Подобно полурассохшейся бочке, их судно вкатилось в широкий залив, окруженный грозными утесами. Раскачиваемое туда-сюда течением и побитое ветром, оно теперь стремилось навстречу гибели. Вот-вот их разобьет о древние замшелые скалы. И в конце концов судно разлетелось на куски.

С Анджеленой, буквально вцепившейся в его левую руку, Коцтивкуром за спиной и совсем малой крупицей надежды в сердце Кандар карабкался изо всех сил, выбираясь на берег. Перед ними открылось темное устье пещеры. Обдирая до крови локти и колени, кучка спасшихся с корабля людей забралась в пещеру и сгрудилась внутри.

— Вот мы и достигли острова, — простонал Аллейн, тыльной стороной ладони стирая кровавые струйки со щеки.

— А теперь нам нужно попасть внутрь острова, — подхватила Анджелена с неожиданным энтузиазмом. Она указала за спину. — Оттуда идет поток воздуха. Значит, там есть проход.

— А главное, там можно попробовать найти сухое дерево для костра и пресную воду! — заключил Кандар. Он встал. Улыбнулся Анджелене. — Начнем?

И они начали карабкаться в темноте и холоде, а снаружи ревел ветер и бушевали волны. Не таким путем Кандар хотел добраться до острова Хистея. Едва не утонувшие, окровавленные, умирающие от усталости, грязные и растерявшие почти всех товарищей, — разве к этому он стремился?!

Наконец, едва живые, они прошли последний из туннелей в скалах и выбрались наружу, туда, где между скалами образовалась длинная расселина. Над их головами кружили огромные белые птицы с необыкновенно умными глазами, издавая зловещие крики.

— Затерянная могила, разрушенная и забытая! — пробормотал Аллейн.

Вокруг плотной стеной стояли грозные скалы.

— Мы найдем ее! — вскричала Анджелена, ее смуглое лицо светилось, тело напряглось в решимости. — Клянусь Сверкающей Спиралью, мы найдем ее!

Вот в такой момент Кандар мог бы полюбить ее.

Они отправились вглубь расселины — двое мужчин и девушка, сбивая ноги об острые камни, карабкаясь по отвесным скалам и спускаясь по не менее крутым, туда, где буйствовала дикая растительность.

Отряд углубился в джунгли, цепляясь за лианы и используя в качестве ориентиров мясистые листья плотоядных растений; обходя огромные благоухающие цветы, хищно тянувшиеся к ним.

Так они шли, пока не достигли ручья. Уже опустилась ночь, полная какофонией пронзительных криков и воплей, становилось неуютно, и путники разожгли костер на берегу.

Приготовив еду из скудных запасов провизии и поужинав, а также утолив жажду, они выставили часового. Остальные расположились на ночлег. Кандара пронзила вспышка интуиции — похоже, что завтра все решится…

Наутро затихли последние отголоски бури. Солнце припекало. Над лесом поднимались клубы испарений. И, казалось, на людей, пробирающихся в самое сердце острова, волнами накатывают миазмы ужаса, оборачивая их в тугой кокон. Наконец, путники подошли к горной цепи, окружающей северную и западную оконечности острова. И нигде — ни единого признака разума, никаких признаков жизни, не считая примитивных обитателей джунглей. На западе показались три черных летящих пятнышка. Они устремились к высокому раздвоенному горному пику прямо по курсу следования группы. Не долетев до него полпути, существа сделали круг, а затем нырнули вниз и растворились посреди джунглей.

Аллейн содрогнулся.

— О, дьявол! — воскликнул он и его загорелое лицо внезапно побледнело. — Не знаю точно, что это такое, но чую — быть беде!

Анджелена попыталась успокоить его. Но сама она, как и остальные, ощущала непонятное напряжение, нагнетание удушающего кошмара, волной накрывшего затерянный остров.

Кандар же вновь ощутил непонятную пустоту в своем сознании, черный вихрь, заполнявший его мозг всегда, когда Крак и Тошо покидали его. Именно сейчас он нуждался в их помощи и совете — в мудрой практичности Тошо и безжалостной мощи Крака. Не издавая ни звука, маленькая партия двинулась через джунгли, пылающие многоцветьем.

