— Так, так, так, — проговорил тот, кто стоял. — Как-то глупый мотылек, прилетел на огонек… Кого на огонек нам духи леса принесли?

— Мартышку, полагаю, — проговорил тот, кто держал меня за волосы.

— Переверни его.

Волосы мне сразу же отпустили и нож убрали, а затем достаточно бесцеремонно перевернули, но, чтобы я не рыпался, предусмотрительно поставили ногу мне на грудь, да так, что я едва мог вздохнуть.

Разглядеть, кто стоит надо мной, я не смог. Темные силуэты. То ли люди, то ли эльфы, то ли орки.

— И вправду мартышка, — хмыкнул перевернувший меня. — Карад драг'су'ин'тар? (Отправим его во тьму? (Орк.))

— Кро! Алле бар натиш, китал у Багард. (Нет! Отведем к костру, Багард сам разберется. (Орк.))

Тьма знает, о чем эти ребята талдонили, но этот язык, вне всякого сомнения, — орочий. Разумно рассудив, что люди вряд ли будут болтать на таком ужасе, я вычеркнул их из списка. Остаются орки или эльфы. Между тем эти двое продолжали трепаться друг с другом, причем один постоянно говорил "кро", а другой все время поминал какого-то "тара". Вроде ребята никак не могли прийти к единому мнению. Я попытался сказать свое веское слово и пошевелился. Тут же нога стоявшего на мне парня надавила несколько сильнее, и я, напоследок огорченно клякнув, заткнулся. Наконец говоривший "тара" сдался.

— Хорошо, одним больше, одним меньше. Берем его. — Эти слова уже были для моих ушей. Меня рывком поставили на ноги.

— Будешь дергаться, мотылек, не долетишь до огня. Мы обожжем тебе крылья прямо здесь, это понятно или мне тебя ударить?

— Я понял.

— Вот и чудесно. — Меня довольно невежливо толкнули в спину. — Мисату но алдди Олаг. (Приглядывай за мотыльком, Олаг (орк).)

— Мисата. (Пригляжу (орк.).)

Глупец! Я как-то не подумал, что вокруг костра могут быть выставлены секреты и охрана.

Меня вновь толкнули в сторону костра. Что же, мои пленители были правы — я словно мотылек полетел на огонь, и в итоге мне обожгло крылышки.

Вежливыми манерами мои спутники не отличались, и если тот, кто сидел у меня на ногах, лишь поторапливал, то второй постоянно толкал в спину, и я едва не падал. Наконец мы вышли на небольшую лесную полянку, где горел костер. Возле костра сидело человек (или не человек) десять. Еще несколько стояли или лежали в отдалении от огня, и я попросту не мог их сосчитать. Многочисленная компания.

— Гхей Багард! Масату нер ашпа туг Олагэ перега! (Эй, Багард! Посмотри, кого мы с Олагом поймали! (Орк.)) — крикнул Здоровяк.

Фигуры у костра зашевелись и встали на ноги. Меня подтолкнули поближе к огню. У ребят, пленивших меня, была смуглая кожа, желтые глаза, черные губы, клыки, волосы цвета пепла.

"Эльфы!" — обрадовался я, а затем пригляделся и очень, очень расстроился. Сбылись мои опасения. Из двух зол я угодил к худшему. Эльфы никогда не собирают волосы в хвосты, эльфы не такие массивные, и эльфы никогда не носят ятаганы.

Вековечная тьма и все боги Сиалы вкупе с проклятущим Хозяином! Первые! Я угодил в лапы к оркам! Хотя мне немножечко повезло. На желто-коричневых одеждах Первых были нашивки клана Ходящих по ручью, а это намного лучше, чем встреча с теми же Груунскими ухорезами. Во всяком случае, меня не будут убивать сразу.

— Где вы нашли это? — спросил невысокий орк.

— Ходил вокруг костра, Багард, — переходя на человеческий язык, заговорил Нездоровяк.

— Мартышка была одна?

— Да, прежде чем его схватить, мы осмотрели окрестности. Он был один. Олаг подтвердит.

Нездоровяк кивнул. Орки вновь перешли на свой язык, быстро переговариваясь. Я стоял, словно баран, и ожидал, что же из всей этой канители выйдет. Вроде Багард был главным в этом отряде, во всяком случае, он произнес несколько резких фраз, и шестерка Первых скрылась в ночных зарослях.

— Оружие? — Багард вновь заговорил на людском языке.

Олаг протянул командиру мой нож. Багард бесстрастно повертел клинок в руках и передал одному из орков, стоявших рядом с ним.

— Это все, Фагред? — Вроде Первый был немножечко удивлен.

