Уроки начались на следующий день. Дети нашли большую коробку из-под печенья, чтобы Скакун жил в ней в период обучения. Каждые два дня они давали ему свежего болотного мха и каждый вечер — половинку старой баночки из-под мармелада влажной грязи. Однако его смущали две вещи. Его смущало, что он не может зажечь свой фонарь, и то, что он не может послать весточку своей жене. Чарльз с Юнити попытались приободрить его, сказав, что если он будет усердно трудиться, то очень скоро сможет написать ей письмо. Но это ничуть его не утешило, потому что, как он объяснил, даже если он пошлет ей письмо, она все равно не сможет его прочитать.

На этом глава заканчивается, но остается еще одна мелочь, о которой нужно упомянуть перед тем, как двинуться дальше.

В один из учебных дней грелка попросила Чарльза с Юнити об одолжении.

— У всего есть имя, — сказала она. — Думаю, мне тоже следует иметь имя. Тогда я буду чувствовать себя более значительной.

Дети полностью согласились с ней и спросили, каким именем она хотела бы называться.

— Это должно быть что-то, напоминающее мне о родине, — ответила она. — Под своей родиной я подразумеваю конечно же Германию, где меня сделали. Как насчет имени Потсдам?

— Мне не нравится, как оно звучит, — сказал Чарльз. — Тогда можно меня будут звать Уильям?

— Так уже зовут моего папу.

— А как насчет Бисмарка?

Чарльз одобрил выбор. И хотя звучало это довольно торжественно для старой порванной грелки, никого это не смущало, и за всю свою жизнь грелка, насколько нам известно, ни разу не посрамила это достойное имя.

Мы не будем надоедать вам рассказом об обучении Скакуна. Вы наверняка и сами прекрасно знаете, что происходит в школе и каким тяжелым и нудным может быть учебный процесс. Кроме того, нельзя сказать, что Болотный Скакун учился в школе, потому что одноклассников у него не было. Чтобы сделать школу, требуется больше одного Джеки-Жаба, точно так же, как, чтобы сделать весну, требуется более одной ласточки. Более правильным будет сказать, что Скакун брал уроки у гувернера. И правда, у него было целых три гувернера, и они гоняли его и в хвост и в гриву. Так что ночь за ночью бедняга отправлялся спать в свой мокрый мох с мучительной мигренью и прикладывал ко лбу компресс из свежей грязи, чтобы охладить голову. Если бы вы были там, вы бы услышали, как он мечется во сне, повторяя: «Лондон — столица Франции»; «Дважды пять равно четыре, дважды шесть равно девять, дважды семь равно пятьдесят три»; «Шалтай-Болтай сидел на столе, Шалтай-Болтай учился во сне, и вся королевская конница, и вся королевская рать не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!» и так далее — что говорило о том, что он занимался упорно, но без особой системы.

Экзамен близился, и учителя работали, не жалея сил. Чтобы поддержать Болотного Скакуна, они подкладывали ему все новые порции жидкой грязи. Бисмарк учила его по ночам, Чарльз давал уроки днем, а по утрам Юнити заставляла его учить стихи и вышивать.

Наконец наступил великий и ужасный день экзамена. Грелка призналась, что слишком нервничает, чтобы присутствовать на нем, и Юнити подумала, что ей тоже стоит остаться дома и держать грелку за руку, вознося к небесам молитвы за их ученика. Так что Чарльз отнес Болотного Скакуна в Рощу пикси в старой жестянке из-под табака и передал его ждавшему их у входа Уполномоченному пикси. Этот пикси, к несчастью, был слишком охвачен волнением того дня, чтобы мыслить ясно. Он стремительно утащил Скакуна в Экзаменационный зал, совершенно забыв о том, что мальчик человеческого размера не сможет за ним последовать. Чарльз закричал им вслед в надежде, что кто-нибудь его услышит и пришлет пикси назад, чтобы тот уменьшил его до волшебных размеров. Но никто не пришел, и бедному Чарльзу пришлось остаться снаружи и не слишком терпеливо ждать результатов экзамена.

