Я проснулся резко, толчком, и вдруг обнаружил, что мы с Рами-И в комнате не одни. Кроме нас здесь находилось еще четыре человека — но что это были за люди! Двое мужчин в хороших плетеных кольчугах, подпоясанные мечами, стояли, нацелив мне в переносицу взведенные арбалеты. Еще один, в простой дорожной одежде, не имел никакого оружия, но зато на его груди я с удивлением увидел круглый серебряный медальон со знаком гильдии магов Мекампа. А четвертый был одет в светло-серую робу и плащ с изображением крылатого меча.

Я поморгал, полагая, что вижу сон и эти наваждения сейчас исчезнут. Но наваждения исчезать не собирались. Маг что-то коротко сказал светляку на незнакомом языке, тот кивнул и посмотрел на меня.

— Вставай, — сказал он мне на языке вууль-ду.

Я сглотнул и вылез из постели. Светляк окинул меня взглядом, преисполненным презрения, и достал из сумки небольшой обруч. Оркрис.

— Нет! — сказал я, выставляя руку.

Светляк посмотрел на меня с нехорошим интересом. Короткий испуганный вскрик с кровати привлек его внимание, он удостоил Рами-И беглого взгляда, потом снова сконцентрировал внимание на мне.

— Надевай, — сказал он мне твердо, улыбаясь неприятной улыбкой.

Резкая боль заставила меня прервать заклинание и с воплем схватиться за предплечье. Арбалетный болт прошил руку навылет и застрял в стене, арбалетчик с бесстрастным лицом вложил в опустевшее ложе другой болт, взвел арбалет и снова нацелил его на меня.

— Надевай, — повторил светляк чуть ли не ласково.

После этого события понеслись сокрушительной лавиной. Рыбкой мелькает в воздухе отбитый светляком нож, но второй клинок втыкается ему в бок. Светляк, зажав рану, со стоном сгибается, я слышу звуки выстрелов, с ужасом оборачиваюсь к кровати и вижу заваливающуюся на бок Рами-И, с кровавой круглой дырой над левым глазом.

— Не-ет! — ору я и накрываю пространство Пятой Гиганта, вкладывая в него весь канал Тьмы и совершенно не заботясь ни о его радиусе, ни о мощности. Полдома разносит в пыль, арбалетчиков больше нет — одного сплющило в лепешку, другого тоже зацепило и завалило обломками. Но маг и светляк целы — кто-то из них успел поставить защиту. Я тоже оказался внутри радиуса защиты и поэтому жив-здоров, иначе бы меня раздавило собственным заклинанием. Я бью их обоих самым мощным Молотом Харма, который когда-либо делал, — бесполезно. Светляк со стоном выпрямляется, маг кидает в меня какое-то заклинание. Я ставлю Щит Искажений, он выдерживает удар неизвестного заклинания, но меня отбрасывает в сторону, я падаю навзничь на обломки стен собственного дома. С трудом приподнимаюсь и вижу, что маг готовит очередное заклинание. Я оглушен и явно не успеваю закрыться. Тут я выключился.

Когда я снова начал осознавать действительность, живых врагов поблизости уже не было. Светляк лежал передо мной ничком, одежда его была покрыта маленькими красными пятнами, а под телом расплывалась лужа крови. Мага я нигде не увидел и после непродолжительных раздумий решил считать его останками дымящуюся маслянистую кляксу черного цвета, источающую мерзкий запах. От моего дома мало что осталось, но я не смотрел по сторонам. Кровать уцелела, только немного покосилась, Рами-И лежала на ней в безмятежной позе, и, если не обращать внимания на черную лужу под ее головой, можно было бы подумать, что она просто спит. Мне очень хотелось заплакать, но слез не было. «Как же так? — прошептал я, склоняясь над кроватью и обнимая безвольное тело. — Как же так?» Из ступора меня вывело лошадиное ржание и какое-то движение, замеченное краем глаза. Я вышел из-за обломков стен и сразу заметил одинокого всадника. Он вскинул арбалет, но я успел чуточку раньше — моя Стрела Огня вышибла его из седла, и болт со свистом прошел у меня над головой. Я огляделся и заметил четверых оседланных лошадей, привязанных к ограде моего дома. Бездумно подошел к ним, потрепал ближнюю по холке, присмотрелся к упряжи. Хорошая упряжь, явно не кустарного производства.