— Да, — кивнул Здоровяк.

— Обыскивали?

— Нет.

— Он не слишком похож на воина, — сказал один из орков.

— Сейчас мы все узнаем, к костру его!

Фагред и Олаг подхватили меня под руки и поволокли к огню. Я, понятное дело, ожидая того, что сейчас мне начнут поджаривать пятки, начал сопротивляться, но орк, завладевший моим ножом, от души дал мне под дых, и сопротивляться сразу как-то расхотелось. Теперь была только одна забота попытаться вдохнуть. Меня бесцеремонно усадили возле огня, и Фагред стал задавать вопросы:

— Кто ты? Сколько вас? Что ты делаешь в нашем лесу?

Каждый вопрос орк сопровождал звонкой оплеухой. Если учесть размер его лапищ — а орк был ничуть не меньше того же Медка, — то я вполне справедливо опасался за целостность своей головы. Увы, ответить я ничего не успевал, потому как оплеухи сыпались на меня с той же скоростью, что и вопросы.

А вопросы чередовались в крайне быстром темпе. Когда Фагред стал задавать их по пятому кругу, все более распаляясь от моего молчания, раздался голос Багарда:

— Хватит!

Фагред, недовольно ворча, отошел.

— Обыщите его.

Меня вновь поставили на ноги, сняли сумку, ловко прошлись по одежке.

— Недл кро. (Ничего нет (Орк))

— Говорил же я, что это на воина не похоже, — пробурчал один из орков и подбросил в огонь еловых веток.

К этому времени вернулась шестерка воинов, посланных Багардом в разведку. Один из Первых отрицательно покачал головой и убрал стрелу в колчан.

— Если он не похож на воина… — Желтые глаза Багарда внимательно изучали меня. — Шокрен, проверь мартышку!

Из тени вышел орк, и я похолодел — у парня на голове был странный головной убор, слишком уж сильно смахивающий на шляпу шамана. Вот только шамана до полной кучи мне и не хватало! Шокрен чем-то неуловимо напоминал Багарда, видать, ребята были родственничками. Шаман подошел и, не прикасаясь ко мне, молча провел открытой ладонью.

— Шея, — буркнул Шокрен, и чьи-то проворные руки враз избавили меня от медальона-капельки Кли-кли. Шаман удовлетворенно кивнул. — Рука, левая.

Браслет Эграссы лег рядом с медальоном Кли-кли.

Шокрен довел ладонь до моих сапог и сказал:

— Все, он чист.

— Что за безделушки? — Олаг вертел в руках браслет из красноватой меди.

— Долго объяснять. — Шокрен убрал медальон-капельку к себе в сумку, а затем взял из рук Олага браслет.

Подержал в руках, внимательно изучил, а затем бросил на траву и скомандовал:

— Все назад!

Орки послушно отошли, причем Олаг взял заботу обо мне на себя и без всяких разговоров оттащил в сторону. Между тем шаман что-то пробормотал, сложил пальцы левой руки в замысловатый кукиш, и браслет Эграссы расплавился, превратившись в маленькую лужицу.

— Теперь они тебя не найдут, мартышка, — усмехнулся шаман.

— Поводок? — со знанием дела спросил у Шокрена Багард.

— Да.

— Низшие?

— Их поделка.

Низшие? Так Первые называют эльфов, если не ошибаюсь. Кстати, теперь Эграссе будет достаточно проблематично меня найти.

— Так наш мотылек спутался с этим стадом? — нехорошо хмыкнул Фагред.

— Дайте мне его сумку, — внезапно сказал шаман.

Кто-то из Первых тут же протянул Шокрену мою сумку. Надо ли говорить, что случилось, когда шаман выудил из нее Рог Радуги? Естественно, обычные орки ничего не поняли, но Шокрен, Багард и Олаг многозначительно переглянулись. У шамана так вообще руки затряслись.

— Что это? — вытянув шею, осторожно спросил Фагред.

— Это то, что поможет Руке в битве с Низшими, — благоговейно пробормотал Багард. — Запомните этот день, воины.

— Ай да мотылек! — Олаг криво усмехнулся. — Какие еще сокровища ты нам приволок?

Шокрен аккуратно положил Рог на расстеленный кем-то из воинов плащ и вновь взялся за мою сумку. Горсть плодов с презрением была отброшена в сторону, затем из сумки появился Ключ. Слеза дракона сверкнула в свете костра, и из глоток Первых вырвался единый восхищенный выдох. Похоже, все знали, что сейчас сжимал в руке шаман. Тот держал Ключ двумя пальцами, словно боялся, что реликвия возьмет и исчезнет.