главный редактор узнал, что Лори сопровождал Лема во время посещения тюрьмы. Поэтому, пригласив к себе Шора, которому он решил поручить эту передачу, одновременно вызвал и Лори.

— Садитесь оба. Слушайте, Шор, хочу доверить вам трудное дело. Рой, ты можешь ему помочь, сейчас объясню чем. Так вот, мы сделаем тюремную передачу. Не такую, как «Запад-III», конечно, а настоящую передачу о тюрьме. С теми же героями. В тюрьму вас не пустят…

— Почему? — вскинулся Шор.

— Потому что они прекрасно знают, что мы расскажем о ней правду. Но, я надеюсь, что здесь нам кое-чем поможет Рой. Ты ведь был там, когда готовилась передача «Запада-III»?

«Чёрт, — с тревогой подумал Лори, — откуда знает?» Потом, сообразив, что такие вещи узнаются легко и что, в общем, ничего плохого здесь нет, кивнул головой.

— Так вот, я хочу, чтобы ты подробно рассказал Шору об этом посещении. И дальше чтобы вы пошли по следам тех, о ком тогда говорилось. Например, — Главный заглянул в свои записи, — там был некий Попеску, приговорённый к смертной казни за убийство, но он перед этим напал на миллионера Гелиора, который сам там сидит за незаконное хранение оружия, Почему он это сделал?

— За брата мстил, — пояснил Лори, — Этот Гелиор какой-то корабль послал в море непригодный. Там народ утонул. Ну, и этот Попеску, то есть его брат, другой Попеску. Тогда этот Попеску пришёл бить Гелиора, Тот начал стрелять. Попеску убежал, в кабачок зашёл, там всё произошло.

— Очень, очень интересно, — постукивая пальцем по столу, задумчиво произнёс Латерн.

— Да, пожалуй, — поддержал Шор. Они переглянулись.