Бенито Мальо едва умел читать. Ведь в школу-то мне походить не довелось, говаривал он. И такое признание собственной необразованности в его устах звучало как вызов, и вызов этот звучал тем более грозно, чем прочнее становилось положение дона Бенито. Единственными бумагами, которые он уважал, были свидетельства о собственности. Их он читал медленно и громко, почти по слогам, не боясь показать, что чтение дается ему с великим трудом, читал так, как читают строки Библии. Затем ставил подпись – будто наносил решительный удар чернильным кинжалом.

Чтобы купить усадьбу во Фронтейре, Бенито Мальо пришлось одолеть сопротивление наследников владения. Они обитали в Мадриде, а сюда наезжали лишь в летнюю пору и на Рождество. В рождественские праздники устраивались живые картинки. Участвовали в них дети из бедных семей, только Пресвятую Деву и святого Иосифа изображали дочь и сын хозяев усадьбы. Именно они после завершения спектакля оделяли всех шоколадными рождественскими фигурками и сушеным инжиром. Как-то раз и Бенито Мальо довелось выступить в роли пастушка – в меховом жилете и с котомкой за плечами. Он держал на руках овечку и должен был принести ее в дар Деве Марии, святому Иосифу и младенцу Иисусу. А в яслях в тот год лежал новорожденный сын служанки, которого она прижила невесть от кого. Правда, злые языки отцом называли Луиса Фелипе, владельца этой земли. Бенито Мальо тоже был незаконнорожденным, но к той поре уже наверно знал, кто его отец – пиротехник-гуляка, которого на вербену зарезали ножом в пьяной драке. Годы спустя, уже став взрослым парнем, но еще ничем не прославившись, подвыпивший Бенито Мальо прямо на коне ворвался на хозяйский праздник и, начав палить в воздух, до смерти напугал танцующих. Все запомнили тоскливый крик Бенито, когда его уже втянуло в воронку ночного мрака:

Вот на таком же празднике, на вербену, погиб мой отец!

Когда же он перед приусадебной часовней должен был изображать вифлеемского пастуха, ему поручили спеть короткое вильянсико [16]. И накануне вечером мать выучила с ним один куплет. Она и сама от души смеялась, исполняя его для сына. И Бенито Мальо, опустив барашка к яслям младенца Иисуса, повернулся к публике, сделал шаг вперед и очень серьезно пропел:

Поначалу хозяин усадьбы и гости остолбенели от неожиданности. Потом принялись хохотать. Да так, что не могли остановиться. Бенито Мальо видел, как кое-кто даже слезы вытирал. Они буквально рыдали от смеха. А у него пламя рвалось из глубины глаз. Случись это темной ночью, глаза его сверкали бы не хуже, чем у горной кошки.

Посредники, которых Бенито Мальо посылал в Мадрид, возвращались ни с чем. И так и сяк подлезали к владельцам усадьбы – все впустую. Каждый раз, когда казалось, что дело слажено, обедневшие хозяева ставили новые условия. Однажды Бенито Мальо призвал шофера и велел ему готовиться к долгому путешествию. Они погрузили в багажник два плоских бочонка, в каких принято здесь хранить копченую рыбу.

А я привез сеньорам подарочек, сказал Бенито Мальо, заявившись в их мадридскую квартиру.

Его провели в гостиную, и там в присутствии всей семьи он без лишних церемоний вскрыл один бочонок. Купюры были аккуратненько уложены концентрическими кругами – на манер деликатесной сельди.

Очень аппетитно. Гляньте, как они сверкают да как пахнут! Можете отведать. Пожевать. Очень вкусные копченые рыбки. Потом Бенито Мальо сказал: Коли желаете, пересчитайте, торопиться нам некуда. И он бросил взгляд на карманные часы, висевшие у него на цепочке. А я пойду сыграю в лотерею. Если согласны, зовите надежного нотариуса.

