– Что за вздор, Трой! – Он старательно тер наждачной бумагой раму.

– Знаю, что тошно.

Он не ответил. Что тут ответишь?

– Господи, я бы с радостью полезла в мясорубку или куда угодно, лишь бы снова стать тоненькой, как тростинка, и чтобы ты, как прежде, все время обнимал меня...

– Да разве я хоть раз заикнулся... – угрюмо начал Винс.

– Нет, дорогой, не заикался. Просто я...

– Что – просто ты? – выдавил он из себя.

– Нет, ничего. Мне действительно пора бежать. – Она снова поцеловала его и сделала несколько шагов к двери. – Ох, как я боюсь встречи с беднягой Эбом! Все это так ужасно. – Из передней она крикнула: – Постараюсь вернуться к ленчу.

Входная дверь захлопнулась.

Винс встал и прислонил портрет к боковой стенке камина. Вне себя от раздражения, он крепче стянул поясом полосатый халат и начал бродить по комнатам.

Приходится поминутно напоминать себе, какой это почтенный, можно сказать – исторический дом. Иначе с ума сойдешь от всех этих закоулков, и ступенек, и сквозняков, и пыльных плинтусов, и скрипучих половиц. Достопримечательность, ничего не попишешь.

Пэт Милвин.

Может быть, она придет.

Пэт Милвин.

Он прошел в переднюю и посмотрел на телефонный столик, где Трой оставила для Пэт пачку газетных вырезок и журнал.

На всякий случай он решил побриться. Поймал себя на том, что все время прислушивается, не шуршат ли шины на подъездной дорожке.

А почему бы не позвонить ей? Почему не напомнить, что Трой оставила для нее всю эту ерунду? Почему не проявить учтивость?

Милвины жили в нескольких минутах езды от них – вернее, не Милвины, а Пэт Милвин. Флойд, ее муж, почти все время был в разъездах.

Они – потенциальные клиенты, это несомненно. Флойд Милвин получил недавно большое наследство и все лето только и говорил за коктейлями о своем земельном участке вблизи Стэмфорда. Участок был большой, и Флойд в компании со своими друзьями надумал построить там поселок в тридцать домов.

Винс вспомнил первое появление Пэт в их доме. Как только они поселились в старой мельнице, она пришла к ним в белых перчатках с официальным визитом. Благосклонность Трой к Милвинам объяснялась вначале тем, что Флойд заведовал торговым отделом крупной фабрики резиновых изделий и среди прочих товаров продавал противозачаточные средства. Трой это забавляло. Но Милвины ужасно не любили говорить на эту тему.

С точки зрения Винса, единственным недостатком Пэт было неумеренное обожание, с которым она относилась к Трой. Она восхищалась ею просто до глупости. Трой покровительствовала Пэт, приобщила ее к политике и общественной работе, внушила ей любовь к современному искусству и, как она выражалась, превратила неодушевленный предмет под названием Hausfrau[44] в живую женщину.

Естественно, Винсу было нелегко завязать с Пэт сколько-нибудь личные отношения. «А сложись обстоятельства иначе, – думал он, – это не представляло бы труда». Однажды он танцевал с ней на благотворительном вечере, устроенном тоунтонской Лигой женщин-избирательниц. Когда танцуешь с женщиной, сразу чувствуешь...

Побрившись, он набрал номер телефона Милвинов.

– Здравствуйте, Пэт, говорит Винсент. Считаю своим долгом доложить, что Трой оставила для вас кучу передовиц. Я боялся, что вы приедете, когда никого не будет.

– Огромное спасибо, Винс, – сказала она. – Голос у вас гораздо лучше. Просто преобразился.

– Как и его хозяин. – Затем небрежным тоном, чтобы она, при желании, могла превратить все в шутку: – Почему бы вам не приехать за ними сейчас? Пока преображенный человек еще сидит дома? Или вы заняты?

– Какое там! Бездельничаю самым постыдным образом и ужасно хочу прочесть эти статьи. Хотя, конечно, я понимаю, что до Трой мне не дотянуться. Вы действительно не возражаете против того, чтобы я заехала?

– Если вы не знали до сих пор, так знайте: никто не возражает против лишней встречи с Пэт Милвин. – Некоторое преувеличение, конечно, но ведь иначе она не приедет.

