— Ты чего?

— Сочувствую будущей миссис Костинайте! Не одной мне придётся валерьянку пить…

— Что-то не понимаю твоего веселья!

— Ну, а ты женишка спроси. И нечего на меня глазками сверкать, не пугай беременную!

— Да что…

— Аль, я хочу спеть эту песню с тобой.

Повисла минутная пауза. У Веро был сейчас совершенно нетипичный для неё жалобный вид. А вот у Ирга — самый непреклонный.

— Пойми, я написал её для тебя. Как и все остальные, в общем-то… И я просто не смогу петь её с другой женщиной, даже с Саби. Я никогда не скажу такое кому-то ещё, кроме тебя, даже в шутку. Я не хочу притворяться, хочу, чтобы всё было по-честному…

— Но Ирг… Я всё понимаю, но у меня просто нет голоса! Мне до Саби как муравью до неба, и ты это знаешь. Зачем так масштабно позориться?!

— Аргументы неубедительны, — упрямо возразил Ирг. — Представь себе, я слышал, как ты поёшь, и не умер на месте, значит, и другие переживут.

— В душе поёшь? — подколол новый ударник. — А послушать можно?

Ирг молча отвесил ему подзатыльник, правда, несильный.

— А что, я поддерживаю, — заявила Саби. — Песня из всех самая подходящая, из неё же настоящий хит получится! А тянуть-то там особо и не надо, ты справишься, да и я на бэке подпою… Давай, Веро, хватит причитать, это совершенно не твой стиль!

В общем, коллективными усилиями мы её уговорили. Вероника пережила безумную неделю: репетиции, вечные сомнения в собственных силах, а ещё до кучи подготовка к собственной свадьбе. Ирг заявил, что за ним «должок», и поэтому он собирается купить ей платье лично. Веро отбрыкивалась, как и Саби, уверяя, что не стоит тратиться ради одного раза, но Ирг был настроен категорично. Если она не хочет платье с примеркой, получит платье-сюрприз, и пусть только попробует не надеть — кровная обида, зарэжу!! Веро посмеялась и смирилась.

Это было нечто!!!

Раньше мы такие мероприятия только по телеку видели, в лучшем случае — из зала, а теперь сами выступаем!! Конечно, все жутко нервничали и тоннами пили валерьянку; Саби я пригрозил отвезти домой и там запереть, если она не успокоится, как ни странно, это подействовало. Наше выступление было то ли третьим, то ли четвёртым от начала (самые крутые «монстры», естественно, под занавес), но это и к лучшему — нервы у нас, по сути дебютантов «большой сцены», были всяко не казённые.

И вот наш выход. Волнение вдруг уходит, уступая место сосредоточенности. Мы должны сыграть так, как никогда не играли!

И мы сыграли. Саби пела просто чудесно, ей долго хлопали, а стоявший за кулисами «дядя Витус» вид имел самый одобрительный. Молодец, солнышко…

Вторая песня оказалась очень «к месту» — позитивная, безбашенная, она по-настоящему завела зал. По окончании на стадионе весело топали, свистели и вопили, и у нас отлегло от сердца.

А потом на сцену вышла Веро. Очень эффектная — в кожаных брюках и ярком топе с одним рукавом, на открытом плече — серебристо-чёрный контур ирбиса. Ирг представил её и сказал, что посвящает эту песню ей — своей любимой девушке. Они пели её вдвоём, и пели так, что у меня невольно перехватывало горло, а Саби сказала, что расплакалась за кулисами у всех на виду. Неудивительно — ведь всё это было правдой, тем, что они чувствовали, а Ирг смог выразить словами. Это была, наверное, самая удачная его песня…

Музыка смолкла, и несколько секунд в огромном зале стояла тишина. А потом его прорвало! Такого успеха не ожидали не только мы, но и сам «дядя Витус». Мы были счастливы…

