Лицо нубийца исказилось от ужаса. Мария Медичи продолжала:

– Когда он умрет, ты положишь его на кровать.

Потом ты пойдешь к Жизели Ангулемской, то есть к заключенной, и приведешь ее в ту комнату, где будет находится покойник. Больше ничего делать не нужно. Ты уйдешь и закроешь за собой дверь.

– Все выполню, – прошептал ошеломленный нубиец.

Тогда Леонора взглянула на него более приветливо.

– Через два часа ты будешь свободен, мой верный слуга. Я щедро вознагражу тебя: больше тебе никогда не придется выполнять ничьих повелений…

Однако Бельфегор покачал головой.

– Я мечтаю лишь об одной награде, – вздохнул нубиец. – К сожалению, ни один человек в мире не может вручить мне ее…

– Как знать? – загадочно улыбнулась Леонора. Бельфегор остолбенел от неожиданности. Не давая ему времени опомниться, Леонора Галигаи схватила королеву за руку и увлекла ее за собой. Женщины исчезли…

Вернувшись в комнату Леоноры, они посмотрели друг на друга.

– Иди, – промолвила Мария Медичи, – я подожду тебя здесь. Как ты думаешь, сколько это займет времени?

– Однажды я уже убивала страхом, – ответила Леонора. – Полчаса – и все кончено. Допустим, что шевалье будет умирать около часа… Короче говоря, через два часа мы можем спускаться: там будут два трупа.

С этими словами Леонора надела свою маску из черного бархата и растворилась в пестрой толпе гостей. Оркестр играл веселый марш. Леонора обходила танцующих. Наконец она увидела того, кого искала. Кончино Кончини был просто великолепен. В тот момент, когда он проходил мимо жены, она схватила его за руку.

– Это ты! – воскликнул маршал. – Я искал тебя. Прошло уже три дня. Ну, скажи, скажи скорей! Увижу ли я ее сегодня?

– Ты ее увидишь через два часа! – ответила Леонора.

Она удалилась. Побледневший от счастья Кончини смотрел ей вслед…

Когда после сражения у «Генриха Великого» Капестан очнулся и открыл глаза, он обнаружил, что покоится на ложе из ремней. Он хотел было приподнять голову, но она показалась ему такой тяжелой, что шевалье подумал: «Теперь я уже никогда не смогу повернуть шею». Тогда он решил попробовать пошевелить рукой. Резкая боль заставила Капестана прекратить эти попытки. Осталась последняя надежда: может быть, хоть ноги в порядке… Шевалье постарался двинуть ногой и закричал от боли.

Капестан весь был изранен. Травмы были не очень опасны, однако причиняли ему ужасные страдания. Какое-то время шевалье пролежал в бреду. Когда Капестан наконец пришел в себя, то попытался восстановить в памяти все, что с ним случилось. Это ему отчасти удалось. Капестан помнил, что проводил в Лувр принца Конде, помнил, как бросился на людей Кончини… Дальше – провал. Теперь он валяется здесь и умирает от жажды.

Наконец шевалье с огромным трудом смог приподняться и сесть, прислонившись к стене. После этого он принялся изучать свои многочисленные раны. Капестан внимательно осмотрел их и пришел к выводу, что ни одна из них не является серьезной. «Итак, – подумал шевалье, – я нахожусь либо в Шатле, либо в Тампле. А может, и в Бастилии… Что хочет сделать со мной знаменитый Кончини, маршал д'Анкр? Может быть, он намерен судить меня как бунтовщика? Если так, то мне конец… Но почему они не убили меня сразу?»

Капестан огляделся по сторонам. Он искал кувшин с водой: шевалье знал, что это непременный атрибут любой камеры в любой тюрьме. Но здесь его не было! В этом карцере вообще ничего не было: только голые стены и кровать.

Шевалье содрогнулся.

– Вон оно что, – пробормотал он. – Значит, это не совсем обычная тюрьма… Но что же это такое? И почему здесь нет воды?

Капестан снова начал бредить. Он действительно умирал от жажды. Его лихорадило. К тому же его тело словно пылало от бесчисленных ран. Однако шевалье не полностью потерял сознание и потому заметил, что в камере появилась какая-то женщина. Она подошла к нему и поднесла к его губам серебряную кружку. Капестан принялся жадно пить… Затем женщина ушла. Шевалье лежал на своей кровати и размышлял. Кто эта особа? И почему она в маске? К черту маску! Главное, что женщина спасла его от мучительной жажды, напиток очень благотворно подействовал на него. Капестан чувствовал, что понемногу приходит в себя. И вдруг незнакомка вернулась.

– Вы в состоянии пройти несколько шагов? – спросила она.

– Я попытаюсь. Куда вы хотите отвести меня, мадам? – с трудом проговорил шевалье.

– Я хочу спасти вас, – ответила женщина. – Попробуйте собраться с силами.

Капестан встал. Несомненно, напиток был непростой. Шевалье зашатался, однако устоял на ногах и сделал несколько шагов.

«Капитан!» – пробормотала сквозь зубы незнакомка.

Шевалье ничего не услышал: ему было не до того… Глаза Капестана застилал туман. Превозмогая боль, он пересек камеру и вышел во двор. Затем шевалье поднялся по лестнице, которая привела его в какую-то комнату. Какое счастье! В комнате стояла кровать. Обессиленный Капестан рухнул на нее и лишился чувств.

Разумеется, дамой в маске была Леонора Галигаи. Ожидая решения Кончини, Ринальдо поставил у дверей комнаты, где заперли шевалье, двух охранников. Однако Леоноре не составило труда удалить их. Она не слишком опасалась за жизнь Капестана. Согласно гороскопу, он не должен был умереть от полученных ран. А Кончини не мог убить его ни клинком, ни пулей, не мог отравить ядом, не мог уморить ни голодом, ни жаждой. В противном случае на маршала обрушилась бы страшная кара небес.

Итак, отныне о Капестане стала заботиться дама в бархатной маске; женщине помогал молчаливый негр. Но в один прекрасный день незнакомка не пришла. Шевалье чувствовал себя уже вполне здоровым.

Нубиец приносил ему еду, которую подавал через окошечко в двери. Капестан ел, пил и клялся себе, что при первой же возможности постарается вырваться отсюда.

Однажды нубиец вошел в комнату шевалье. Капестан давно уже ждал подобного момента. Он резко выпрямился, но вдруг у него подкосились ноги, и шевалье рухнул, чувствуя, что не в силах подняться. Более того, Капестан даже не мог ничего сказать. Он понял, что в еду ему подмешали какое-то зелье. Бельфегор приблизился к шевалье и взял его за руку. Затем нубиец разжал свои пальцы, и рука Капестана со стуком упала на пол.