Военный строитель из в/ч 58108 майор Атаманов в письме на адрес музея полигона писал: «В июне 1947 года на восточной окраине села Капустин Яр, примерно а пяти километрах от железнодорожной станции, остановился воинский эшелон. Вагоны были загружены стройматериалами, автотранспортом и конструкциями разобранных в Германии бараков, в которых содержались военнопленные и жила охрана концлагеря. Именно эти сборно-разборные щиты бараков легли в основу первых построек: казарм для солдат, штабов, столовых, жилья для семей офицеров и даже финских домиков. Их и сегодня можно увидеть в старом квартале города».

Старший прапорщик Лаврушкин В.Н. вспоминает: «Выгрузились мы на железнодорожной станции села Капустин Яр и пришли к школе, которая стояла на окраине села. Здесь мы прожили три недели на открытом воздухе, палаток не ставили. Потом было принято решение перебазироваться на северную окраину села. Я поставил свою палатку на том месте, где впоследствии из листов железа была сооружена столовая, в которой мы питались. Сейчас там находится магазин «Дежурный». В палатках, укладываясь спать, проверяли, нет ли ядовитых насекомых. Нас успели напугать тарантулами и фалангами. Они, конечно, были, но в палатках мы их не видели, нами они пренебрегали…».

А вот что писал в то время своей жене Нине Ивановне С. П. Королёв: «Внешние условия очень тяжёлые. Пыль ужасная, жара днём, холод ночью, нехватка воды и эта унылая солончаковая степь кругом…».

Таковы впечатления Главного конструктора, который приезжал в наши края в командировки. А что говорить о военных строителях, о номерах боевых расчётов на стартовой площадке, работавших в неимоверную жару и в лютый холод?

–Здесь можно жить месяц, два, а больше не выдержать, – услышал однажды В. И. Вознюк от молодого специалиста.

–Вы не были на фронте? – спросил Вознюк.

–Не успел.

–Запомните: многие из тех, кто не вернулся с войны, были бы счастливы работать здесь. Вы меня поняли?..

28 июня 1947 года было сформировано Управление строительства полигона, известное всем старожилам, как УИР №117, представлявшее собой многотысячный коллектив. Его основные подразделения располагались в Царёве, Капустине Яре, Пологом Займище, а само Управление строительства находилось в Ленинске Сталинградской области. Затем оно передислоцировалось в районный центр – село Капустин Яр.

Для оказания помощи и координации действий строителей непосредственно на месте из Москвы были направлены маршал инженерных войск М.П. Воробьёв, Герой Советского Союза генерал М.Г. Григоренко и генерал В.Ф. Зотов, поселившиеся в землянке прямо на стройке.

В начале строительства штабы, мастерские, столовые, жильё – всё находилось в палатках. С приближением зимы были оборудованы землянки и временные постройки, личный состав перевели в отапливаемые помещения.

Строили много, но только для пуска ракет. Первое жильё для офицеров было построено только в 1948 году.

От станции Капустин Яр всего за 12 дней ко второй площадке была проложена железнодорожная ветка протяжённостью в 7 километров, да ещё и с мостовым пролётом через глубокий овраг.

В конце лета 1947 года на полигон была передислоцирована бригада особого назначения РВГК под командованием генерал–майора Тверецкого А. С. Из её состава и из числа инженерно – технического состава 1 управления были сформированы техническая и стартовая команды во главе с инженер – майорами Трегубом Я. И. и Ханиным Б. Г.

Прославленный 92-ой гвардейский, Краснознамённый, орденов Ленина, Кутузова, Суворова и Богдана Хмельницкого миномётный полк, прошедший с боями от Сталинграда до Берлина, участвовавший в штурме рейхстага, явился основой формирования первой в Советской Армии ракетной бригады. Формирование началось в Германии 1 июня 1946 года в районе города Зондерхаузен.

Организационно в бригаду входили управление и три огневых дивизиона, технический дивизион, подразделения обслуживания и материального обеспечения.

С 15 августа офицеры приступили к изучению немецкой ракеты ФАУ-2. Учебной базой стали лаборатории, заводы, испытательная станция, специальный поезд института г. Нордхаузен и срочно созданные классы.