Но когда он вернулся, у сеньора нервно дергалась щека – от сардонического смеха. Жена его не проронила ни слова, только грудь ее вздымалась при каждом вздохе. А двое детей, мальчик и девочка, прикрывали родителей с флангов. Это семейство – надменное, с вытянутыми, как у встревоженных журавлей, шеями – всем видом показывало, что их жестоко оскорбили.

Ну так что?

Мы благодарим вас за проявленный интерес, сказал Луис Фелипе, но такой подход к делу кажется нам слишком поспешным. И речь идет не только о деньгах, сеньор Мальо. Есть вещи, не имеющие цены, они очень много значат для чувств.

Библиотека, папа, вставила дочка.

Да. Например, библиотека. Это замечательная библиотека. Из лучших в Галисии. И она бесценна.

Понятно. Бенито Мальо повернулся к шоферу: Коуто, неси второй бочонок.

Прошли годы, прежде чем Бенито Мальо обратил внимание на библиотеку: книги были расставлены в кабинете, гостиной и вдоль длинного коридора. Время от времени какой-нибудь гость, полистав старинный том, непременно бросал восторженный комментарий:

То, что у вас здесь собрано, это настоящие сокровища.

Знаю, кивал Бенито Мальо, и они бесценны. В глубине кабинета хранилась иллюстрированная энциклопедия. Внушительных размеров одинаковые тома, переплетенные под мрамор, отчего кабинет имел суровый и торжественный вид мавзолея. Но каждый раз, когда Бенито Мальо поднимался со своего места и обходил стол с правой стороны, взгляд старого контрабандиста упирался в полку, где стояли книги разных форматов, некоторые без переплета. Над этими книгами красовалась деревянная табличка с надписью: ПОЭЗИЯ.

Однажды он вот так же поднялся, потом снова сел. Но в руках он теперь держал книгу под заголовком «Сто лучших стихотворений на кастильском языке», составленную Марселино Менендесом-и-Пелайо [17]. С той поры каждый день в минуты отдыха он читал этот томик. Иногда клал открытую книгу на колени и замирал, глядя на тени, скользящие, как в немом фильме, по галерее, или опускал веки и словно грезил наяву. Он приучил прислугу к тому, что в такие моменты никто не должен его беспокоить, и у прислуги появилось новое выражение, звучавшее почти как старинная ритуальная формула: Сеньор сидит с книгой.

Любая причуда деда воспринималась в семье как нечто священное, и никто не придал особого значения этой внезапно вспыхнувшей страсти, которую здесь отнесли на счет старческого размягчения мозгов. Но в один прекрасный день, когда вся семья собралась в гостиной, Бенито Мальо выступил вперед и прочел первую строфу из «Копл на смерть отца» Хорхе Манрике [18]. Произведенный эффект – смятение бабушки Леонор и удивление, вспыхнувшее на лицах остальных, – открыл ему, что такое настоящий триумф, чего он до той поры, как выяснилось, не знал. У него было настолько сильно развито практическое чувство, что он путал выводы, пусть и неверные, к которым сам же приходил, с реальным порядком вещей.

В день банкета по случаю первого выхода Марисы в свет, уже за десертом, дед поднялся и постучал ложечкой по бокалу, словно зазвонил в колокольчик, требуя тишины. Весь день накануне он просидел, запершись в кабинете, и было слышно, как он сам с собой разговаривает и что-то декламирует в разных регистрах. Он был из числа людей, презирающих пустые разглагольствования. То есть слова, которые уносит ветер. Но сегодня, возгласил он, я хочу сказать то, что идет из самого моего сердца, то, что подобно роднику, бьющему из моей души. И трудно найти лучший повод, чем этот, подаренный нам нынешним торжеством, когда мы не без грусти чествуем весну жизни, пробуждение цветка, переход от невинности в возраст, уязвимый для нежных стрел Купидона.

Послышались смешки, но Бенито Мальо тотчас пригасил их сердитым косым взглядом.

Знаю, многих из вас мои слова удивят, ведь настали такие времена, что я и сам не прочь посмеяться над чересчур, так сказать, чувствительными чувствами. Но, друзья мои, бывают случаи, когда человек делает остановку на жизненном пути и подводит итоги.