– В этом нет необходимости. Они у меня уже есть.

Какое-то время Кэрис молчала, но потом решила выбросить из головы мысли о яде. Прежде всего, как сказала Энн, им необходимо проникнуть в Марстон.

– Нет, мы не сможем войти туда пешком. Орин очень подозрителен. Телор считает, что он больше всего боится нападения со стороны Креклейда. Но артистов никогда не станут подозревать в поддержке одной из воюющих сторон, поэтому мы должны представиться как труппа.

– Только ты и я? – перебила ее Энн, явно нервничая. – Я ведь не могу делать то, что делал Дери, – ходить колесом, шутить или...

– Нет, нет, – в свою очередь перебила девушку Кэрис. – Вот поэтому мы сейчас едем в Креклейд.

Она объяснила Энн, что Дери ездил с сообщением о захвате Марстона Орином к бейлифу Креклейда.

– Я уверена, что бейлифу захочется послать своих людей, чтобы они проникли в поместье до штурма и он сможет выделить нам несколько воинов, которые сыграют роль артистов.

– Я тоже так думаю, – согласилась Энн. – Наш сосед в Леглейде умеет играть на свирели, а я немного умею петь.

– Этого достаточно, я уверена. Если в труппе будет карлица и настоящая канатоходка, все остальные тоже покажутся настоящими артистами. И, кроме того, когда мы проникнем в поместье, ты, Энн, должна притвориться маленькой девочкой и осмотреть все углы, чтобы найти укромное местечко, где ты сможешь отсидеться после начала штурма. Телор и Дери рассердятся, увидев меня в Марстоне, но рассвирепеют еще больше, когда узнают, что я и тебя втянула в эту историю. И если тебя, не дай Бог, ранят, даже если это будет просто царапина, они убьют меня.

Энн неохотно согласилась, но сказала, что не понимает, чем сможет помочь после того, как начнется штурм. Девушки обсудили, что Кэрис скажет бейлифу, и решили переодеть Энн в красивую одежду, прежде чем они въедут в город. Они отработали историю, которую расскажут о себе в Креклейде так, чтобы даже расспрашивая их по отдельности, бейлиф получил одни и те же ответы.

Девушки добрались до Креклейда к рассвету. Не доезжая деревни Марстон, они сделали остановку и, съехав с дороги, немного поспали. При въезде в город их остановили охранники, но Кэрис, ничуть не растерявшись, сказала, что она приезжала сюда раньше с Дери и ей необходимо поговорить с бейлифом. Девушки благополучно миновали всех охранников и, в конце концов, добрались да бейлифа, который очень хорошо помнил Дери.

– Меня вышвырнули оттуда, – ответила Кэрис на вопрос бейлифа о том, как ей удалось бежать из Марстона. – Ни у кого из тех людей не хватило смелости взобраться достаточно высоко, чтобы натянуть для меня канат. Поэтому они потеряли интерес к моим танцам. И когда стало ясно, что я вовсе не собираюсь удовлетворять их дикие желания, а продолжаю день и ночь напролет плакать по Дери, они вышвырнули ли меня из поместья.

– Дери здесь нет, – сказал бейлиф. – Он приезжал предупредить нас, что Орин нашел себе пристанище в Марстоне и враждебно к нам настроен, но куда отправился после этого, мне неизвестно, – он нахмурился. – А с чего это, интересно, ты стал таким состоятельным? Когда ты в последний раз приезжал в Креклейд, у тебя не было трех лошадей, груженных тюками, а на карлике были жалкие лохмотья, когда он приходил в город.

– Все это принадлежит Энн, – ответила Кэрис. – Она подруга Дери, и когда бы мы ни расставались, всегда встречаемся в доме Энн.

Бейлиф кивнул. Ему показалось вполне логичным, что женщина-карлица так высоко ценит карлика-мужчину.

– Мы с Дери дружим с детства, – сказала Энн. – Он стал смыслом моей жизни, и я готова ради него на все.

– Поэтому-то я и отправился к Энн, как только освободился, – подхватила историю карлицы Кэрис. – Но Дери туда не явился. И теперь я боюсь, что он попытался вернуться в Марстон, чтобы спасти меня, или же ждал меня где-нибудь неподалеку от поместья, где его схватили и убили. Сэр, артисты слышат многое, и до меня дошло, что лорд Уильям Глостер собирает войско, чтобы отнять Марстон у Орина. Если это действительно так, я тоже хотел бы быть среди этих людей и помочь или отомстить за Дери и за себя. Думаю, что смогу провести воинов на территорию Марстона.