Вскоре он заметил какую-то странную суету вокруг. Было очевидно, что происходит что-то незаурядное. Птицы и звери собирались в группки, и, что было самое необычное, животные, которые обычно ссорились при встрече, или дрались, или даже съедали друг друга, теперь встречались дружелюбно и взволнованно, и ясно было, что все они озабочены одним и тем же вопросом.

Тем временем Джеки-Жаб, вошедший в Экзаменационный зал, увидел торжественное зрелище. На одной стороне сидели феи, две или три тысячи, а на другой стороне — все Джеки-Жабы из родного болота Болотного Скакуна. В дальнем конце зала располагался помост с золотыми стульями и скамеечками для ног, где сидели Король с Королевой. На стене висела доска, предназначенная для записи оценок Скакуна. И конечно же в зале присутствовал Королевский экзаменатор. Вы вряд ли удивитесь, узнав, что Королевским экзаменатором был Де Квинси собственной персоной. Его еще не сделали П.М., но он надеялся, что после проведения экзамена он незамедлительно будет удостоен этой чести. На нем были шапочка и мантия, и он выглядел еще более ученым, чем обычно.

Несколько ошарашенный, Болотный Скакун поклонился всем присутствующим и скромно шаркнул ножкой. Миссис Болотный Скакун, сидевшая в переднем ряду Джеки-Жаб, громко вскрикнула при виде своего мужа, потому что он выглядел необычайно исхудавшим, диким и печальным. Она спросила, нельзя ли ей поцеловать мужа, чтобы воодушевить его, но этого ей не разрешили.

После того как ученику был предоставлен стул, Де Квинси поднялся и взял огромную кипу бумаг со стоящего поблизости столика.

— Я сообщаю Вашим Величествам, — начал он, — что мы собрались здесь для выяснения уровня образования недавнего бунтовщика Джеки-Жаба, известного как Болотный Скакун. Я слышал от человеческого мальчика Чарльза, что характер Скакуна удивительно улучшился и что в этом смысле он заслуживает самых высоких похвал. Но судьба его зависит не от этого. Судьба его зависит от того, что он выучил. Если он успешно сдаст ожидающий его экзамен, ему будет разрешено вернуться домой к своей жене, родственникам и знакомым, но если он потерпит неудачу, он будет сослан — и сможет снова показаться среди обитателей родного болота только на свой страх и риск.

Собравшиеся приветствовали Де Квинси аплодисментами за то, что он так ясно изложил суть дела.

Поэт продолжал:

— Наш экзамен включает арифметику, историю, географию, вышивание, поэзию и общие знания. Я предлагаю, если Ваши Величества согласны, начать с вопросов, касающихся общих знаний.

К несчастью, самым слабым местом Джеки-Жаба были именно общие знания. Ни Чарльз, ни Юнити не знали достойных упоминания фактов из этой области и ничему не могли его научить. Но грелка успела рассказать ему кое-что, и Болотный Скакун решил, что будет до последнего бороться за свою свободу.

— Итак, мой первый вопрос, — начал Де Квинси, просматривая свои записи. — Что такое вольный каменщик?

Болотный Скакун нахмурился и посмотрел на потолок, затем на окна, затем на пальцы своих ног.

— Не могу сказать вам, потому что не знаю, — ответил он.

— Ты не знаешь! Очень хорошо — или точнее, очень плохо. Ваши Величества, прошу вас обратить внимание на то, что подсудимый не знает, что такое вольный каменщик.

— Вольный каменщик, — объяснил Король своим подданным, — это каменщик, который не принадлежит к гильдии каменщиков. Продолжайте.

Перед тем как задать следующий вопрос, Де Квинси взял кусок мела и написал большой нуль на доске.

— Что такое категорический императив?

— Не видал его никогда, так что не могу сказать, — ответил ученик.

Де Квинси пожал плечами и написал на доске еще один нуль.

Джеки-Жабы начали беспокоиться, и послышались перешептывания.

— Как видите, Ваши Величества, обвиняемый не знаком с категорическим императивом, — сказал Экзаменатор.