Медленно и осторожно он добрался до остатков двери и вышел наружу. В этой части города не было тротуаров. И за дверью склада оказалась обычная утоптанная тропинка. Крэш даже не пытался разобраться в невообразимой путанице самых разных следов на тропинке. В полицейской лаборатории компьютер проанализирует эти следы и восстановит ход событий. Крэш, по крайней мере, не стал добавлять к этим отпечаткам свои, осторожно ступая на нетронутые места рядом с дорожкой.

Он искал не следы, а вещи, которые поселенцы могли обронить в спешке. Что-нибудь, что могло навести на определенного человека, подсказать его имя. Лучше всего, конечно, чтобы это был бумажник или личная карточка, но Крэш на это даже не рассчитывал. Однако есть еще множество мелочей, не таких определенных, конечно, как фотография на личной карточке, но в конце концов и они могли навести на верный след. Бутылка, на которой остались отпечатки пальцев, клочок ткани из рубашки, зацепившийся за выступ двери, кусочек кожи, капля крови из царапины – ведь эти люди в панике рвались через узкую дверь из горящего здания! Волос, обломанный ноготь – все, по чему можно будет определить код ДНК.

Альвар не искал отпечатки подошв, но он их нашел. Следы, которые вели внутрь, шли поверх всех остальных – значит, он входил сюда последним. И еще одна цепочка тех же самых отпечатков, затоптанная множеством других ног, – от двери. Ясно, что вышел он первым. И обе цепочки следов, и внутрь, и наружу, оставил тот, кто шел размеренным и спокойным шагом, не торопясь. Он, единственный из всех, не бежал.

Цепочка следов, которые шериф прекрасно рассмотрел прошлой ночью. Очень характерные отпечатки ног робота.

Альвар Крэш долго стоял, уставившись на эти следы, прикидывал, что же может означать эта находка? Обдумал не раз и не два все объяснения, какие только могли прийти в голову. Он старался успокоиться, прийти в себя от изумления. Этот робот пришел последним, вышел первым, и здание сгорело!

Сердце бешено колотилось. Должна быть другая разгадка, другое объяснение! Но больше он не мог закрывать глаза на очевидное.

– Шериф Крэш! – Дональд снова выпрямился, держа что-то в руке.

Альвар повернулся и пошел к нему, каким-то образом зная, что находка Дональда только подтвердит его самые худшие подозрения.

Он приблизился к роботу и посмотрел, что лежит у того на ладони.

Это был бластер, вернее, остатки бластера той модели, что в ходу у поселенцев.

И только могучая рука робота могла смять этот бластер в лепешку.

Через час после того, как Дональд нашел раздавленный бластер, роботы-наблюдатели обнаружили в одном из соседних зданий забившуюся в угол перепуганную женщину из поселенцев. У нее началась дикая истерика от одного только вида роботов.

Крэш подумал, что при данных обстоятельствах у нее имелась-таки причина бояться роботов. Альвар велел отвести женщину к его аэрокару. Он сам открыл перед ней дверцу и усадил на сиденье в тихой, уютной кабине. Не время было арестовывать ее или предъявлять какие-то обвинения. Шерифу срочно нужны были новые сведения, а с человеком в таком состоянии, как она, лучше обходиться ласково, а не грубо. Так что грубости придется отложить на потом. Альвар сел рядом с женщиной и подал ей стакан воды. Чертовски неудобно, что Дональд не может присутствовать при этом разговоре, но было ясно, что этой дамочке сейчас нельзя показывать никаких роботов.

– Все хорошо, успокойтесь, пожалуйста! – мягко и негромко сказал шериф. – Ну же, успокойтесь! Все прошло. Вы ведь из поселенцев? Как вас зовут?

– Санти Тимитц. Я работаю агрономом в центральной секции Сеттлертауна, – дрожащим голосом ответила женщина.

– Вот и хорошо. Не могли бы вы рассказать, что здесь, собственно, произошло? Что вы делали на этом складе? – Альвар старательно выбирал слова, стараясь не перегнуть палку. Сейчас женщина была настроена на общение. Ее настолько перепугало случившееся с ней в эту ночь, что она готова была рассказать Альвару все, что угодно. Но такие приступы откровенности быстро проходят.

