Эго рыжие волосы по обыкновению были неряшливо взъерошены. Сегодня он был в темно-синих джинсах и черной майке. Значит выходной. Значит сможет побыть со мной подольше, а там может и до роботы проводит. Мне это особенно навилось. Эго довольно крупная фигура и неулыбчивый взгляд очень эффективно отбивали желание у посторонних и коллег приставать с расспросами. Ну а я в свою очередь беззастенчиво этим пользовалась.

— Да, рановато. Что-то мне сегодня не спалось — прозвучал мой безжизненный голос.

— Снова. — Рома не спрашивал, утверждал — Ты же понимаешь, что так нельзя. Что бы там не было, а у тебя теперь есть обязательства.

— Да. Есть. Прости.

— Ты не должна передо мной извинятся. Прощение будешь у малыша просить если заболеешь.

Я неосознанно скользнула ладонью на живот. Он был совсем плоский. А поскольку я не мучалась привычными для многих симптомами беременности иной раз о ней и вовсе забывала. Стыдно, конечно, но уж как есть.

— О чем снова думаешь?

— Как всегда. Ни о чем.

Роман приподнял мою голову за подбородок, развернул к себе и заглянул в глаза.

— Со временем станет легче — мягко сказал он.

Его незамысловатые слова обдали меня теплой волной. По щеке скатилась одинокая слеза. Как бы не было это удивительно, но за столь короткий срок Роман стал не просто другом. Стал родным. Почти братом.

— Ром, — нерешительно начала я, — а любовь вообще реальна? Она существует?

— А ты сомневаешься? Разве она не коснулась твоего сердца?

— Может это был сон? Обман? Не любовь, а что-то другое?

— Поверь, Варя, только убитая любовь так терзает душу и разум. А значит это была именно она. Во всяком случае у тебя.

От его слов на моем лице мелькнула печальная улыбка.

— И ты снова ее встретишь, — продолжил Уваров — когда-нибудь. И она точно будет другой — взаимной.

— А ты?

— И я. Во всяком случае хочется на это надеется.

— Нет! Не хочу! Хватит! У меня есть ты, мама… Потом появится малыш… И только для вас всегда будет место в моем сердце!

Он скептически посмотрел мне в глаза, но промолчал. Дальше мы просто сидели в тишине. Потом Роман оправдал мои ожидания и проводил на работу.

Работа мне всегда нравилась, а теперь и вовсе стала спасением. Только занятая делом я забывала обо всем.

С работы я вернулась уже затемно. Мама ждала меня на кухне — не ложилась. Она склонилась над плитой, помешивая в кастрюльке ароматное что-то. Ее волосы были убраны в аккуратный узел, незамысловатое платье, цветастый фартук. Вокруг царили привычные чистота и порядок. На столе стояла чашка ароматного чая в ожидании меня.

Глядя на нее мне стало стыдно и неловко. Я прекрасно понимала, как она переживает за меня. Несмотря на это мама, казалось, смирилась с моими новыми привычками, не упрекала. По ее лицу скользнула ободряющая улыбка. Стоило усесться за стол, как она ловко поставила передо мной тарелку с поздним ужином. Собрав всю волю в кулак, я постаралась улыбнуться в ответ и затолкать в себя рагу, приготовленное заботливой рукой.

На продолжении всей трапезы я с максимально возможным энтузиазмом старалась рассказать о делах в оранжерее. Похвасталась тем, что наконец добилась успеха в выведении нового растения — черной, как ночь, лотос. А это к слову сказать, был настоящий фурор!

Время от времени мне казалось, что напряжение и беспокойство отпускают мою драгоценную и такую понимающую мамочку. В компании друг друга мы провели несколько часов. Говорили о всем подряд, аккуратно обходя больные темы и наконец разошлись по своим комнатам.

Варвара.

— Варюша, милая, ты уверена, что мама ничего не рассказывала о своем брате?

Я постаралась отогнать картину похорон мамы и сосредоточится на вопросе. Рассеянным взглядом скользнула по обеспокоенным лицам четы Мун. Почувствовала, как ладонь сжал рядом сидящий Рома.

— Нет, тетя Санни. Я ничего такого никогда от мамы не слышала. Знаю только, что мама родом с Земли и все. Она никогда не говорила о родных, никогда не упоминала отца и никогда не рассказывала, как оказалась на Флоре.

