Эйлин встала с кресла и потянулась за своей шалью. Она знала, куда он хочет ее отвести. Милфорд пил с самого утра, и сейчас от него разило, как от бочки. Она прошла следом за ним в кабинет, где он разбросал монеты по столу, потом взял меч Бельмонда и начал спускаться по лестнице в тайное убежище.

Милфорд толкнул тяжелую дубовую дверь, и они вошли в каморку. Джек приветствовал их кивком головы. Бельмонд лежал на спине с привязанными к углам кровати запястьями и лодыжками. С глаза пленника сошла опухоль, но его челюсть и шея покрылись синяками. Он смотрел в потолок, не обращая внимания на Милфорда.

– Спроси его, зачем ему понадобились французские монеты, – попросил Милфорд Эйлин.

Она перевела вопрос. Бельмонд ничего не ответил, и Милфорд велел ей спросить еще раз. Пленник перевел взгляд с потолка на лицо Эйлин, но продолжал молчать.

– Зачем его связали по рукам и ногам? – спросила она.

Милфорд нагнулся к Бельмонду:

– Отвечай на мой вопрос! Бельмонд посмотрел на Милфорда.

– Скажи ему, – проговорил Милфорд заплетающимся языком, – что я дам ему последний шанс ответить на мои вопросы. Спроси его еще раз.

Эйлин повторила вопрос.

– Пожалуйста, ответьте ему, – добавила она. Бельмонд молчал.

Милфорд рыгнул и покосился на Эйлин.

– Я заставлю его говорить, – занес он меч над животом Бельмонда.

Эйлин охнула от ужаса:

– Нет! Что ты делаешь?

– Мне надо, чтобы он ответил!

– Ничего себе метод!

Милфорд криво усмехнулся, потом схватил рубашку Бельмонда и разорвал ее от ворота до пояса. Бельмонд не пошевелился. Милфорд распахнул клочья рубашки и обеими руками ухватился за меч.

– Сэр! – вскричал Джек. – Не делайте этого!

Эйлин бросилась на колени, накрыла живот Бельмонда своими ладонями и гневно взглянула на Милфорда:

– Ты не тронешь его!

Милфорд не отрывал глаз от Бельмонда.

– Тогда спроси его еще раз. Если он не ответит, лучше убери руки, или я отрублю тебе пальцы!

Эйлин обернулась к пленнику, чувствуя, как часто бьется его сердце. Живот Бельмонда напрягся, вздувшиеся мускулы растянули гладкую кожу. Лицо упрямца хранило бесстрастное выражение, но тело выдавало тревогу.

– Пожалуйста, ответьте ему, – взмолилась она по-французски. – Он пьян и может вас зарубить. Пожалуйста! Я такого не перенесу!

Грудь Бельмонда приподнялась. Он набрал в легкие воздуха, но не издал ни звука.

– Пожалуйста, – прошептала Эйлин.

Он посмотрел ей в глаза, потом кивнул.

– Хорошо, я отвечу, но только ради вас, мадемуазель, – проговорил Бельмонд. – Передайте ему, что французские монеты имеют хождение в нашем кругу. Многие гугеноты до сих пор мечтают возвратиться во Францию, вот почему они так рьяно поддерживают короля Вильгельма. Мы пользуемся французскими деньгами, потому что надеемся вернуться во Францию под начало короля Вильгельма. Скажите Милфорду, что он в очередной раз доказал свою власть над безоружным связанным человеком. Я с нетерпением жду того дня, когда мы с ним встретимся на равных.

Эйлин дрожащим голосом перевела ответ. Повторяя последние слова Бельмонда, она отвела глаза, боясь увидеть лицо Милфорда.

Милфорд крякнул и медленно опустил меч. В его взгляде не наблюдалось и тени раскаяния.

Эйлин встала и убрала руки с живота пленника.

– Почему ты так жесток, Милфорд? – спросила она. – Он безоружен, а ты пьян! Иди наверх и проспись.

Милфорд бросил меч на пол.

– И все-таки сработало! – заявил он и вышел из комнаты, оставив Эйлин наедине с Джеком и Бельмондом.

В первое мгновение она не слышала ничего, кроме стука своего сердца.

Джек тихо выругался и тяжело опустился на пол, привалившись спиной к стене.

– Я думал, он его зарубит.

– Я тоже, – кивнула Эйлин, глядя на свои дрожащие руки.

– Все из-за спиртного, мисс, – пояснил Джек.

Она кивнула.

