— Постараюсь. Удачи тебе.

Молдер убрал телефон и вопросительно посмотрел на подошедшего офицера мар-шаллской службы.

— Полицейские опознали беглеца по фотографии, — быстро сообщил он. — На автовокзале. И кассирша, у которой он покупал билет, также опознала его по фотографии. Автобус до Вашингтона отправляется через сорок пять минут, группа захвата уже выехала. Поторопимся.

— Подождите, лейтенант, — остановил его Молдер.

— Что еще?

— Эта женщина, Элизабет Годли… Она общалась со Стивом Мерцером, возможно, он ее целовал. Она может быть заражена, ее надо госпитализировать, изолировав на случай…

— Понятно, — Гривз обернулся и увидел одного из своих помощников. — Райе, ты слышал? Займешься этим. Остальные — по машинам!

На прежнем месте доктора Осборна не оказалось; специальный медицинский агрегат для смертельно заразных больных был пуст. Скалли, сжимая в руке листки с изложением его рассказа, все поняла. Но верить в то, что она опоздала, не хотелось. Ноги сами понесли ее в крематорий, где она слышала шум и чьи-то голоса.

Все печи работали, освещая помещение, словно адскую пещеру. И в позе Мефистофеля, сложив на груди руки, наблюдая за действиями рабочих, запихивающих в топку пластиковые мешки, стоял человек в белом халате и медицинской шапочке.

— Что вы здесь делаете? — не удержалась от вопроса Скалли.

— Мистер Джилберт посмотрел на нее с видом человека, позиции которого непоколебимы.

— Что вы здесь делаете? — повторила Скалли.

— Эпидемия побеждена, зараженных и больных в тюрьме больше нет, — словно отмахиваясь от назойливой мухи, ответил мистер Джилберт, всем видом показывая, что делает снисхождение к ее официальному статусу. — Мы уничтожаем все зараженные тела, согласно стандартным процедурам Центра по контролю за эпидемиями.

— Но вы не работаете ни на какой Центр! — воскликнула Скалли. — Я все знаю, вы прикрываете корпорацию «Пинк Фармацевшен»!

— Да? Попробуйте это доказать. Я действительно штатный сотрудник федерального Центра по контролю за эпидемиями.

— Сколько вам заплатила «Пинк Фармацевшен»? — зло спросила Скалли.

Мистер Джилберт лишь улыбнулся в ответ.

— Где доктор Осборн?

Он удостоил ее уверенным презрительным взглядом и вновь посмотрел в прежнем направлении. Скалли тоже посмотрела в ту сторону. Она успела разглядеть бирку на мешке, который запихивали в печь.

На бирке значилось: «028. Филипп Осборн» .

— Доктор Осборн рассказал мне то, что здесь произошло, — процедила Скалли в бессильной ярости. — Об этом узнают все.

— То, что здесь произошло… это было неизбежно. А доказательств у вас нет никаких. Вряд ли вы захотите прослыть сумасшедшей. Кто вам поверит?

— У меня есть подписанные показания доктора Осборна! — пошла на чистый блеф Скалли, взмахнув исписанными листочками в руке.

Мистер Джилберт вновь улыбнулся:

— Я бы посоветовал вам, что сделать с этими листочками. Да вы и сами догадаетесь. Можете бросить их в печь — они никакого значения не имеют. Они НЕ ПОДПИСАНЫ.

Скалли стояла, глядя на полыхающее пламя в печи, пожирающее то, что совсем недавно было доктором Филиппом Осбор-ном, и в бессильном гневе сжимала кулаки.

— Я вам даже больше скажу, — вдруг произнес мистер Джилберт. — Тот, кто был Робертом Торренсом, сейчас в теле сбежавшего заключенного. Но жить ему осталось совсем немного. И эта тайна будет закрыта навсегда.

Рабочий захлопнул крышку печи, словно завершая разговор.

Мистер Джилберт повернулся и ушел, оставив Скалли наедине с ее невеселыми думами.

Полицейский офицер, встретивший лейтенанта Гривза и Молдера, быстро доложил оперативную обстановку. Искомый человек находится на вокзале, взял билет до Вашингтона. Автобус отправляется через одиннадцать минут. Кассирша показала, что он очень плохо себя чувствовал, и у него был большой нарыв на левой щеке. Но она уверенно опознала его по фотографии. Он, по-видимому, уже в автобусе. Пассажиры из других автобусов эвакуированы, автобус до Вашингтона взят в кольцо — стрелки, ожидающие лишь приказа, заняли все удобные позиции.

