Следующие два дня я был просто невыносим и заставил Кли-кли пожалеть о его гениальных идейках превращения меня в дралана. На все мои доводы, что простолюдину, совсем недавно попавшему в дворяне, это попросту не нужно, Миралисса и гоблин отвечали совершенно иначе, чем я рассчитывал.

Вот уж не думал, что дворянином быть так сложно. Держать в голове массу абсолютно глупых и ненужных вещей — на это способен только тот, в чьих жилах течет высокородная кровь.

За эти дни я узнал, как надо брать в руки бокал, пить, кланяться, вести себя за столом, говорить комплименты, многозначительно молчать, вызывать на дуэль, рассуждать о вечном, лошадях, соколиной охоте, военных парадах, турнирах, геральдике и прочей дребедени, которой нет места в обычной жизни уважающего себя мастера-вора. К концу второго дня обучения моя голова просто трещала от переизбытка ненужных знаний.

Как оказалось, гербом герцога Шагора был еж на фиолетовом поле, и я, постаравшись не ударить в грязь лицом, стал колючим и едким, как стадо зверьков моего нового господина — Угря. К концу второго дня при виде меня Кли-кли шипел и плевался, словно рассерженный кот, но все равно на пару с Алистаном продолжал вбивать в мою голову знания. Последней пыткой для меня стала родословная герцога. Как оказалось, любой дралан должен знать родословную того, кто пожаловал его дворянским званием.

Родословная, я вам скажу, еще та вещь! Помнить, кто на ком, с кем, как, зачем, почем и сколько в итоге у них родилось детишек, которые кто на ком, с кем, как, и так до бесконечности. В итоге я окончательно запутался в новоявленных родственничках Угря и обозвал двоюродную бабушку, добрейшую герцогиню Де Ларанден троюродной кузиной внучатого племянника по линии шестой сводной сестры, находящейся в браке с дядей двенадцатой сестры матери по линии отца-деда-бабки. Кли-кли в раздражении плюнул и, сказав, что я неисправим, раз не могу запомнить такую простую вещь, печатая шаг, скрылся на кухне трактира, oставив потешаться надо мной Арнха и Фонарщика, которые в процессе всего обучения-мучения просто надрывали животы от смеха.

— Будь у меня столько родственничков, я бы сбежал из дома! — сквозь хохот выдавил из себя Арнх.

— А ты и так сбежал, — напомнил жителю Пограничного королевства Мумр.

Это вызвало у Арнха еще больший смех, и он, вытирая слезы, чуть не опрокинул кружку пива себе на кольчугу.

К вечеру на меня напала нервная дрожь, и я шастал из угла в угол трактира, как гарринч, которого посадили в клетку. Я знал, что все наши выкрутасы и игры с судьбой добром не кончатся. Доиграемся, клянусь Саготом! А все из-за Кли-кли, чтоб его орки поймали!

— Сурок, — спросил я у воина, дрессирующего Непобедимого. — Ты не видел, куда Кли-кли делся?

— Глянь у себя в комнате, он вроде там oшивался.

Ну естественно, заботливый гоблин готовит мне костюм для приема. Кстати, до сегодняшнего дня я не удосужился разглядеть свое парадное платье. Кли-кли наотрез отказывался показывать его, видно заботясь о целостности моих нервов. Все остальные участники маскарада уже получили обновки — зеленые парадные костюмы для Диких, на груди которых был вышит серый еж на фиолетовом поле. Угорь приоделся в дорогущее дворянское платье с высоким накрахмаленным воротником и широкими рукавами глубокого коричневого цвета, а Эграсса уже успел облачиться в сине-желтый камзол, на котором была вышита черная луна — знак его дома. Из-за двери комнаты, которую я делил с Фонарщиком и Кли-кли, раздался незнакомый голос:

— Обвиняемый! Ты признаешь себя виновным?

— Нет, не признаю! — пропищал Кли-кли.

— У тебя есть последнее слово, перед тем как будет оглашен окончательный и справедливый приговор.

— Идите вы все в задницу! — торжественно произнес шут.

— Тогда услышь свой приговор, несчастный!

В разговор включился третий голос:

— В связи с покушением на личную собственность ты приговариваешься к четвертованию. Приговор привести в исполнение немедленно!