– Скоро Милфорд станет хозяином поместья, – проворчал Джек, со стоном поднимаясь с пола. – Я уже старик и хочу жить спокойно, но он становится все более неуправляемым. Может быть, его молодой жене удастся его смягчить.

«Я уеду из Ронли-Холла раньше, чем он обзаведется женой», – подумала Эйлин, глядя в потемневшие глаза Бельмонда.

– Еще раз спасибо, мадемуазель.

Она накрыла его грудь лохмотьями, оставшимися от рубашки, а сверху накинула сюртук.

– Вы очень храбры, мадемуазель. Я вам крайне признателен, – сказал он по-французски.

– Любой, в ком есть хоть капля порядочности, сделал бы то же самое. Милфорд собирается отвезти ваше кольцо в Уорик. Если там его узнают, у вас будут большие неприятности.

Бельмонд тихо засмеялся:

– Я понимаю, мадемуазель. Но мне нечего скрывать. Я ничего не замышляю против вашего короля.

– Вы возите сообщения короля Якова в Шотландию?

– С чего вы взяли?

Она сердито сверкнула глазами:

– Такой вывод напрашивается сам собой.

– Я собираюсь вступить в армию Вильгельма.

– Вы шпион?

– Нет.

– Вы шотландец?

Он не ответил. Она вздохнула.

– Я задала вам глупый вопрос, ведь вы все равно не скажете правду. Мне уже кажется, что вы не способны говорить правду. – Она подошла к двери. – Bon chance, месье Бельмонд. Пойдем, Джек.

Джек кивнул и пошел вслед за ней по лестнице.

Эйлин поплотнее закуталась в плащ и уставилась в догорающий огонь камина, продолжая мерить шагами комнату. Близилась полночь, но она никак не могла успокоиться после отъезда Милфорда.

Выйдя от Бельмонда, Милфорд успокоился в любовных утехах с кухаркой и вскоре заснул. Его громкий храп слышался даже в холле.

Три часа спустя он вышел из своей спальни, объявив, что снегопад прошел и он прямо сейчас уезжает в Уорик.

Его людям понадобился час на сборы. Милфорд провел его в холле, громко раздавая указания. Он взял с собой почти всех своих стражников, оставив лишь несколько человек для охраны Бельмонда и Ронли-Холла, и обещал вернуться завтра к полудню.

Эйлин несколько часов обдумывала свое решение и пришла к выводу, что осуществит задуманное сегодня ночью.

В доме наступила тишина, когда Эйлин осторожно открыла дверь своей спальни и постояла на пороге, прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, она шагнула в коридор.

Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до кабинета Милфорда. С бьющимся сердцем она закрыла за собой дверь и пошарила рукой по каминной полке, ища свечу. Наконец комнату озарил тусклый свет. На письменном столе валялись вещи Бельмонда. Она быстро, боясь утратить решимость, схватила пистолеты и кинжал и сунула их в открытую сумку. Из груди ее вырвался вздох. Слава Богу, все прошло легко.

Из дома в тайное убежище вел только один путь: в кабинете Милфорда висел старый гобелен, за которым скрывалась дверь. Однако у убежища существовало два выхода, но Милфорд не знал о втором выходе-туннеле. Эйлин видела его лишь однажды, когда была маленькой девочкой. Его показал ей отец.

Адам Ронли рассказывал о католических священниках, которые прятались в тесной каморке, пока наверху солдаты тыкали копьями матрасы и срывали с петель запертые двери. Нагнувшись к своим дочерям, он прошептал, что они всегда могут воспользоваться тайным выходом, если им придется бежать из Ронли-Холла.

Отец поднялся на несколько ступенек по лестнице, ведущей в кабинет, и надавил на камень в стене. Эйлин хихикала, думая, что отец шутит, но внезапно стена поддалась и Адам Ронли исчез в темной дыре.

Он повел испуганных девочек по длинному туннелю, полному пауков и прочих тварей, которые сновали у них под ногами, и наконец они добрались до люка, оборудованного в старом сарае и спрятанного в нем за сломанными лопатами, треснувшими цветочными горшками и пришедшими в негодность садовыми инструментами, сваленными здесь в кучу.

Когда она вошла в каморку, Нейл поднял голову. Он слышал, что кто-то спускается по лестнице, но не ожидал увидеть Эйлин с распущенными по плечам волосами и лицом, выражающим решимость. В руке она держала сумку, из которой торчали рукоятки его пистолетов и кинжала. Эйлин постояла в дверях, затем поставила свечу рядом с кроватью и бросила на пол его вещи.