– Алексей, у меня складывается такое ощущение, – ухмыльнулся Прохор, присутствовавший при нашем разговоре с девушкой, – что скоро или она к нам переедет, или мы к ней…

– Да нет, не будет такого! – улыбался я, – Зато посмотри, как удобно, Леся рядом, буквально в шаговой доступности, никуда бегать не надо! Красота!

– Ага, красота… – хмыкнул он. – Вам всё это быстро надоест, поверь моему опыту, и, скорее всего, она, предложит хоть иногда куда-нибудь ходить. И придётся тебе её выгуливать, если хочешь получить доступ к телу. Есть ещё и обратная сторона. – он посмотрел на меня лукаво.

– Какая ещё обратная сторона? – не понял я.

– А как ты собираешься сюда других баб приводить, постоянно рискуя нарваться на Лесю? – он опять усмехнулся. – Она же уже сейчас сюда ходит как к себе домой. Попробуй её не пусти, сразу начнутся упрёки… подозрения…

– Прохор, какие бабы? Меня все устраивает! – попробовал возмутиться я.

– Это сейчас тебя всё устраивает, а жизнь в столице она, знаешь ли, накладывает свой отпечаток… – многозначительно повертел он рукой, изобразив непонятно что.

– Будут другие бабы – буду решать, а сейчас об этом даже думать не хочу! – отмахнулся я.

– Ну-ну… – протянул Прохор.

В седьмом часу вечера приехал дед, заранее предупредив меня, что заходить в квартиру не будет, а пойдёт в ресторан внизу. Расположившись за одним из столиков, мы с дедом обратили внимание на нездоровую суету в «Русской избе». Видимо, когда мы вошли, администратор узнал князя Пожарского, да ещё и припаркованная «Чайка» с гербами этому сильно поспособствовала, недаром метрдотель на входе чуть лоб себе не расшиб, когда кланялся. Помимо трёх официантов, неотлучно находившихся подле нас, администратор позвал шеф-повара, который, после милостивого кивка моего деда, приблизился с поклоном к нашему столику и самостоятельно принял заказ, указав на те блюда, которые, по его скромному мнению, удовлетворят тонкий вкус ТАКИХ гостей.

Когда шеф-повар удалился на кухню с заказом, дед протянул мне коробку. Открыв её, я достал кожаный портфель с выдавленным гербом князей Пожарских. В лицее у меня была подобная вещица, и тоже с гербом, только в форме рюкзака, сейчас же передо мной лежала действительно солидная вещь, удобная и практичная, идеально проходившая для студенческой жизни.

– Деда, спасибо огромное! – поблагодарил я его.

– Не за что. Иосиф Карлович расстарался. Ты лучше расскажи, как прошел твой первый день.

Рассказ не отличался практически ничем от того, что я рассказал Прохору. Когда я замолчал, Глава Рода поинтересовался:

– С кем-нибудь познакомился?

– Деда, да когда бы я успел? Первый же день, все впереди!

– Ладно, ладно, это я по-стариковски брюзжу, сам понимаешь, о тебе забочусь…

Я понимал…

В этот момент принесли наш ужин. Действительно, кухня «Русской избы» вполне удовлетворила вкус моего деда, который, подозвал властным движением руки к себе шеф-повара, стоящего всё это время неподалёку, и поблагодарил его за ужин, чем привёл повелителя кастрюль и поварёшек в плохо скрываемый восторг.

Когда я провожал деда до машины, он поинтересовался:

– Как у тебя с Корпусом?

– Орлов обещал сам позвонить.

– Хорошо, держи меня в курсе. – на что я только кивнул.

Сашка, по традиции, заявился ко мне в девятом часу вечера, как раз после того, как я вернулся со встречи с дедом.

– Рассказывай! – выпали мой друг.

– Что тебе рассказывать? – попросил его уточнить.

– Для начала, как прошел твой первый день в Университете? – смотрел он на меня хитро.

Я рассказал.

– А теперь расскажи, что у вас Алексией? – также хитро продолжил допрос он.

– Александр!.. Где ваше воспитание? – я сделал вид, что возмущен этим вопросом.