Я изумленно приоткрыл дверь и заглянул в комнату, отчего-то надеясь увидеть там весь королевский суд и палача в придачу. Но нет, комната была пуста, если не считать сидевшего за столом Кли-кли. Перед ним стояла огромная тарелка крупной белой черешни, но гоблин сейчас не обращал на нее никакого внимания. В этот момент он был занят насущными делами — отрыванием крылышек и лапок у пойманной им мухи.

— Тебе не надоело изображать из себя дурака? — спросил я, входя в комнату и беря горсть черешни.

— Работа у меня такая, Гаррет, — вздохнул гоблин и выбросил все, что осталось от мухи, в окошко. — Не изображай я из себя дурака — сидел бы дома, в Заграбе, учился на шамана. Эх!

— Неужели жалеешь? — спросил я, выплевывая косточку.

— Да нет… Все, что ни делается, — к лучшему. К тому же не будь меня, кто бы тебя защищал?

— Меня? Ты хочешь сказать, что ты меня защищаешь? — Мы в сотый раз вернулись к нашему старому разговору.

— А кто же, если не я? Только благодаря мне ты еще жив. — Шут раздулся от важности.

— Благодаря тебе, мой маленький зеленый пакостник, я получил колючку под задницу, холодную воду в постель, дурацкое пророчество и звание лжедралан вместе с павлиньим нарядом — подарком герцога. Кстати, где он?

— Как где? Он там же, где последние двадцать лет, — в родовом замке на Морском утесе, что близ Исилии.

— Я про костюм, а не про Ганета Шагора! Хотелось бы взглянуть, что по твоему заказу подобрал для меня наш любезный трактирщик? В чем я поеду на этот прием?

— А! — понял шут и спрыгнул со стула. — Скоро увидишь.

— Скоро? А почему не сейчас?

— У нас есть еще одно важное дело. Следуй за мной, Танцующий в тенях, сейчас ты получишь свой последний урок.

— Да иди ты во тьму! Сколько можно? — рассвирепел я. — Ты меня весь день этой геральдикой мучил, в ней сам Неназываемый ногу сломит, не то что обычный вор. На сегодня уроков достаточно!

— Ты не обычный вор. Ты мастер-вор. — Шут направил на меня палец, будто это был самый настоящий арбалет. — И тебе надо хотя бы показать, как следует танцевать в приличном обществе!

У Кли-кли идеи одна безумнее другой.

— Ты меня еще роды научи принимать. Вор — повивальная бабка. Драланов не зовут танцевать! Я к тому же умею это делать без твоих уроков.

— Умеешь. Какую-нибудь джангу или галкаг. — Кли-кли слопал черешенку, зажмурил левый глаз, прицелился и плюнул в окно. — А у дворян танцы совсем другого содержания. Пошли, не хочешь же ты опростоволоситься в самый неподходящий для этого момент?

Я в который раз за сегодняшний день застонал, но делать было нечего и пришлось топать за шутом в общий зал трактира, на ходу проклиная тот день, что свел нас вместе.

Дикие собрались в зале. Только Сурок не был одет в зеленый костюм — он оставался в трактире вместе с Алистаном, Миралиссой и Эллом. Здесь же находился и Басс, он озадаченно хмурился, смотрел на довольно странную для Диких одежду — одежду слуг.

— Эй, Делер! — позвал карлика Кли-кли. — Подь сюды!

Делер отвлекся от спора с Халласом и вразвалочку, не торопясь, подошел к нам. В костюме слуги-охранника карлик был похож на корову в мундире Диких егерей.

— Чего вам?

— Слушай, Делер. Ради общего дела, сделай милость!

— Ну? — подозрительно покосился он на нас, понимая, что милость — это всегда бесплатно, а бесплатно карлики делать ничего не любят.

— Обними Гаррета.

Лицо Делера посуровело.

— Ты это… Кли-кли, xоть ты мне и друг… Я ведь и в рыло могу дать… Я не из этих… самых.

— Дурак ты, Делер! Мне Гаррета надо танцевать научить!

— А-а-а, — понимающе протянул карлик и, сняв с головы шляпу-котелок, взъерошил свои огненно-рыжие волосы. — Тогда я ростом не вышел, вам Медок нужен.

— Медок, — проворчал Кли-кли насупившись. — Медок еще тот медведь, он Гаррету все ноги отдавит…

— Ну, тогда Арнх.