Кандар вначале отвел глаза, не в состоянии выдержать зрелища, потом снова посмотрел вверх. Картина разъяснилась сама собой. На шее дракона, протянувшейся примерно футов на пятьдесят, сидела девушка.
Она была довольно пухленькой. Объемистые бедра блестели среди белоснежной плоти. Груди — полные и глянцевые, соски прикрыты звездами из самоцветов, и самоцветы же украшали ее чувственное тело во всевозможных сочетаниях. Вокруг горделивой шеи обвивалось ожерелье, а венчала эту стройную белую колонну небольшая головка, склоненная презрительно и надменно. А волосы! Чистейшего серебра, они сверкали, создавая ореол вокруг головы, украшенные заколками из золота и алых камней.
Слово «девушка» ей никак не годилось: то была настоящая женщина, гордая и царственная. Губы ее приоткрылись в широкой улыбке, приглашающей и повелевающей одновременно. Зеленые глаза зорко осматривали открывающуюся внизу панораму, над ними вырисовывались изумительно очерченные брови. Эта женщина излучала сияние и поражала совершенством форм. Золотые колокольчики на ее лодыжках вызвякивали нежную мелодию. Лицо, прекраснейшее из существующих на свете, выражало бесконечную красоту, обаяние и милосердие.
И, кроме того, помимо светлого небесного начала и бесконечной силы, она была средоточием женственности, живой и чувственной, как сама мать-Земля, несущая в себе неиссякаемый запас любви и сострадания.
— Клянусь всеми богами, что есть на свете! — услышал Кандар потрясенный шепот Крака. — Да это никак сама сладчайшая Ваштилулу!
Медноволосая храмовая пророчица скрючилась у подножия жертвенной плиты. В наступившей тишине раздавались только ее щенячьи всхлипывания.
В сравнении с леди, восседавшей на драконе, она напоминала подзаборную шавку.
— Пора прекратить эти глупые забавы! — раздался звонкий, как колокольчик, голос женщины на драконе. — Разойдитесь! Отправляйтесь по своим делам! Я слышу ваши сердца и соболезную вам. Но слова силы уже произнесены. Изыдите!
Дракон склонил голову. Круглые прозрачные глаза в огромных глазницах внимательно наблюдали за Кандаром. У дракона оказалась округлая голова с мощными челюстями, обнажившими много рядов острых, как алмазы, зубов. Но сам дракон казался дружелюбно настроенным.
— Остановись, о крылатое чудо под солнцем! — пропела женщина, которую Крак принял за Ваштилулу.
Она спустилась с шеи животного. Дракон сложил крылья с шипящим звуком. Его когти чиркнули по скале, и он замер неподвижно, подобно василиску.
У Кандара перехватило дыхание.
То, что он вызвал к жизни, наводило на него дрожь.
Вновь прозвучал золотистый голос.
— Ты вызвал к жизни высшие силы. Что ты будешь с ними делать, смертный человек, зная, что твоей душе предстоит расплата?
Кандар попытался ответить. Сглотнуть слюну. Открыл рот, но звуков не последовало.
В этот момент кровавого ужаса и надежды в его уме прозвучала строчка из давно забытых стихов: «Сложи окровавленную главу в земную пыль, о матерь всех живущих!»
Только теперь принц понял, о чем эта строка.
— О, да! — воскликнул он. Слова вылетели из пересохшего рта. — Я готов продать душу за то, чтобы величайшие силы, которым ты служишь, помогли моему городу, очарованному Ферранозу!
Глаза ее растворились в его глазах. Все желания, какие он когда-либо испытывал в отношении женщин, слились и смешались в одно, образовав мощный поток, вызывающий агонию. За такую женщину не жалко и умереть.
— Ферраноз? — Ее звонкий голос прозвучал, как колокольчик. И бубенчики на лодыжках позвякивали в такт. — Я знакома со славной страной Аккар, и меня часто принимали там. В той земле есть женщины, которые нередко умоляют меня о помощи, я облегчаю им боль при родах. Но ты воззвал к тем силам, которым и я служу. Это в их помощи ты нуждаешься. И они потребуют не только твою душу, но и твердое доказательство, что такая помощь необходима.
— Я предоставлю любое доказательство, какое потребуется! — Кандар вскочил на ноги. Он не отрываясь смотрел на роскошную женщину. Несмотря на измочаленность сексуальной битвой с медноволосой жрицей, он ощущал, как его мужское естество начинает оживать.