Потом мы долго тусовались за кулисами, общались с коллегами, купались в море музыки и настоящего драйва. Было безумно весело, интересно и «перспективно»: помимо «дружеского базара» за пивом (или соком) мы познакомились ещё с кучей более крутого рокерского народа. Даже один из «монстров» подходил, Ирга лично по плечу похлопал, а к Веро и вовсе полез целоваться, но был решительно остановлен. Саби устала первой, и мы поехали домой. Позже я узнал, что Ирг «под занавес» всё-таки подрался «с какой-то старой немецкой задницей, которая нагло приставала к моей девушке». Хорошо, что их быстро растащили, неприятности с законом были бы сейчас явно не в тему… Веро потом рассказала, что это была её вина: она шапочно знакома с Хенком ещё со времён тусовочной «юности», позже ходила с кузеном на его концерт в Германии — он тогда её узнал, они все вместе душевно посидели в баре и разошлись… И вот теперь Хенк восторженно облапал «либэ фройляйн» и несколько раз подкинул, она в шутку завизжала и стала брыкаться… А бедняга Ирг воспринял этот захват всерьёз: без лишних слов «подошёл и заехал лохматому в лобешник». У того из носа пошла кровь, а ему выступать с минуты на минуту, на крик прибежала охрана… Веро еле всех успокоила, самолично остановила кровь, подольстилась как могла — и Хенк великодушно простил «ревнивого литовского мальчика, ладно, сам таким был…» После концерта они выпили все вместе, и выпили хорошо — Хенка унесли на руках охранники, а Веро всё смеялась, говоря, что испытала стойкое дежа вю, когда волокла спящего на ходу женишка до машины.

Так что, несмотря на Иргов «трофей» в виде пары синяков, исторический день можно было считать по-настоящему удачным. Веро объявила в репетициях тайм-аут до самой свадьбы, и мы с Саби наслаждались относительным бездельем. А вот «дикой парочке» пришлось решать серьёзную насущную проблему… 

На следующий день после концерта у меня ещё не прошла голова (отвык я пить за последнее время), а мне уже позвонила моя грозная бабуля. Интересно, кто ей настучал, у неё вроде нет знакомых рокеров? В общем, она развопилась, как всегда, только на этот раз активнее выступала с осуждением не «разгульного образа жизни» в целом, а участия в «коллективной оргии» (то бишь рок-фестивале) и яшканьи с какой-то «татуированной шалавой», из-за которой ещё и подрался с каким-то старым… хм, не думал, что бабушка такие слова вообще знает… Блин, она что, в ФБР тайком подрабатывает?!

Она велела прийти к ней на следующий день, и было ясно, что разборка меня ожидает нешуточная. Я хотел было плюнуть и послать любимую родственницу подальше, пусть себе пыхтит, неохота перед свадьбой настроение портить — но Альфи (на момент разговора она была рядом) энергично затрясла головой, призывая соглашаться.

— Ну, и зачем я опять туда попрусь? Тяжело с ней — просто сил нет, и ведь не нахамишь от души, старый больной человек… Только кровушку из всех тянет — вампиры от зависти косяками дохнут!

Альфи беззаботно рассмеялась и положила голову мне на плечо. Мысли сразу приобрели другое направление…

— Мы попрёмся туда вместе!

— Не надо мне таких жертв. Аль, ты не понимаешь, бабуля уест тебя с потрохами! Помнишь, что ты наплела «жирному Гинтасу»? Я просто офигел тогда — это же практически всё в точку! Габа спит и видит, что я стану «нормальным», закончу учёбу, женюсь и настругаю ей правнуков — чтобы она «могла спокойно умереть». Она мне столько лет этим все мозги проела!

— И жениться надо непременно на «принцессе»?

— Как минимум. Только они и до этого от меня шарахались, я ведь всегда был то ещё чмо… Правда, некоторые смелые девицы всё же лезли. Я так удивлялся… Потом как-то подслушал: «ну и что, что придурок, зато бабуля богатая, помрёт скоро, и тогда я таак оттянусь…» Вот поэтому-то сам стал от всех шарахаться…

— И от меня тоже.

— И от тебя… Как маятник. И хочется, и страшно… Дурак я был. Да и сейчас, честно говоря, жених незавидный. Дом-то формально её, и другая недвижимость тоже, у меня только небольшая рента, ещё дед расстарался, в основном на неё и живу. Родители никогда не заморачивались с документами, считали — мы же одна семья, чего делить? Никто не знал, что в результате так получится…

— Ирг, не волнуйся, мы не позволим забрать у тебя дом. Ты же так его любишь…

Я посмотрел на её воодушевлённое лицо и покачал головой.

— Не связывайся с Габой, я не хочу, чтобы она унижала ещё и тебя. Альфи, пойми, ты для меня гораздо важнее, чем дом. Тебя я люблю больше… А вещи — это всего лишь вещи. Мы найдём, где жить.