На танцах ребята, с которыми он пришел, стали приглашать девчонок и вызвали недовольство местных. В перерыв к ним подошел один. Кисти его рук были синими от наколок:

— Вы откуда? Кого здесь знаете?

Получив отрицательный ответ, он посоветовал уйти по-хорошему.

Все друзья поспешили в раздевалку и через минуту уже были на улице. В зале остался только Алмаз. Он стоял у стены, слушал музыку и наблюдал за танцующими. Он и не заметил, как его окружили. Ударили в лицо сразу и очень сильно.

Падая, Алмаз ударился еще и о стену. Из глаз снопом посыпались искры. На какую-то минуту он потерял ориентацию. Из разбитого носа ручьем потекла кровь. Он толком не успел подняться на ноги, как второй удар ногой в лицо разбил ему губы, и парень опять повалился.

Их было человек семь. Они били его лежащим на полу танцплощадки. Пинки сыпались по голове и по телу и не давали ни опомниться, ни встать. Алмаз понял, что если не сможет подняться, его искалечат или убьют. Убьют, как собаку, без жалости и сочувствия. Не замечая боли и ударов, усилием всей своей воли и желанием жить Алмаз вскочил и спиной уперся в стенку. Его крик, похожий на воинственный клич индейцев, на миг заглушил не только крики нападавших, но и ансамбль. Перед ним стояли трое и по очереди били его кулаками и ногами. Среди них Алмаз увидел и того, что подходил к ним в перерыве.

От злости и безысходности Алмаз бросился на этого парня и зубами схватил его за щеку. От дикой боли он завизжал как свинья. Алмаз выплюнул изо рта кусок его плоти и устремился к следующему противнику. Не ожидая подобного, парни испуганно шарахнулись, а затем и побежали, забыв о покалеченном товарище.

Спустившись в туалет, Алмаз долго смывал с себя кровь. Отмывшись, взглянул на себя в зеркало. То, что он увидел, мало походило на привычное отражение.

Зажав платком разбитый нос, он вышел из туалета и, быстро одевшись, покинул негостеприимный дворец культуры.

Именно после этой драки за ним и закрепилась кличка «Бешеный».

Лиля представила себе окровавленного, избитого Алмаза. Ей вдруг захотелось оказаться там в тот момент в том танцевальном зале и броситься ему на помощь, защитить его от мерзавцев.

Неожиданно автомашина остановилась. Лиля, увлекшаяся мечтами, не заметила, как они подъехали к дому. Приглашать Алмаза она не стала.

Дома она еще долго переживала его историю и никак не могла заснуть. Алмаз же, наоборот, заснул быстро. И спал, как ребенок, — на его лице застыла улыбка.

Светлана занималась домашними делами. Звонок в дверь оторвал ее. Она никого не ждала в столь ранний час, но, поправив прическу, все же поспешила к двери. На пороге стояла Вера Штольц.

— Прости, что так рано. Я всю ночь не сомкнула глаз и с утра бросилась к тебе, — извиняясь, начала Вера.

— Посмотри на мою шубку! Нравится тебе? — хвасталась она и крутилась перед Светой.

Теперь ясно, зачем она пришла! Вера относилась к той категории женщин, которым было необходимо с кем-то поделиться своей радостью. Переполняющая ее гордость за столь дорогое приобретение не давала ей покоя. Новая шубка, которую она забрала накануне из ателье, являлась именно тем раздражителем, с которым ей так и не удалось справиться.

Вера стояла перед ней, словно манекен в магазине, и периодически меняла позы. Это было так смешно, что Светлана заулыбалась.

Мех в готовом изделии выглядел еще красивее и богаче. Даже неспециалист мог легко догадаться о стоимости такой шубки.

Внимательно осматривая обновку Веры, Светлана, обратила внимание, что один из рукавов был не совсем удачно скроен и явно подводил неплохую работу закройщика.

Она не хотела расстраивать подругу и портить ей с утра настроение, ведь в целом вещь была сшита хорошо и прекрасно сидела на ее фигуре.

Вера сняла с себя шубу, достала бутылку мартини и предложила Светлане обмыть.

