Тысячи лет земледелец беспрерывно борется с зеленым врагом. Мотыга, кетмень, тяпка. Эти орудия ручного труда известны испокон веков. И сегодня мы видим их на поле рядом с трактором и комбайном, картофелесажалкой и дождевальной машиной. Наш век ознаменовался решительным переходом к механизации. Иначе было нельзя, ибо посевные площади резко возросли. Машины теперь пашут, сеют, боронуют, культивируют, поливают. Но даже квадратно-гнездовые посевы, которые позволяют вести обработку в двух направлениях, не решили проблемы сорняков.

В рядках, куда стальные ножи культиватора не могут дотянуться, растут себе осот и вьюнок, молочай и сурепка. Только кетмень или мотыга выручают современную технику. На огородах и хлопковых плантациях, на картошке и кукурузе без них не обойтись и сегодня. А хлеба? Ведь туда, где пашня занята сплошным посевом, мотыге дороги нет. И руками рожь не прополешь. Там-то и воцаряется зеленый враг. Как и положено лазутчику, он до поры до времени незаметен. Насыпьте в ладонь горсть семенной ржи и семена костра ржаного. Вряд ли вы их отличите. Семена сорных растений часто схожи с культурными по форме, величине и весу, и их трудно бывает разделить.

Сорняки при первом удобном случае поднимают голову. Брошенные в почву, их семена держатся в тени долгие годы, чтобы неожиданно объявиться и начать действовать во вред урожаю. Очень долго не теряют всхожести семена звездчатки — в воде два года, в почве до пяти лет. Семена овсюга сохраняются в складских помещениях до 20 лет!

Беспощадная истребительная война, объявленная зеленому врагу тысячи лет назад, так и не привела к окончательной победе. Выкорчевывая сорняки одной рукой, другой земледелец осуществлял жестокий отбор наиболее выносливых организмов. Эта непроизвольная селекция сделала и делает свое дело. Слабые погибали, стойкие оставались и давали потомство еще более жизнеспособных и плодовитых представителей. Колос овса приносит сотню-другую зерен, овсюг — в 5–6 раз больше. Только одно растение лебеды оставляет на квадратном метре пашни в несколько раз больше потомков, чем сеялка бросит в борозду хлебных зерен. Просо волосовидное — чемпион плодовитости — дает 1 миллион 250 тысяч семян.

Вред, причиняемый хозяйству сорняками, не ограничивается тем, что они грабят урожай, отнимая у культурных растений пищу, свет, влагу. Многолетние сорняки — пырей, острец, свинорой — своими мощными корневищами мешают вспашке. Зеленый враг затрудняет уборку, забивая режущий аппарат и молотилку комбайнов. Падает производительность машин, растягиваются сроки полевых работ.

Куколь, плевел опьяняющий делают муку ядовитой. Лютик, чемерица, безвременник отравляют скот на пастбищах. Полынь и щавель ухудшают вкус молока.

Сорняки, как правило, представляют рассадник для всяческой нечисти, жаждущей полакомиться плодами урожая. Вот заразиха. Это растение-паразит не имеет зеленых листьев. Оно присасывается к полыни или дурнышнику, а оттуда перекидывается на подсолнечник.

Опасная болезнь — ржавчина, поражающая пырей, переходит на хлебные злаки.

Луговой мотылек и озимая совка гнездятся на листьях лебеды или осота. Здесь они кладут свои яйца, отсюда гусеницы их совершают набеги на культурные растения.

Нанести удар по сорнякам — это значит оздоровить всю обстановку в земледелии.

Полторы тысячи сорняков разных видов наносят колоссальный ущерб сельскому хозяйству СССР. Ежегодные потери составляют около 1 миллиарда рублей.

Отступление первое. «Нет ничего практичнее хорошей теории».