И быстро, не дав бейлифу возразить, Кэрис рассказала свой план, закончив словами:

– Меня не узнают в Марстоне, потому что я буду женщиной, а не мальчиком, на мне будет женское платье для выступлений. Энн станет нашей карлицей – никто не сможет принять ее по ошибке за Дери. И так как я настоящий канатоходец, а Энн настоящая карлица, мужчин, которые будут с нами, тоже примут за самых что ни на есть настоящих артистов.

Бейлиф пристально посмотрел на девушку.

– Сколько мужчин может быть с вами?

– Не больше восьми – десяти, со мной и Энн нас должно быть десять – двенадцать человек. Труппы больших размеров встречаются довольно редко. С нами могут пойти еще двое, если смогут взять на себя роль старух, которые будут вести тележку с пожитками, приносить хворост и воду и готовить.

Взгляд бейлифа скользнул куда-то мимо Кэрис, и он забормотал сам себе:

– У меня есть четыре человека, подходящие на роль артистов, а Дик и Уилл смогли бы изобразить старух. Гм, – потом он посмотрел на девушку и кивнул. – Лорд Уильям очень скоро прибудет сюда. Если он одобрит этот план, мы начнем приготовления. Постарайтесь далеко не уходить, чтобы я сразу нашел вас.

Играя роль мальчика, Кэрис уже привыкла к разного рода сюрпризам, поэтому она просто кивнула и потянула Энн к выходу. Хотя она ничего не сказала Энн, пока они завтракали и ухаживали за лошадьми, но на душе у нее было неспокойно. Если Дери уже присоединился к лорду Уильяму и услышит о ее плане проникнуть в Марстон, этой идее не суждено будет осуществиться. И все-таки нанимать мужчин для этого предприятия было более, чем глупо, поскольку людям, нанимаемым для такой цели, нельзя полностью доверять. Поэтому, когда посыльный сообщил Кэрис, что ее вызывает к себе лорд Уильям, сердце девушки ушло в пятки, но представ перед лордом, она поняла, что бояться ей нечего. В черных глазах, смотревших на нее, было лишь изумление.

– Alors, tu еs, гм, ты та самая канатоходка, которую карлик должен защищать?

– Да, мой лорд, – прошептала Кэрис, опускаясь на одно колено, в то время как Энн, стоявшая позади нее, присела в реверансе.

– А ты, маленькая женщина?

– Меня зовут Энн, мой лорд. Я подруга Дери, – сдержанно ответила Энн тоненьким от страха голоском.

– Известно ли менестрелю и карлику о вашей опасной затее? – спросил лорд Уильям.

– Нет, мой лорд, – так же тихо сказала Кэрис, а Энн лишь просто покачала головой.

Лорд Уильям громко рассмеялся и кивнул.

– В моих интересах иметь как можно больше людей по ту сторону ворот Марстона, поэтому я дал бейлифу согласие на ваш план. Но если ваши мужчины придут в ярость и хорошенько отдубасят вас за это, не говорите, что это я велел вам так поступить. Помните, вы решились на этом сами. И может быть, синяки научат вас обеих больше походить на воспитанных девушек.

Дери не стоило так сильно беспокоиться о том, что Телора могут узнать. Лицо у менестреля было не запоминающимся, и перед тем, как он набросился на Орина и его приспешников, ни у кого из них не было причины внимательно изучать его внешность. А после нападения обстановка стала такой напряженной, и Телора довольно быстро отвели в сарай, где и закрыли. Менестреля мог выдать разве что его рост, а в остальном было мало сходства между быстрым и энергичным, с чисто выбритым лицом и каштановыми волосами менестрелем Телором и сгорбленным, с трудом волочащем ноги резчиком по дереву с грязными, спутанными волосами и всклокоченной бородой, которому то и дело приходилось опираться на свою дубинку-посох для поддержки.

Никто подолгу не задерживал на нем взгляд, и Телору не составило особого труда отделиться от людей лорда Уильяма, когда им велели идти в деревню и заняться чем-нибудь там, пока лорд Орин решит, как их использовать. Это было явной неудачей, поскольку люди лорда Уильяма рассчитывали находиться внутри поместья и после того, как начнется штурм, ударить по врагу с тыла, но спорить они не рискнули. Телор вошел в поместье вслед за этими людьми, держась от них на почтительном расстоянии, поэтому нельзя было сказать с полной уверенностью, относится ли он к ним или просто шел следом. Но пока люди лорда Уильяма объясняли, кто направил их сюда, Телор, съежившись, пробрался к кухне и принялся слезно просить что-нибудь поесть. Заметив треснувшую чашку, он с готовностью пообещал вырезать новую, если ему дадут за это кусок хлеба. Один из поваров согласился и дал ему ломоть хлеба с куском уже попахивающей свинины. Бросив все это в треснувшую чашку, менестрель поспешил удалиться, прижимая к себе чашку с едой с такой силой, будто боялся, что его догонят и отберут еду.