— Используем план «Б», — на ходу сказал лейтенант Гривз, опытный в подобных делах. — Стреляем на поражение, живым не брать.

Сотовый телефон Молдера тренькнул во внутреннем кармане пиджака.

— Молдер слушает, — сказал он в трубку, не замедляя шага.

— Молдер, это Скалли. В тюрьме больше нет никаких доказательств. Компания «Пинк Фармацевшен» держит ситуацию под полным контролем. Все уничтожено, все тела сожжены в крематорных печах. Где второй беглец, он еще жив?

— Он в автобусе, идем на задержание. И он заражен.

— Молдер! Есть информация… я не знаю, как тебе сказать… В общем, мне заявили, будучи уверенными, что я не смогу это использовать, что в теле беглеца… находится тот, кто был Робертом Торренсом. И он знает все о происшедшем. Если ты хочешь, чтобы людям стало известно обо всей этой грязи, любой ценой добейся от него заявления.

— Я понял, — мрачно сказал Молдер и отключил связь.

Они уже подошли к автобусу. Полицейский с видимым облегчением передал командование операцией лейтенанту Рривзу.

— Лейтенант, придержите своих людей, — попросил Молдер.

— Зачем? Начинаем операцию, все под контролем.

— Вы не забыли, что он вооружен? Элизабет Годли сказала же, что он взял оружие… Если начнете паника, могут пострадать невинные люди.

— Что вы предлагаете?

— Я под видом обычного пассажира пройду в салон, сяду ему за спину и приставлю пистолет к затылку. Тогда эвакуируете пассажиров. Возьмем его живым.

Лейтенант пристально посмотрел на фэбээровца, несколько мгновений подумал и кивнул:

— Хорошо. Действуем по плану «А». Но мои люди готовы стрелять, помните об этом.

Молдер не ответил и пошел к автобусу. Прямо у дверцы женщина лет тридцати пяти давала последние наставления сыну, которому не терпелось убежать в автобус, чтобы поскорее вырваться из-под родительской опеки.

Молдер извинился, они посторонились, он вошел в салон и обвел пассажиров взглядом. Нужного человека он не заметил — почти все места были заполнены, и за краткое мгновение не разглядишь всех, беглец наверняка уселся где-то в самом заду автобуса.

Пожилой усатый негр на водительском сиденье раздраженно сказал:

— Сэр, пожалуйста, займите свое место, вы загораживаете проход.

— Здесь один мужчина в автобусе…

— Сэр, займите свое место, — повторил водитель, чувствуя себя вправе командовать. — Мне нужно следовать по расписанию. Пожалуйста сядьте, или я попрошу вас сойти с автобуса.

Молдер уселся на кресло сразу за стеклянной перегородкой, отделяющей место шофера от салона.

— Выньте ключ зажигания и медленно обернитесь, — спокойно приказал Молдер.

— Да в чем дело? — проворчал негр, но приказ выполнил.

Молдер прижал к стеклу свое удостоверение.

— ФБР. Специальный агент Фокс Молдер, — представился он. — Мне нужно знать: заходил ли в автобус вот этот человек? — Он прижал к стеклу фотографию Стивена Мерцера.

Пожилой водитель, сразу признав право Молдера приказывать, внимательно всмотрелся в фотографию.

— Да, он прошел, я его помню. Еще шатался… Он не здоров. Сейчас я вам его покажу.

Водитель в порыве энтузиазма встал со своего места и, пропустив в салон мальчишку, которого мать наконец-то выпустила из своих цепких объятий, стал всматриваться в лица пассажиров.

— Да сядьте вы, — зашипел Молдер, но было поздно.

— Вон он, на заднем сиденьи, — сообщил негр, и взоры людей, ожидающих отправления автобуса, как по команде, повернулись назад.

Стив Мерцер догадался, что объектом всеобщего внимания стал именно он, и что он оказался в капкане, из которого выхода нет.

Сорванец, в предвкушении долгожданной свободы, торопился занять свое место. И из мамашиных объятий угодил в объятия черноволосого усатого мужчины с неприятным дурно пахнущим нарывом на левой щеке.