– Я не одета, – сказала она.

– Я тоже, – ответил он, осмелев. Вот и все. Понимай как хочешь.

Повесив трубку, он подумал, что важнее сохранить дружеские отношения с Милвинами, чем добиться благосклонности Пэт. Нельзя рисковать почти верным заказом на проектирование поселка, о котором говорил Флойд.

Может быть, разумнее держаться сегодня в границах? Так сказать, пустить пробный шар, но далеко не заходить.

Чтобы укрепиться в этом мудром решении, он постарался сосредоточиться на делах: позвонил в контору и спросил Сью Коллинз, какие сегодня получены письма и нет ли вестей от Джошуа Ханта?

Нет.

А Рафф Блум в конторе? Нет, он ушел в бар к мистеру Коркорану – там у него назначена встреча с подрядчиком.

В конторе нет никого, кроме агента фирмы, поставляющей кровельные материалы.

Винс вернулся в столовую. Посмотрел на часы. Только половина десятого.

Он снова взялся за раму, но работа не клеилась. Он перешел в гостиную, сел на кушетку и уткнулся в последний номер «Аркитекчерел рекорд».

Услышав, что к дому подъехала машина, он вскочил.

На Пэт Милвин были темные клетчатые брюки. Она была на удивление узкобедрая. На удивление – потому, что Пэт ела за троих, могла влить в себя сколько угодно вина и джина и все-таки никогда не толстела. «Штучки внутренней секреции», – любил говорить Флойд Милвин.

Примечательно в ней, разумеется, не лицо, а тело. Лицо слишком мясистое, нос слишком бесформенный, лоб слишком высокий, несмотря на темную челку. Но, танцуя с ней, ощущая прикосновение этих твердых грудей, кто стал бы думать о ее лице?

Она взяла со столика пачку вырезок.

– Я скоро стану таким синим чулком, что самой страшно. А где Трой? Как она ухитряется быть такой умной? Под влиянием своего мужа, Винс?

– Безусловно, – подтвердил Винс. Пэт направилась к дверям. – Куда вы так спешите, Пэт?

– Мне пора.

– Ну, хоть выпейте со мной кофе! – попросил Винс.

Она заколебалась.

– Объясните мне, как это Трой может? Она ведь выдувает по утрам половину кофейника. Я сама видела, теперь она и меня приучает к кофе.

– Вот и хорошо. – Далась же ей Трой!

– Ну ладно, но только одну чашечку.

Он пропустил ее вперед, и они прошли в кухню.

Согрев кофе и разлив его по чашкам, Винс спросил:

– Флойд давно уехал?

Пэт положила на стол возле чашки пачку сигарет.

– Больше трех недель, почти четыре.

– Ах вы бедняжка! – Винс внимательно наблюдал за ней.

– А что, я похожа на оголодавшую вдову?

– Да. А я похож на оголодавшего вдовца?

Пэт посмотрела на него и, улыбнувшись, забавно сморщила нос.

– Вы?

– Вдовец по беременности, – сказал он. – Да будет вам известно, это не так уж весело.

– Вероятно... Но Трой держится просто изумительно.

Винс кивнул. Потом уставился на блузку под ее вязаной кофточкой.

– Пожалуй, мне не слишком полезно засматриваться на милвиновские сокровища. – Он усмехнулся и покачал головой. – Безнадежный случай.

Она рассмеялась, но Винс заметил, как вспыхнули ее щеки:

– Продолжайте в том же духе, Винс. Зарядите меня на весь день. – Однако, не успел он открыть рот, как она опередила его: – По-моему, Трой выглядит не такой уж беременной.

– Вы думаете? – Винс отхлебнул кофе. Как трудно найти к ней подход! – По-видимому, я чувствительнее к проявлениям беременности, чем большинство мужчин. Обычно мужей нисколько не трогает, когда их жены...

– У нас никогда не было детей, и мы оба жалеем об этом. – Она тут же рассмеялась. – Флойд любит подшучивать на этот счет: он говорит, что это отлично рекомендует продукцию фирмы, но, по существу...

– Да. – Винс довольно грубо оборвал ее: больно уж неподходящая тема. Протягивая Пэт закуренную сигарету, он коснулся ее руки.

– Мне очень приятно с вами. Жаль, что нет Трой.