За долгих десять дней они избороздили остров вдоль и поперек, но так ничего и не обнаружили. Разумеется, им попадались кости, скелеты людей, давным-давно нашедших успокоение под покровом джунглей, а также проржавевшее оружие и вещи, но ничто не напоминало могилу, которую они искали. Искусные охотники били зверя и дичь, и им было чем прокормиться; вода была в ручьях в изобилии; так же, как и фрукты на деревьях. Наконец, собрав всех вместе, Кандар заявил, что им необходимо взобраться на высокую седловину меж двух горных пиков, где приземлились крылатые существа.

Ответом ему было молчание и испуг на лицах. Анджелена тонкой, но сильной рукой сжала эфес рапиры. Аллейн опустил взгляд.

— Большинство могут остаться внизу. — Кандару было хорошо известно, что, если нажать, толку от людей не будет. — Со мной пойдут шесть добровольцев. — Он устремил взор на заросшего бородой плутоватого мужичка по имени Алтун (почти все жители Аскапарда носили имена, начинавшиеся с буквы «А»), который в основном молчал, но уж если говорил, то, что называется, попадал в точку, и к тому же постоянно божился.

Алтун закивал.

— С радостью проткну кому-нибудь брюхо, клянусь Вельяком!

Еще четверо крепких, циничных, любящих сквернословить мужчин выступили вперед: один охотник и трое моряков. Одного из моряков Кандар забраковал: он был в таком нервном напряжении, что в минуту опасности, казалось, просто лопнет, как проколотый шарик.

Вместе с остальными вперед вышла и Анджелена.

Кандар остановил ее.

— Нет, — осадил он ее. — Ни в коем случае, миледи.

Девушка не мигая смотрела на него, лицо ее зарделось, волосы повисли спутанными прядями, грудь тяжело вздымалась.

— Да, — упрямо возразила она. — Да, мой принц. Ибо я не собираюсь разлучаться с тобой.

Любой мог поклясться, что и могила, которую они разыскивали, и зло, удушающее остров, находились именно там, между двумя горными пиками.

— Аллейн!

Охотник выступил вперед, лицо его пылало краской стыда.

— Позаботься о своей госпоже! Она остается внизу на твоем попечении. Если я не вернусь до завтрашней ночи, то…

— Мы справим поминки как подобает, — сказал Аллейн, взяв Анджелену за руку. — Миледи…

Она вырвалась и бросилась к Кандару, обхватив его руками, осыпая поцелуями, рыдая, пытаясь получить от него подтверждение того, что он никак не мог подтвердить.

— Кандар!

Он отстранил ее от себя. Улыбнулся, пожелав ей добра, потом повернулся и, крепко сжав свой меч, направился вверх по тропе. Четверо спутников последовали за ним, бормоча проклятья.

Остаток дня они взбирались на скалы, лишь однажды прервав подъем, чтобы перекусить, и к ночи добрались до каменистой насыпи, откуда начинался крутой склон, ведущий к самой вершине. Кандар осторожно вел их по круговой тропе до верха, чтобы оттуда заглянуть вниз, в ту самую седловину.

Что же они увидели? Небольшое углубление между скалами, окруженное странными зловещими монолитными глыбами. Та, что в центре, испещренная темными пятнами, указывала на характер ритуалов, проводившихся здесь.

В воздухе парило множество летающих существ. Они все прибывали откуда ни возьмись, их могучие черные крылья сверкали.

— Клянусь Вельяком! — пропыхтел Алтун. — Шабаш ведьм!

Странными, жуткими, отвратительными были эти твари, кружащиеся над кольцом из камней. Кандар заметил, что некоторые из них имели форму червей, другие — драконов, третьи — летучих мышей, четвертые — мантикор,[2] пятые — обнаженных женщин отталкивающей наружности, которые размахивали руками и трясли волосами, наводя страх на наблюдателей.

А на эбонитовом троне восседал главарь шабаша. Рогатый, в мантии чернее ночи, с глазами, светившимися зловещим кровавым светом, он руководил всем сборищем нечистой силы.

— Сардан! — раздался хор голосов. — Приветствуем тебя, Лорд Теней, о Сардан, Принц Тьмы!

Для притаившихся людей то был момент величайшего ужаса. В любую минуту страшное сверкающее око могло обнаружить их и издать жуткий вопль, и тогда… Все мечи Аккара оказались бы бессильными перед этим исчадием зла.