Геликон (не двигаясь с места). Здравствуй, Кай.

Калигула (просто). Здравствуй, Геликон.

Молчание.

Геликон. Ты как будто устал?

Калигула. Я много ходил.

Геликон. Да, тебя долго не было.

Молчание.

Калигула. Это было трудно найти.

Геликон. Что именно?

Калигула. То, что я хотел.

Геликон. Что же ты хотел?

Калигула (так же просто). Луну.

Геликон. Что?

Калигула. Я хотел луну.

Геликон. А.

Молчание. Геликон подходит к Калигуле.

Зачем она тебе?

Калигула. Зачем? Это одна из тех вещей, которых у меня нет.

Геликон. Само собой. А теперь что ж – все в порядке?

Калигула. Нет. Я не смог овладеть ею.

Геликон. Это печально.

Калигула. Да, и именно из-за этого я так устал.

Пауза.

Калигула. Геликон!

Геликон. Да, Кай.

Калигула. Ты думаешь, что я сумасшедший.

Геликон. Ты же знаешь, я никогда не думаю. Для этого я слишком умен.

Калигула. Да. И все же. Но я не сумасшедший, более того, я никогда не был так разумен, как сейчас. Просто я вдруг почувствовал потребность в невозможном. (Пауза. ) Вещи, такие, как они есть, не устраивают меня.

Геликон. Это довольно распространенная точка зрения.

Калигула. Верно. Но я не знал этого раньше. Теперь знаю. (Так же просто. ) Этот мир, такой, как он есть, невыносим. Следовательно, мне нужна луна, или счастье, или бессмертие, что угодно, пусть даже безумие – но не от мира сего.

Геликон. Этот принцип хорош сам по себе. Но ему невозможно следовать до конца.

Калигула. Ты ничего не знаешь об этом. Потому что еще никому и никогда не удавалось быть последовательным в чем-либо. Но может быть, просто достаточно до конца оставаться логичным.

Смотрит на Геликона.

Я знаю, что ты думаешь. Столько шуму из-за смерти одной женщины. Не в этом дело. Правда, несколько дней я не мог отвязаться от мысли, что женщина, которую я любил, мертва. Но что такое любовь? Такая малость! И эта смерть ничто, уверяю тебя. Она только знак некой правды, которая делает луну необходимой. Эта правда совсем простая и совсем ясная, немного глупая, но ее трудно открыть и тяжело выдержать.

Геликон. И что ж это за правда, Кай?

Калигула (отвернувшись, равнодушно). Люди умирают и они несчастны.

Геликон (после паузы). Ну, Кай, с этой правдой они научились ладить. Погляди вокруг. Она не портит им аппетита.

Калигула (неожиданно взорвавшись). Так вот, всё вокруг меня ложь, а я, я хочу жить только в правде. И у меня как раз есть средство заставить их жить в правде. Ибо я знаю, чего им не достает, Геликон. Они лишены понимания, и им не достает учителя, который бы знал, что он говорит.

Геликон. Не обижайся, Кай. Но вначале ты должен отдохнуть.

Калигула (кротко). Это невозможно, Геликон. Это никогда больше не будет возможно.

Геликон. Почему же?

Калигула. Если я буду спать, кто мне даст луну?

Геликон (после паузы). В самом деле.

Калигула с видимым усилием встает.

Калигула. Геликон! Я слышу шаги и шум голосов. Молчи и забудь, что только что видел меня.

Геликон. Я тебя понял.

Калигула направляется к выходу. У самых дверей оборачивается.

Калигула. И пожалуйста, помогай мне отныне.

Геликон. У меня нет причин не делать этого, Кай. Но я знаю многое, и меня мало что интересует. В чем я могу тебе помочь?

Калигула. В невозможном.

Геликон. Я буду стараться.

Калигула выходит. Быстро входят Сципион и Цезония.

Сципион. Никого нет. Ты не видел его, Геликон?

Геликон. Нет.

Цезония. Геликон, он действительно ничего не сказал тебе перед тем как скрыться?

Геликон. Я не являюсь его доверенным лицом. Я лишь зритель. Это разумней.

Цезония. Умоляю тебя!

Геликон. Дорогая Цезония, Кай идеалист, это известно каждому. Другими словами, он еще не все понял. Я понял все и поэтому не занимаюсь ничем. Но если Кай начнет понимать, он, напротив, со своим добрым сердечком способен заняться всем. И один бог знает, чего нам это будет стоить. Кстати, время обедать.

Уходит.

Сцена шестая

Цезония устало садится.

Цезония. Страж видел, как он прошел. Но весь Рим видит Калигулу повсюду. А Калигула не видит ничего. Он занят одной только мыслью.

Сципион. Какой?

Цезония. Откуда я знаю, Сципион?

Сципион. Друзилла?

Цезония. Кто на это ответит! Он действительно ее любил. Ужасно видеть, как умирает та, которую вчера еще сжимал в объятиях.

Сципион (неуверенно). А ты?

Цезония. О! я давняя его любовница.

Сципион. Цезония, нужно его спасти.

Цезония. Так ты его любишь?

Сципион. Люблю. Он был добр ко мне. Он многому меня научил. Некоторые его фразы я помню наизусть. Он говорил мне, что жизнь нелегка, но что есть религия, искусство, любовь, которые поддерживают нас. Единственное заблуждение, говорил он, -заставлять людей страдать. Он хотел быть справедливым.

Цезония (поднимаясь). Он был слишком молод.

Подходит к зеркалу и глядит на себя.

У меня никогда не было иного бога, кроме моего тела. И этого бога молю сегодня, чтобы он заставил Кая подчиниться мне.

Входит Калигула. Увидев Цезонию и Сципиона, колеблется и делает несколько шагов назад. В то же мгновение с противоположной стороны входят патриции и управитель дворца. Останавливаются озадаченные. Цезония оборачивается. Она и Сципион бросаются к Калигуле. Калигула останавливает их движением руки.

Управитель (неуверенно). Мы… мы искали тебя, Цезарь.

Калигула (отрывисто, изменившимся голосом). Вижу.

Управитель. Мы… то есть…

Калигула (грубо). Чего вам надо?

Управитель. Мы беспокоились, Цезарь.

Калигула (приближаясь к нему). По какому праву?

Управитель. Э-э… гм… (Внезапно одушевившись, быстро. ) В конце концов ты же знаешь, что должен решить несколько вопросов, касающихся публичной казны.

Калигула (неудержимо смеясь). Казна? Да уж, в самом деле, казна – это капитально.

Управитель. Да, Цезарь.

Калигула (смеясь по-прежнему, Цезонии). Не правда ли, дорогая, казна – это очень важно.

Цезония. Нет, Калигула, это второстепенный вопрос.

Калигула. Ты в этом ничего не понимаешь. Казна есть весьма могущественный фактор. Важно все: финансы, нравственность, внешняя политика, снабжение армии и аграрные законы. Говорю тебе, все это очень важно. Все имеет равное значение – величие Рима и приступ артрита. О! Я займусь этим всем. Послушай-ка, Управитель.

Управитель. Мы тебя слушаем.

Патриции приближаются.

Калигула. Ты мне верен, не так ли?

Управитель (с упреком). Цезарь!

Калигула. Ладно. Я хочу предложить тебе план. Мы с тобой в два счета перевернем политэкономию. Я тебе все растолкую… когда патриции уйдут.

Патриции уходят.