– Кру-круш-шили ро-ро-ро…

Крэш закончил за нее:

– Крушили роботов. Мы так и думали, но хорошо, что теперь вы это подтвердили. Ну что ж, это, конечно, серьезное преступление, вы ведь знаете. Вам грозят крупные неприятности, Тимитц. Но если вы поможете следствию, вам это зачтется…

– Я н-не стану закладывать своих! – перебила она, подняв на Альвара глаза, полные слез.

Крэш осторожно взял ее за руку.

– Я и не прошу вас об этом.

«По крайней мере, сейчас, – подумал он. – Может, спрашивать об этом и вовсе не понадобится. Даже одно ее имя – лучшая зацепка изо всех, какие у меня когда-либо были».

– Я хотел бы узнать, что у вас пошло не так? Ситуация вышла из-под контроля, это понятно. Каким образом? Ваши друзья подожгли дом, чтобы замести следы? – Крэш не верил больше в такую возможность, но это вполне годилось, чтобы разговорить до смерти перепуганную женщину.

– Нет! – почти выкрикнула она. – Мы ни за что не стали бы… Нет, нет! Было совсем не так!

– Почему же тогда здание загорелось?

– Это все робот! Рэйбон раскручивал робота. Он хотел заставить робота разрушить самого себя, а тот отказался и собрался уходить. Рэйбон приказал ему остановиться, но робот не послушался…

– Погодите-ка. Робот, и не подчинился прямому приказанию?! – переспросил Крэш. Он порадовался про себя, что женщина сгоряча выдала имя одного из своих сообщников. Пусть себе болтает и дальше, выбалтывает побольше разоблачительных подробностей. Но зачем нести откровенную чушь вроде того, что она сказала потом?

Тимитц внезапно насторожилась. Она заглянула шерифу в глаза и сказала:

– Да, так и было. Трудно так вот сразу рассказать, что произошло, – все это случилось так быстро! Рэй… э-э… человек, который дразнил робота… Он велел роботу остановиться и сказал, что это – приказ, но робот не послушался.

– И что случилось потом?

– Он – этот человек – направил на робота бластер и снова приказал остановиться.

– И тот остановился?

– Нет. Не остановился! – Голос женщины снова сорвался почти на визг. – Ужасная тварь выхватила у Рэйбона бластер, раздавила его и отшвырнула в сторону! Бластер взорвался, во все стороны посыпались искры. И начался пожар! А Рэйбон бросился на робота. И робот отшвырнул его в сторону – грубо и сильно! А сам вышел, даже не оборачиваясь. Склад уже горел, и все в панике кинулись наружу…

– Погодите. Вы что, хотите сказать, что робот устроил поджог, хотя в здании находились люди? И робот не выполнил приказ, напал на человека и ушел, оставив нескольких людей в горящем доме?! – переспросил Крэш, не желая верить тому, что услышал, не желая верить следам возле сгоревшего склада и вещественным доказательствам, собранным в «Лаборатории Ливинг» прошлой ночью.

Санти Тимитц смотрела на него полными слез глазами, ее лицо было перекошено от страха.

– Да, да, все так и было! Я знаю про ваши Законы, которые говорят, что робот не мог такого сделать, но это было! – Женщина почти кричала, у нее снова начиналась истерика. – Это было! Это было!!! Это правда! Этот робот – сумасшедший!

Крэш встал, прошелся по салону аэрокара. Наконец остановился возле Тимитц и заговорил:

– Повторите, пожалуйста, я должен быть совершенно уверен, что правильно вас понял. Значит, робот не подчинился приказу, потом отнял у человека оружие, поджег здание, сбил человека с ног и ушел, оставив горящий склад с людьми, которые могли заживо сгореть? Он не вернулся, не попытался оказать помощь или кого-нибудь спасти?

– Да, так все и было! Так и было! Рэйбон выбрался наружу, мы все выбрались наружу, никто не погиб, но этот робот и не думал нам помогать! Он просто ушел!

Крэш смотрел на нее сверху вниз. Ему отчаянно хотелось нажать, припереть ее к стенке и заставить повторить все еще раз. Но он хорошо разбирался в людях и понимал, что, если сейчас снова станет спрашивать об этом, женщина подумает, что он ей не верит – а он и вправду не верил. Но тогда она станет оправдываться, разозлится на него. Сейчас она от страха готова выложить всю правду, а злость заставит ее собраться. Лучше пусть останется как есть, нельзя давать ей возможность успокоиться – а то начнет выдумывать всякое, выгораживать своих приятелей! Так что придется подождать, расспросить о чем-нибудь другом, пока она испугана, пока она говорит правду.