Сторонники объединения указывали на расцвет церковной жизни в России. Что плохого в том, что расцвет придет и к нам, в Америку? - удивлялись они.

- Плохо то, что Патриархия слишком тесно связана с государством, а это угрожает и национальной безопасности США, и каждому из нас. Под церковным прикрытием в Америку придет Путин в подряснике, - объяснял я.

Отставной профессор истории Джорджтаунского университета заявил, что объединение Церквей исторически неизбежно. Это был чисто материалистический довод. Один Господь знает, что неизбежно, а что нет. Еще совсем недавно говорили об исторической неизбежности объединения братских народов России и Белоруссии - где оно? Похоже, белорусский диктатор Лукашенко убоялся той «широкой автономии», которую сулил ему Путин.

Но противники объединения Церквей выступали чаще. И это была отнюдь не кучка экстремистов, а самые уважаемые и давние члены прихода. О. Виктор выглядел заметно расстроенным: советского «поддерживаем и одобряем» не получилось.

О. Виктор наставил на путь истинной веры очень многих эмигрантов из Советского Союза и России. Он и матушка Мария помогают больным и бедным. Но о. Виктор оказался перед тем же выбором, что и советские священники в 1927 году - присягать ли митрополиту Сергию?

В марте 2004 года патриарх Алексий Второй выступил по государственному телевидению и призвал жителей страны, верующих и неверующих, прийти на избирательные участки для выборов Путина. Разумеется, так прямо он не сказал, но ведь кандидат-то оставался один. Все остальные были отсеяны.

«Церковь отделена от государства, и Церковь и религиозные организации не вмешиваются в политическую борьбу, но мы являемся гражданами страны, и поэтому наш долг - не быть в стороне и активно принять участие в выборах президента», - заявил он.

Интернетовский сайт Grani.ru предпослал выступлению Патриарха остроумный комментарий:

«Занятно все-таки, что любое свое политическое заявление служители культа приправляют обязательным: «церковь отделена от государства». Чувствуют, что тут что-то не так. Что не надо бы выступать. Но гражданский долг берет свое. Вот и Алексий тоже.

Вообще-то, напоминание о гражданском долге и сам факт обращения к «верующим и неверующим» говорит о том, что иерарх тут выступает именно в своей гражданской ипостаси. Но в таком случае придется констатировать, что либо церковь все-таки от государства не очень отделена, либо гражданин злоупотребляет служебным положением священнослужителя. Таким образом, в этом раунде борьбы дьявола с Господом победа явно на стороне первого. Но куда деваться, если с явкой беда такая получается. И кесарь нервничает. И гражданский долг не дает покоя. И гражданин Патриарх, облачившись в парадную форму, призывает «старых и молодых, верующих и неверующих сделать правильный выбор».

Но ведь выбора никакого не было! Путинская администрация всерьез опасалась того, что избиратели не придут на избирательные участки, и призвала в помощники самого Патриарха.

Но почему он не ответил так: «Господин президент, не могу согласиться на вашу просьбу выступить по телевидению, потому что это могут счесть прямой агитацией за вас!».

Разве его расстреляли бы за это, как при Сталине? Но почему тогда он настолько покладист, что переиначивает понятие христианского долга, который вовсе не требует участия в президентских выборах?

Потому что связан государством по рукам и ногам. Ведь именно оно владеет всеми храмами Московской Патриархии и в любой момент может их отобрать. Но здесь, на Западе, об этом почему-то не знают.

Здесь уверены, что в России церковь так же финансово независима, как здесь. Что российские приходы тоже могут распоряжаться храмами по своему усмотрению. А это совсем не так.

По сей день все храмы в России принадлежат государству с тех пор, как были национализированы большевиками в 1917 году. Сейчас они, вроде бы, ушли с политической сцены, но нынешнее российское государство почему-то свято хранит их заветы.

Закон «О свободе совести и о религиозных организациях» от 1997 года (статься 21, пункт 3) разрешает передачу храмов государством в собственность религиозных организаций, причем безвозмездно. Но есть в нем и 22-я статья, пункт 2, также разрешающие безвозмездную передачу храмов, но - только в пользование.

Государство пошло по второму пути. Статья 21-я осталась на бумаге. Из контекста обеих статей видно, что в 1997 году все храмы принадлежали государству.

С тех пор положение не изменилось. Оно лишь ухудшилось.

Закон «Об объектах культурного наследия» от 2002 года еще более затруднил передачу храмов Православной Церкви.

Журнал «Церковный вестник», официальное издание Московской Патриархии, попросил прокомментировать этот закон двух сотрудников Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви - ее ответственного секретаря, кандидата юридических наук Юрия Куницына и эксперта, государственного советника РФ первого класса, кандидата философских наук Генриха Михайлова. Они ответили так:

«Теперь возможность передачи в собственность Церкви конфискованных у нее богоборческим режимом объектов культурного наследия сведена к минимуму, что, безусловно, нарушает ее права и противоречит международным обязательствам России. Более того, сам факт нахождения храма в собственности государства и возможность его использования не по прямому назначению ущемляет право простых граждан на совместное исповедание и распространение религии».

С середины восьмидесятых годов Московская Патриархия безуспешно просит вернуть ей храм Климента, Папы Римского, на Пятницкой улице, где хранится часть фондов Государственной библиотеки. Этот прекрасный храм не возвращен до сих пор.

Закон признает объектами культурного наследия абсолютно все здания и сооружения религиозного назначения, кроме вновь построенных. Следовательно, на них распространен особый правовой режим.

Но главное, не оправдались надежды на то, что будет положено начало процессу реального возврата имущества, изъятого Советским государством, в собственность Церкви.

Новый закон создает условия, при которых государственные органы смогут передавать религиозные объекты культурного наследия светским организациям и даже частным лицам в безвозмездное пользование или аренду без согласования с религиозными организациями. Отсутствие приоритетного права у религиозных организаций на получение этого имущества фактически будет означать утрату этих объектов не только для них, но и, возможно, для всего общества.

«Часть объектов культурного наследия, принадлежавшего ранее Русской Православной Церкви или старообрядческим общинам, находится сегодня в собственности уже не государственной. К сожалению, они порой используются для весьма сомнительных целей. Незаконность этих сделок очевидна. Однако принятый закон не дает оснований для возврата церковных зданий. Более того, как нам представляется, он даже защищает интересы физических и юридических лиц, имеющих в собственности любой, в том числе и церковный объект культурного наследия. Разве это не кощунство, когда храм используется под склад, производство, оборудован как ресторан или другое увеселительное заведение?».

24 сентября 2002 года в Издательском Совете Русской Православной Церкви состоялось обсуждение этого закона. О нем сообщил справочно-информационный портал «Религия и СМИ».

Открывая его, Председатель издательского Совета РПЦ протоирей Владимир Силовьев заявил:

«Как известно, проблема заключается в том, что церковные здания и земли переданы Церкви на правах безвозмездного и бессрочного пользования. Но на повестке дня стоит вопрос о тех механизмах, которые обеспечат Церкви владение зданиями и землями на правах собственности».