Не помню, кому принадлежит это выражение. Подобную мысль высказывали многие исследователи — и теоретики и практики. «Наука — капитал, а практика — солдаты», — говорил Леонардо да Винчи. Положение, справедливое для всех времен, на иных этапах развития науки становится как никогда злободневным. Нечто подобное происходит сейчас в биоорганической химии. Совершены сотни открытий, больших и малых, созданы или синтезированы многие тысячи неизвестных ранее веществ, накоплены миллионы (я нисколько не преувеличиваю, скорее всего преуменьшаю) новых фактов. Разобраться в их сложнейшем лабиринте возможно, только осветив дорогу вперед лучом теории. Выхватив главное, обойдя второстепенное.

В распоряжении химика, который ищет новый ядохимикат, находится ошеломляюще большой выбор препаратов. Идти путем, каким идут, скажем, селекционеры, — путем обычного отбора — не лучший выход. Во всяком случае, это не быстрейший способ. Чтобы перебрать, испытать в разных условиях и на разные свойства сотни тысяч веществ, требуются годы, десятилетия. И не всегда найденный таким путем препарат полностью отвечает возложенным на него надеждам. Вредители сумели отлично приспособиться, например, к ДДТ. Дошло до курьезов, впрочем, весьма печальных. Яд, направленный против паразита, неожиданно стал для него своеобразным «витамином». Клеши так к нему привыкли, что уже не могут жить без бывшего яда!

Итак, нужна теория, которая помогла бы найти такой яд, который нарушил бы звенья в обмене веществ вредоносных организмов необратимо.

Поиски новых препаратов велись до последнего времени ощупью, эмпирически. Достаточно надежные теории, которые помогли бы найти искомое на основе зависимости между составом, строением и биологической активностью вещества, только рождаются в умах ученых. Закономерно, что первые положительные результаты получаются там, где объединяют теоретические усилия мыслители разных направлений — биологи, химики, физики. Так был найден, например, уже упомянутый гексахлорбутадиен. Исследования по упругим парам и другим химическим и физическим свойствам, проведенные учеными НИИУИФ и МГУ, привели к открытию этого нового инсектицида. Исследования категорий дипаузы — периода покоя — у колорадского жука помогли ученым Института морфологии животных имени А. Н. Северцова разработать теоретическую базу для совершенствования борьбы с этим вредителем. Теория эта ложится в основу прогноза, когда колорадский жук наиболее уязвим, когда его легче уничтожить.

Теория прогноза, пожалуй, менее всего разработана. В области прогнозов погоды наукой достигнуты кое-какие успехи. Сельскому хозяйству нужен и другой прогноз: предсказать время появления, масштаб распространения и динамику развития вредителей и болезней растений.

Именно теория, разработанные ею основа и методы долгосрочных и краткосрочных предсказаний должны дать практикам могучее оружие для защиты урожая. Определить сроки проведения оздоровительных работ, спланировать заранее необходимые мероприятия и выбрать самый подходящий момент для нанесения превентивного удара по вредителям — это половина победы.

Карлики защищают гигантов

Когда входишь в лабораторию, где синтезируют яды, чувствуешь себя не в своей тарелке. Вроде бы опасаться нечего — все надежно закупорено и укрыто от постороннего человека. И все равно движения твои скованны и напряженны. К этому обязывают черепа, скрещенные кости, восклицательные знаки после слов «яд», «смертельно», «опасно».

Не знаю почему, но думаю о совсем далеких вещах. Римские императоры и тайны мадридского двора, эпоха гугенотов и Медичи, иезуиты и Ришелье… В темных страницах истории яд не раз сыграл свою страшную роль. Перед его убийственной силой были равны все — короли, папы, министры, их слуги, враги и возлюбленные. Но за пиршественным столом были тоже равны все. Годами ждал убийца подходящего мгновенья, чтобы бросить отраву в кубок намеченной жертвы. «О, если был бы яд, которым можно потчевать всех, а убивать только избранных!..»