О, то ли дело Содара!

Кави помнил, сколь тяжелы были его первые годы во дворце, когда воспоминания о поединке Ритам сохраняли свою мучительную остроту. Все придворные – и всех прежде сам он – долгое время не могли забыть безобразие той схватки. Однако же человеческая память куда милосерднее эльфийской… и честная бескорыстная служба империи не может остаться не вознаграждённой людским признанием.

Но нет же, нет! Пусть Содара живёт. Варте предстоят великие испытания, и законный наследник на троне империи послужит своему народу многажды лучше, чем эльф, вознесённый во власть капризом судьбы.

– А что эльф-та? Эльфов много…

Ответа сударя капитана Кави-старший не разобрал – в ломкой соломе рядом заворочался Кави-младший. Парнишке досталось сильно: привычкой к подобным избиениям юный эльф-охотник обзавестись, разумеется, не успел. По счастию, Содара быстро пресёк рвение своих гвардейцев… что же; принц с младых ногтей считался человеком чести.

Жаль, что нынче Содары в лагере не было: утром принц почувствовал лёгкое недомогание и в намерении развеяться отправился в верховую прогулку по окрестностям. Его присутствие, без сомнений, утихомирило бы гвардейский пыл.

– Довезти довезём, а насчёт живыми – указаний не было. А принц-та – он далеко, принц. Так шта-а…

Охранник закашлялся. Вообще говоря, после проведённой в лесу ночи многие в караване выказали признаки лёгкого телесного неблагополучия. В иных обстоятельствах Кави посочувствовал бы занемогшим; однако сочувствовать сему мерзавцу – о, это было бы уж слишком.

– «Захочу – повешу, захочу – прирежу», – сквозь кашель процитировал ражий мерзавец похабную городскую песенку, – а то вон у щенка уши отхвачу. А шта? Законный трофей. Девкам-та ихние уши нра-авятся!..

Кави в ярости заворочался, но поднять голову возможности не было.

– Мелкого не трожь, – произнёс голос Немца. – Такой тебе совет.

– А то шта?

– А то огорчу до невозможности, – сказал сударь капитан. Судя по интонации, он тако же цитировал некий источник.

– Дык шта ты мне сделаешь-та, «советчик»?

– Ну вот, например.

– Э, э, не шали! Гва…

И голос ражего, не успев претерпеть возвышение до полновесного призыва о помощи, захлебнулся хрипом, сипением и, наконец, полной, удивительно приятной тишиною.

Затем почти сразу же слуха принца коснулись ласкающие звуки коротких, каких-то даже учтивых ударов, словно босая лошадь вздумала пару-тройку раз лягнуть в мягкий живот зазевавшегося конюха.

– Извини, принц, – сказал Немец, разрезая путы, – на бычьё тупое я и у себя насмотрелся, с души воротит.

Связанные за спиной кисти рук оказались свободными.

Кави перевернулся на спину и, морщась от притока крови к пальцам, сорвал кляп.

– Судя по манере общения, этот из армейских, происхождения низкого.

Он наскоро взворошил куль с их пожитками. Городская стража не побрезговала бы, проверила всё и всяческое имущество задержанных. Но гвардия… о, гвардия выше того, чтоб копаться в пожитках лесных эльфов – Пагди, слишком узкие и бедные ножны которого впопыхах были приняты за немудрёную дубинку, оказался небрежно брошен в общую кучу. Кави мало не с нежностью забрал своё оружие и лишь затем кинул быстрый взгляд на охранников. Ражий гвардеец кургузой тушею валялся у костра. Второй, безмолвно и болезненно продремавший последние полчаса, судя по всему, даже и не успел проснуться.

– Дерьмо у вас гвардейцы, – сказал Немец, на ходу примечая взгляд принца, – но жить будут.

Кави с лёгким сомнением – пренебрежение сударя капитана всё же было не вполне справедливым – кивнул, выпростал из-под спутанных волос уши и прислушался. Вокруг было тихо, более никто в лагере не заметил происшествия. Человек возился с младшим.

– Приношу вам свою искреннейшую благодарность, сударь капитан, – сплёвывая соломенную труху, церемонно произнёс Кави. – За вызволение из постыдного плена не только меня самого, но и…

– Просто Немец, – сказал человек. – Надо было сразу валить.