— Верочка! Ты что придумываешь? Зачем это, я и так рада за тебя! Наконец-то твоя мечта сбылась! У тебя появилась настоящая вещь, очень дорогая, — пыталась отделаться Светлана.

Но напор Веры не стихал, и Света сдалась. За кухонным столом они разлили вино по бокалам и выпили за удачное приобретение.

Света не завтракала, и спиртное сразу ударило ей в голову. Приятное тепло растеклось по всему телу.

Вера налила еще.

— Извини, Вера, но я больше не буду! Я и так опьянела, — отказывалась Светлана. — Посмотри, еще нет и десяти. Мне стыдно пить утром, да у меня еще и дела по дому.

Вера сделала обиженное лицо и капризно произнесла:

— Светочка! Можно подумать, что я каждый день прибегаю к тебе с утра и пою тебя мартини. Первый раз в жизни мне так повезло, и ты мне помогла в этом. А ты не хочешь выпить за счастье свое лучшей подруги. Пей, или я обижусь, серьезно тебе говорю! — Вера пододвинула ей бокал.

Они выпили по второму фужеру и закусили шоколадом.

Устроившись на диване, подруги разговорились. Стали рассказывать о своем детстве и юности, о своих родителях и близких. Света рассказала, что родилась в Омске, но свое осознанное детство провела в Кировском районе Казани. Вера внимательно слушала. Светлана, как на широком экране, видела все свое детство. Она рассказала, что ее отец служил в должности заместителя начальника школы младших авиационных специалистов. Воинская часть находилась рядом с их домом, и отец каждый день приходил домой обедать. Это была своеобразная традиция семьи, и нарушать этот порядок не решался никто. Мать ее была музыкантом, закончила в Ленинграде консерваторию по классу скрипки, но после замужества работать по специальности не могла. Она моталась с отцом по гарнизонам по всему Советскому Союзу. За двадцать лет совместной жизни они переезжали около семнадцати раз, и, кроме дежурных чемоданов, у них не было другого имущества.

Только в Казани они застряли надолго. Там же, в Кировском районе, она закончила среднюю школу N32. Училась легко и хорошо, и поэтому по окончании школы без особого труда поступила в Московский институт имени Плеханова. После института ее направили на Урал, в Челябинск. Однако трудовая ее деятельность явно не сложилась. На работе за ней стал ухаживать ее начальник по имени Зураб. Он был женат и, несмотря на еще молодой возраст, имел троих детей. Но это не останавливало его от попыток затащить ее в постель. Он слыл ловеласом и цеплялся за каждую юбку. В небольшом женском коллективе, пожалуй, не было ни одной женщины, которую, он не попытался бы затащить в постель. Все хорошо знали о его слабости и внимательно следили за его попытками сломить новенькую. Однажды, когда они на работе справляли день рождения сотрудницы, Зураб поймал Свету в соседнем кабинете, куда она вышла за продуктами. Прижав ее к стене, он без церемоний стал расстегивать ей блузку. Его мокрый рот искал ее губы. Светлане были омерзительны его прикосновения, его близкое дыхание вызывало тошноту.

Светлана собрала все свои силы и толкнула его в грудь. Толчок оказался настолько сильным и неожиданным, что он отлетел на середину кабинета и под хохот сотрудниц растянулся на полу. Светлана не знала, что за происходящим наблюдали практически все.

Зураб поднялся и стал отряхивать свой кримпленовый костюм. Он пытался все превратить в шутку, но женщины прекрасно знали, по какой причине он оказался на полу. Коллеги хвалили Светлану и гордились ее поступком, потому что только она смогла сделать то, что хотела сделать каждая из них.

Светлана понимала, чем это может обернуться. Через два дня ее вызвал начальник.

— Слушай, дорогая! У всего есть чувство меры. Ты понимаешь, что ты сделала? Ты подумала о моем авторитете? Нет, ты не подумала! Так скажи, почему я должен думать о тебе, о твоих проблемах? — сразу завелся Зураб.

Он предложил ей уволиться по собственному желанию.

Светлана не стала спорить, вышла из кабинета и в приемной написала заявление.

Потом она работала еще в двух коллективах, но нигде прижиться не смогла.