— Может быть хоть попробовать найти его? — все еще пыталась уговорить меня Санни.

— А смысл? Он мне чужой. А раз мама о нем не говорила — значит и для нее он не был близким человеком. Это же очевидно.

— Санни, пожалуй девочка права — встал на мою сторону доктор Никос Мун.

— Спасибо вам за все, но не думаю, что стоит все это обсуждать уже по третьему кругу — я поднялась из-за стола — Решение принято. Мне нужно собрать вещи.

— Варюша, ну как же — вновь запричитала дотошная тетушка. — Куда же ты собралась. Совсем одна! Да в твоем положении! — на этих словах она выразительно уставилась на мой, начинающийся округлятся, живот. Еще совсем немного и моя беременность станет очевидной для всех.

Пока мне с успехом удавалось скрывать сей факт. Но я прекрасно понимала, что продлится это не долго. А что дальше? Стать иждивенкой на шеи маминой подруги? Ежедневно ловить на себе сочувствующие и любопытные взгляды? Нет, в добавок ко всем заключениям судьбы это будет уже слишком.

— Не одна — со мной рядом будет Рома.

С этими словами я молча ушла в свою комнату. Мне и правда нужно было собрать свои скромные пожитки. Заботливые тетушка и ее супруг конечно обидятся, но ничего — Рома найдет нужные для них слова.

Меня же он смог убедить. Вечером, в день похорон, он заглянул ко мне и предложил начать новую жизнь. Не знаю уж откуда он узнал, но оказалось помимо входящих в состав коалиции «3С» Звездных Систем, существует еще одна — таинственная и неизведанная Система Кои.

По неизвестно откуда взятой информации эта Звездная Система была уменьшенной копией Солнечной Системы. В настоящее время там была только одна обитаемая планета — Пирея. Планета, ставшая домом для искателей новой жизни.

Наш план был предельно прост — пятнадцать дней пути по маршруту Флора 5 — Кеплеф, что на краю Системы Кеплер. Покупка маломерного космокатера, еще десять дней и мы на месте.

На подготовку к путешествию у нас ушла почти неделя. И вот все было готово — осталось только собраться и занять свои места в космоплане. До отправления оставались считанные часы.

В момент, когда я укладывала последнее платье в свой крохотный чемодан, в дверь коротко постучали. Не дожидаясь моего ответа, ее открыл Роман. Он не сказал не слова, лишь кивнул — все стало ясно, тетушку он уболтал, и та ретировалась.

Так же молча я застегнула молнию чемодана и покатила его в сторону друга. Взявшись за руки, мы молча вышли из дома. Все в том же молчании заняли свои места в ожидавшем нас таксолете. Не проронив ни слова прошли регистрацию в космопорту и заняли небольшую двуместную каюту на борту космоплана.

Наша каюта была совсем крошечной и скромной — небольшой шкаф, в который мы устроили свой немногочисленный багаж, две койки полуторки и санузел с душевой кабиной за неприметной дверью.

Не сговариваюсь мы нарушили молчание только после того, как разместились в наших временных «апартаментах». Путешествие началось.

Однообразные дни тянулись один за другим. Каждые утро и перед отбоем мы вместе ходили в столовую эконом класса, потом возвращались в каюту. Поскольку особых занятий у нас не было, болтали обо всем подряд. Строили планы на будущее. Надеялись на то, что наших скромных сбережений и средств, вырученных от продажи моего домика, хватит на первое время, да и на воплощение плана в целом. Несколько раз Роман повторял те немногое факты, которые ему были известны о конечном пункте путешествия.

Откровенно говоря, путешествие было не примечательным и довольно скучным. Но несмотря на это наша уверенность и стремления были непоколебимы. А для разнообразия мы решили ввести небольшую традицию — каждое утро начиналось с отсчета дней в пути.

Минуло двенадцать дней с момента старта. По нашим подсчетам мы как раз должны были пересечь границу Системы Кеплер. Именно в этой системе и располагалась промежуточная точка нашего пути. Мы уже почти были готовы сходить на завтрак, как вдруг космоплан резко дернулся и остановился. Откуда-то раздались несколько оглушительных хлопков. Послышались душераздирающие крики.