– Увы, сие означало бы – рискнуть жизнью принца Содары.

– Правильно, лучше нашими, – преувеличенно серьёзно согласился Немец. – Идти-то можешь?

– Отчего же, сударь капитан, вполне.

Но Кави тут же сообразил, что человек обращался не к нему. Вернее, к нему – но, так сказать, младшего образца.

Младший образец, расплываясь в судорожной улыбке, кивнул:

– Я пойду, сам, ты не думай. И ты…

– Да сколько ж мне эльфят-то по лесу таскать?.. – вопросил пространство человек, бодрым ответом юного эльфа очевидно не удовлетворённый.

– Кони, – сказал Кави-старший.

– Кони… – согласился Немец после секундного размышления.

– А ты чего хотел? Я на лошади-то последний раз сиживал… когда? Сам уж не помню.

– Вовсе нет, сударь капитан, я и в мыслях не имел проявить какую-либо неуместную смешливость.

– А я имел! Х-ха, ха-ха-ха!.. Ой.

– А ты вообще молчи. Молод ещё иметь.

– Не серчайте на юного эльфа, капитан Немец. Сколь помню себя в его возрасте… сколь помню, я действительно не мог тогда вообразить благородного человека, почти не искушённого в верховой езде.

– Ты себя в «уазике»-то вспомни. Что? Да, «та железная карета». Ну вот то-то.

– А что за карета?

– Молчи, говорю.

– Кави, действительно, прислушайся к велению сударя капитана. Ведь ты не испытываешь желания наново перенести процедуру… «дезинфекции»?

– Подумаешь…

– Да дрянь у вас спиртяга – слишком слабая.

– Подумаешь… ну щиплется… Ой.

Ниже по склону, лениво перебирая каменными подковами, тихонько заржал один из коней.

Капитан наконец разогнулся. Будем считать, что с синяками и ссадинами Кави-младшего на первое время разобрались. Всё лучше, чем та дикая кашица из пережёванных листиков и травинок, которую сперва предлагал принц. Нет, курс полевой медицины Немец, ясное дело, проходил и к лекарствам подручного происхождения относился со сдержанным одобрением. Но дезинфекция дело такое… в общем-то, прихваченная под шумок глиняная бутыль с мутным самогоном – тоже средство вполне народное.

– Переломов нет, внутренних кровотечений тоже – обойдётся.

Кави-старший благодарно склонил голову.

Кави-младший развёл ушами и заулыбался.

Капитан тяжело опустился на траву. Всё тело ныло и болело. Ну, не всё – в основном нижняя часть. Всё-таки к лошадкам-то подход нужен. Как ни старался эльф, взявший на себя обязанности проводника, выбирать тихие тропинки и пологие склоны, как ни подхватывал за узду лошадь Немца – седалище отбилось наглухо.

Опытный принц непростого бегства как будто и не заметил. Эльфёнок – так тот и вовсе почти всю дорогу пробултыхался у своей старшей версии поперёк седла. Хотя мальчишка такой лёгкий, что всяко бы не пропал.

Капитан, старательно не замечая сочувственных взглядов, принялся проверять «СВД». Видимых повреждений не обнаружил, магазин тоже оказался полон – это радовало.

А вот «калаш» остался у Содары – это огорчало. Но огорчало довольно умеренно: сейчас хватало других забот.

– Ты уверен, что про это место никто не знает?

– Да, сударь капитан, более чем уверен.

– Но ведь Дурта твой – вроде министра?

Эльф ностальгически улыбнулся, узкое лицо просияло.

– Советник императрицы, – сказал принц, – и не сейчас, нет. Пока он всего лишь скромный лесной отшельник, зарабатывающий на пропитание невинными фокусами, составлением прошений и переписыванием свитков.

– Грамотный? – с откровенной завистью спросил эльфёнок.

Вот так, подумал капитан. Парню шестнадцать, а он, выясняется, читать-писать не обучен.

Хотя в России-то сейчас то же самое… правильно, тёмные века.

– Фокусы именно невинные, – уточнил Немец, – или всё-таки колдунствует твой Дурта?

– Грань тонка, сударь капитан, – уклончиво объяснил Кави. – И, умоляю, не вздумайте назвать его Дуртой!

– Это почему?