– Ладно, ладно, молчу! Попробовать стоило! – поднял он руки в защитном жесте. – Леся, кстати, очень эмоционально намекнула мне на те чувства, которые вызывает в ней её сосед! – Сашка ухмыльнулся. – Сегодня её было писать само удовольствие – эта блуждающая улыбка, томность во взгляде, расслабленность в теле… Думаю, что это твоя заслуга, мой друг!

– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, молодой человек! – лицемерно улыбнулся я. – Лучше ты мне расскажи, как прошел твой первый учебный день.

Сашка понял, что из меня больше ничего не вытянуть, и спокойно начал рассказ. С его слов выходило, что его первый день практически ничем не отличался моего, и, в большой степени, носил характер информационного. Им прочитали лекцию о славном прошлом и настоящем Суриковской академии, ознакомили с правилами поведения, представили декана и преподавателей, после чего провели краткую экскурсию по корпусам. В манере своего деда я поинтересовался у своего друга о заведённых знакомствах. К моему удивлению, Сашка умудрился познакомиться с несколькими студентами, как с молодыми людьми, так и с девушками. Он это всего объяснил тем, что они общались на вступительных испытаниях, которые отличались от моих экзаменов в Университет. Похвастался он и тем, что его начали приглашать в различные компании для отмечания начала учёбы. Согласия он никому пока не дал, сославшись на занятость в своих собственных проектах, но обещал подумать.

– Саш, я надеюсь, что ты никому не расскажешь, кого ты сейчас рисуешь? – обеспокоенно спросил я, услышав слово «проекты».

– Лёш, я всё прекрасно понимаю, мы уже об этом разговаривали с Лесей. Вот закончу её портрет, там видно будет. Она мне сама сказала, что будет не против, если я его где-нибудь выставлю…

– Саш, это, в конце концов, ваши дела. Так что договаривайтесь между собой сами, я сюда лезть больше не буду.

Мы с Сашкой посидели у меня в гостиной ещё час, обмениваясь впечатлениями о первом дне учёбы. Не забыл я похвастаться и тем, что у меня на курсе очень много красивых девушек, на что мой друг пожаловался, что девушек красивых у них в Академии очень мало, зато они не будущие юристы, не так скучны, и все сплошь творческие личности, у которых много чему можно научиться. Пришлось с ним соглашаться, лицемерно указывая на более тонкую организацию восприятия творческих личностей, к коим, под одобрительное кивание, я отнёс и Сашку, ни капли при этом не покривив душой.

Уехал он от меня в десятом часу вечера, после чего я направился в соседнюю квартиру, в которой меня, судя по сообщениям на телефоне, уже заждались…

– Лесь, может ты мне свой портрет покажешь? – спросил я у девушки.

– Лёша, твой друг просил никому ничего не показывать, давай будем уважать его просьбу? – смотрела она на меня серьезно.

– Хорошо. Ты вообще уже ужинала? – девушка отрицательно помотала головой.

– Тогда пошли ко мне, закажем что-нибудь, ты меня голодная нужна совсем в другом смысле!

– Хорошо, мой господин! Не смею вам перечить!

Заказывать ничего не пришлось, ворчащий Прохор заявил нам с порога, что готовить, а потом выбрасывать, он уже устал, и подвёл Лесю к холодильнику, продемонстрировав ей салат, суп и гречу со свининой. Дегустация оказалась успешной, Леся по достоинству оценила кулинарные способности моего воспитателя, после чего утащила меня к себе, чему я особо и сопротивлялся.

На следующий день в университете у нас было уже четыре пары лекций. Моё внимание к двум красавицам – блондинке и брюнетке, не осталось незамеченным ещё вчера, и я ловил на лекциях и переменах ответные заинтересованные взгляды, которыми всё и ограничивалось. На третий день учёбы, во время большой перемены, в столовой университета, девушки со своим молодым человеком демонстративно заняли соседний со мной стол, делая вид, что не обращают на меня никакого внимания. Я решил поддержать игру, съел свой обед, смотря совершенно в другую сторону, после чего спокойно направился в сторону лекционной аудитории. Моё поведение привело к тому, что девушки, на протяжении оставшихся лекций и перемен, демонстративно не обращали на меня никакого внимания, старательно игнорируя тот сектор, где сидел я. Когда закончились лекции и я направился на выход, у меня в кармане завибрировал телефон.