— Откуда вы взялись, Шихар вас задери?! — заорал я, обращаясь к небесам. Небеса, как всегда, остались безмолвны, но я заметил осторожно приближающегося ко мне человека. Собрал Стрелу Огня, но тут узнал его — Рим-Са. — Откуда они? — спросил я сухо, подождав, пока старик подойдет вплотную.

Он заглянул в мои глаза, отвел взгляд и ответил серьезно и спокойно:

— Из Сайлиса. Это очень большое село с большими каменными домами далеко вниз по течению.

Я ничуть не удивился. Сайлис. Южная часть Эгена. Значит, горы — это Великий барьер. А соленое озеро — никакое не озеро, а один из лиманов Туманного предела.

— Ясно. Ты кто?

Рим-Са пожал плечами:

— Хара-наг. Сухой человек. Я был сыном вождя племени хассираев… пока не полюбил девушку из вууль-ду. Ты убьешь меня?

— Почему ты лгал мне?

— Я хотел, чтобы вууль-ду стали великим и сильным народом. Ты мог это сделать. Ты почти это сделал, осталось совсем немного.

Я покачал головой:

— Я ухожу.

Он кивнул.

— Я дам тебе лодку и гребца. Но подумай, Хуту-Лин. Подумай сейчас и думай в дороге. Твой род далеко отсюда, но теперь твой род и здесь. Мы все твои дети и нуждаемся в тебе.

Я поднял голову и обвел взглядом женщин, собравшихся, пока я разговаривал с Рим-Са. Они стояли и смотрели на меня глазами, полными ожидания. Я опустил глаза, развернулся и пошел к реке.

— Похороните ее по обычаям вууль-ду, — сказал я, проходя мимо Рим-Са. — Хоть она была нашего рода только наполовину, она сделала для вууль-ду не меньше меня самого.

Рим-Са помолчал, потом кивнул:

— Хорошо.

Я подошел к реке и залез в первую попавшуюся лодку. Ну, где там мой гребец?

На лодке я проплыл только до нижнего течения Баравуль, примерно до того же места, откуда в прошлый раз начал разведку. Я бы плыл и дальше, но мое второе «я» придерживалось другого мнения, и после первого же провала в сознании я обнаружил себя стоящим над трупом убитого гребца. «Хорошо, что Рами-И не со мной», — мелькнула безразличная мысль, потом я выкинул труп в реку и взялся за весло сам. Здесь вода уже была вполне спокойной, и я мог управиться с лодкой без посторонней помощи. Но после второго провала памяти я оказался стоящим по колено в воде и глядящим вслед уплывающей пустой лодке. Видимо, тот, второй, деливший со мной мое тело, совсем не любил путешествия по воде. Я пожал плечами и пошел пешком вдоль берега.

Пожалуй, изменения в моей психике произошли довольно сильные. В частности, я совершенно разучился удивляться. Во всяком случае, когда на второй день моего пешего пути меня догнал паренек лет четырнадцати верхом на мощном вороном жеребце, я ничуть не удивился. Я не удивился даже тогда, когда он, поравнявшись со мной, притормозил своего скакуна и пустил его медленным шагом.

Пожалуй, верхом до Сайлиса можно добраться намного быстрее, нежели на своих двоих. Я остановился, мальчик тоже придержал коня.

— Послушай, — сказал я ему, — я не рекомендую тебе продолжать путь в одной компании со мной.

Паренек наклонил голову, что-то знакомое почудилось мне в этом наклоне. Настолько знакомое, что я даже вздрогнул и быстро осмотрел всадника вместе с конем истинным зрением. Ничего — никаких следов магии. Показалось, видимо.

— Я не всегда себя контролирую и могу тебя нечаянно убить. А еще, — я улыбнулся своей самой нехорошей улыбкой, — мне очень нужна лошадь.

По моим ожиданиям, мальчик должен был вздрогнуть, пришпорить коня и не оглядываться, пока нас не разделят ли двадцать. Но вместо этого он некоторое время смотрел на меня с недоумением, потом расхохотался.

Пожалуй, я еще не совсем разучился удивляться.

— Неплохо, неплохо, — сказал он, отсмеявшись, — даже не знай я о твоих подвигах, этого мне хватило бы, чтобы понять — ты не тратил времени зря.

Я только глазами хлопал.

— Ладно, — продолжал мальчик, — будем считать, что ты сдал экзамен. Не без замечаний и не лучшим образом, но — сдал.

Я сглотнул.

— Ур… учитель?