— Мой город, Дремлющий Ферраноз, оказался заколдован в результате наложения двух заклятий одновременно…
Она кивнула с королевским достоинством.
— Да, нам это известно. Мы недовольны теми злыми силами, которые вызвали волчьи орды Гарфана и наслали их на город смертных ради забавы.
— Ради забавы! — эхом отозвался Кандар, пораженный собственным бессилием.
— Клянусь яйцами Крагунота! — проревел Крак.
— Теперь я совершенно уверен, — пищал Тошо. — Перед нами бессмертная женщина Вринда Легконогая.
— Чушь! — рявкнул Крак. — Это Ваштилулу!
— У нее множество имен, уважаемый Крак, — Тошо знал, о чем говорит. — Леди Чешуйчатого Облака, Умирис Крылатая, Вринда — Любимая богами и людьми. Ибо, пойми меня правильно, Наш Кандар, силы, к которым ты обратился, настолько велики и всемогущи, что я, с моими скромными талантами, даже не пытаюсь их понять, но, однако, запомни, о Кандар: они вовсе не боги — бессмертные, да, но не боги!
— Но они всемогущи! — выдохнул Крак, более покорный, чем обычно. — Странные, роковые и ужасные!
— Ради забавы! — потерянно воскликнул Кандар.
Белая кожа женщины сияла при свете факелов, самоцветы блестели и искрились, отражаясь в двух блюдечках драконьих глаз. Женщина милостиво улыбнулась.
— Да, для забавы. Если ты сумеешь заслужить это, то высшие силы помогут тебе. Я обещаю тебе, я — Фелис Эсторцис Среброволосая! Я обещаю это, во имя Торблана, моего верного скакуна, Торблана с алмазными зубами и когтями, как лезвия.
— Я верю, что ты сдержишь слово, О Вринда Легконогая.
Она вновь улыбнулась, демонстрируя понимание.
— Ты польстил мне знанием одного из моих имен, о смертный. У меня их много — разные для разных земель. Тот, кто стремится к бессмертию, должен помнить имена.
— Я стремлюсь спасти свой город.
Вринда Легконогая указала на подножие покинутого Сарданом трона из эбонита. Там лежал великий меч Коцтивкур, сверкающий, словно пламя.
— Возьми свой меч, о смертный. Он тебе пригодится.
— Клянусь всеми подвигами перед светлыми очами сладчайшей Ваштилулу Пышногрудой! — взревел Крак. — Коцтивкур — слишком тяжел для тебя!
— Пусть сила светлого Майюса пребудет с тобой и укрепит тебя, Наш Кандар!
Принц взял в руки меч. Да уж, его вес был слишком значителен даже для такого сильного воина, как он, чтобы держать его в долгом бою. Хотя на короткое время он сможет справиться с клинком и нанести им чудовищные поражения. А потом устанет, и его рука опустится, а враг воспользуется его слабостью.
Рука юноши упала на обнаженное бедро. Скалскелпер. Ну, хорошо. Даже пояс из доброй аккарианской кожи сейчас подойдет.
Поток воздуха, словно взмах невидимого крыла, пошевелил его волосы. Ветерок раздувал серебряные волосы Вринды. Она поняла глаза, и рука ее взлетела в приветственном жесте. При свете факелов стало видно усиливающееся сияние. Сверху слышалось небесное пение: серебряные и золотые голоса смешивались с серебряными и золотыми инструментами. И ни одного резкого, диссонирующего, отталкивающего голоса, ни одной пугающей ноты. Воистину, высшие силы демонстрировали готовность помочь очарованному Ферранозу.
Кандар сжал в руках Коцтивкур.
— Я готов! — крикнул он.
Вызов прозвучал в сияющем воздухе, опалив его губы легким пламенем. Торблан, крылатое чудо под солнцем, ожил, наклонился, подхватил Кандара за талию.
Юноша ощутил на своей коже прикосновение алмазных зубов, осторожное, как у охотничьей собаки, несущей ценного зверя. Длинная гибкая шея развернулась, и у Кандара закружилась голова. Он обнаружил себя сидящим на подушках, расшитых золотом и самоцветами, бок о бок с Вриндой Само Очарование. Она смеялась. Звук разнесся вокруг, подобно пению флейты.
— Вверх! Вверх! Полетели, Торблан, мое крылатое чудо! Летим над темными морями. В земли Аккара, к очарованному городу Ферранозу!