1947 год начался напряжённой учёбой всего личного состава бригады, перед которой была поставлена задача подготовить пуск первой баллистической ракеты.

В период с 3 по 28 августа 1947 года бригада шестью эшелонами и двумя спецпоездами передислоцировалась из Германии в Капустин Яр.

К октябрю 1947 года были построены вертикальный стенд для испытаний ракетных двигателей, деревянные ангары для проведения предстартовых испытаний ракет и стартовая площадка для их запуска, временная техническая позиция, монтажный корпус.

На проложенной от станции Баскунчак железнодорожной ветке стояли специальные поезда, так называемые «экспедиции», в которых размещались лаборатории, чертёжные залы, расчётное бюро и другие инженерно-технические службы.

К 1 октября 1947 года Вознюк доложил в Москву о полной готовности полигона для проведения пусков ракет, а уже 14 октября 1947 года в Капустин Яр прибыла первая партия ракет ФАУ-2 (А-4) собранных частично в Германии, частично в Подлипках.

На всех стройках объектов постоянно можно было видеть коренастую фигуру начальника полигона В.И. Вознюка. Его энергия, организаторский талант, требовательность и решительность во многом способствовали своевременному вводу в строй объектов и в целом готовности полигона к испытаниям. Фактически всего было отведено два с половиной месяца – на начало октября уже планировались первые испытания. Даже теперь, при наличии мощной современной строительной техники, такой срок представляется фантастическим.

На стартовую позицию первые испытатели ездили на американских «виллисах» отнюдь не по бетонкам, а по пыльным или раскисшим нашим дорогам, и любимой их песней тогда была «Эх, дороги, пыль да туман…».

С раннего утра и до позднего вечера на грунтовых дорогах стояло сплошное облако пыли. Машины двигались днём с зажжёнными фарами.

В музее полигона среди фотографий, подаренных дочерью Королёва Натальей Сергеевной, есть одна, где рукой Сергея Павловича внизу сделана приписка: «Не удивляйтесь моему виду. Мы утопаем в пыли…»

А до 1954 года в хозяйстве полигона числился гужевой транспорт. Рядом с городком находились конюшни и громоздились телеги, двуколки, в том числе вывезенные из Германии.

Номера строящихся площадок показывают очерёдность создания хозяйства полигона.

Номер 1 был присвоен площадке, на которой уже в первые два месяца начались стендовые огневые испытания ФАУ-2, или, как говорят ракетчики, осуществлялся прожиг ракеты. После таких прожигов ракета не могла быть пущена: оценивалась работоспособность агрегатов, систем, приборов, после чего она разбиралась для комплектации других ракет.

Стенд представлял собой мощную конструкцию из стали и бетона. Оборудование для него было вывезено из Германии.

В своей книге «Сергей Павлович Королёв. Жизнь и необыкновенная судьба» М. Ребров пишет: «Начинали со стендовых испытаний. Огромный по тем временам стенд (сорок пять метров в высоту!) соорудили на краю оврага. Поодаль было несколько землянок, в одной из которых заседала Госкомиссия. Когда начали прожиги, многие потом увидели мощь пламени, выброшенного двигателем ракеты… Слепящая и ревущая струя рвалась вдоль бетонного желоба и уходила метров на четыреста, поднимая удушливую пыль, заслонившую полнеба. Шестьдесят долгих секунд длился прожиг. «Королёв ходил королём», – говорили очевидцы. Стенд выдержал, двигатель – тоже, а вот бетон выгорел до арматуры. Но это было мелочью. Главное то, что все поняли: ракета родилась».

Площадка номер 2 – это техническая позиция с монтажно-испытательным корпусом, где ракеты после транспортировки с завода по железной дороге проходили проверку, испытания перед их отправкой на стартовую позицию. Эти испытания носили название горизонтальных. В шутку ракетчики, собираясь отдохнуть или поспать, обычно говорили, что отправляются на горизонтальные испытания. Ими же обозначалось госпитальное обследование офицеров перед их увольнением из армии.