– Ничего по этому поводу не скажу, – вздохнул Рельмо и тоже присел на ближайший фрагмент разрушенного храма. – Он теперь и не появится, пока полностью не закончит регенерацию. У эльфов так принято – на время выздоровления раненый становится затворником, и навещать его можно только целителям и особо близким эльфам, и то по приглашению. По их понятиям, показаться в обществе с каким-то увечьем – это все равно что для нас выйти на люди голым. Очень жаль, что так получилось. Он был мне нужен, обещал кое в чем помочь… Но что толку сожалеть, утешимся тем, что он успел спасти Шеллара и сам при этом не погиб. Человек на его месте вряд ли выжил бы. Кстати, какие-нибудь предсказания на этот счет были?

– Ничего, – уверенно ответил мэтр Истран. – Я бы знал.

– И у меня ничего. Покушение на Шеллара в Эгине было предсказано… Не настолько точно, без указания времени места, с единственным уточнением – ему будет грозить смертельная опасность, и спасет его Диего. Так и получилось. А в этот раз ничего. Ни один из знакомых мне прорицателей даже отдаленно не предполагал. Мафей тоже ничего во сне не видел?

– Я бы знал. Даже если бы он попытался скрыть, я бы все равно знал. А Орландо?..

– Да тоже ничего… – Рельмо в сердцах ругнулся по-мистралийски и дернул себя за косу. – Только вот опять все его видения коту под хвост. Опять получается, что это был вариант без Шеллара, потому и приключилось недоразумение со стоящей армией. Я тоже не поверил, что Шеллар может настолько подло предать, так и думал – или что-то с ним случится, или поссорятся. Надо заново сеанс устраивать. А вообще, Мафей что-то еще видел после Орландо?

– Нет, с тех пор ничего подобного ему не снилось. Если такое произойдет, я вам обязательно сообщу. А сейчас я все же хотел бы прояснить несколько вопросов. Коль уж теперь мы оба знаем, кто вы на самом деле, скажите, зачем вы здесь?

Региональный координатор невесело усмехнулся и отпустил косу. Наивно было бы надеяться на то, что тебе не задать этого вопроса.

– Положим, кто я такой на самом деле, вы не так уж хорошо знаете. А зачем я здесь… Основные задачи нашей службы – наблюдение и охрана.

– Простите, охрана кого и от чего?

– Вас… от нас. От людей, – уточнил Рельмо, вспомнив, что из-за его принадлежности к двум мирам одновременно это «нас» можно толковать двояко. – Объясню понятнее. Ван мир – закрытый. Согласно договору, который вам наверно уже известен, так как вы сами его переводили, мир Дельта полностью огражден от постороннего влияния. Контакты запрещены. Тому было две причины. Во-первых, этого потребовали эльфы. Они когда-то жили здесь, у многих остались потомки, и вообще, этот мир дорог им как память. При контакте двух миров со столь разным развитием глобальные потрясения неизбежны. А эльфы – существа сентиментальные и очень не любят таких вещей. И, во-вторых, ваш мир – уникальный объект для наблюдения.

Здесь существует такая временная аномалия, как переселенцы. Как развивалось человеческое общество естественным путем, мы знаем из собственной истории. А вот как оно будет развиваться, если в него время от времени подкидывать чужаков из другого мира? Каково будет их влияние, насколько они способны изменить обычный ход событий? Ни в одном из знакомых нам миров существование переселенцев не является общеизвестным явлением, как здесь. Нигде больше не существует таких возможностей для изучения различных вероятностей развития человечества. Да и сам феномен перемещения тоже интересный вопрос. Вдруг в нем есть какая-то закономерность, вдруг это шаг к условному бессмертию? Вот мы и изучаем. Все переселенцы появляются здесь естественным путем, мы их не подбрасываем специально. Наши агенты никогда не маскируются под переселенцев, чтобы не нарушать естественную картину. Целенаправленный отстрел переселенцев запрещен, даже если они начинают слишком заметно влиять на историю, как, например, советник Блай или Жак. Кстати, именно поэтому советник до сих пор жив. Да и Жак тоже. С ним мой верный Мануэль здорово промахнулся, но я не рискнул исправлять его ошибку. Возможно, так и надо – всякому явлению должно что-то противостоять.

– Возможно, коллега, возможно, – согласился мэтр Истран. – Мировое равновесие несомненно существует. А об охране подробнее можно?

– Охрана необходима потому, что всякий обнаруженный мир становится лакомым куском для всевозможных любителей наживы. Начиная с мелких авантюристов и заканчивая крупными добывающими компаниями. Из собственного мира мы уже выкачали все доступные ископаемые. Сейчас мы их поставляем из одного незаселенного мира, где официально разрешены разработки. Но представьте себе, что определенные господа получили доступ сюда. Насколько выгоднее получится обменивать ценные ресурсы и экологически чистые продукты на дешевые побрякушки и концентраты в ярких коробочках?

– Это его величество понял уже давно, а не подсчитал в точных цифрах только из-за отсутствия информации о ценах. Следовательно, вы должны следить за тем, чтобы в нашем мире не велась нелегальная добыча ископаемых и не заключались незаконные торговые сделки?

– В общих чертах вы меня поняли верно.

– А эльфы, как я понял, осуществляют надзор за вашей деятельностью.

– Да, они частично субсидируют нашу организацию и время от времени устраивают инспекции. На постоянный контроль их не хватает, иначе и служба «Дельта» была бы не нужна.

– Насколько мне известно, господин Толик находился в нашем мире именно с этой целью?

– Да.

– В таком случае что здесь делает господин Хоулиан?

– «Что», «что»… – Рельмо сердито дернул себя за косу. – Болтается! Он пару раз приезжал к вам как инспектор, но потом его от серьезных заданий отстранили за бесконтрольное размножение. Сейчас я по мере возможности пытаюсь привлечь Хоулиана к воспитанию сына, но этот романтик вечно вляпывается во что-нибудь возвышенное и неземное…

– Нельзя ли его как-нибудь… убедить, что от него здесь одни неприятности?

– Я пробовал. Бесполезно. Возможно, он бы послушался старших эльфов, но… это же эльфы! Предположим, я пожалуюсь, что Хоулиан торчит каждый вечер на этом, мать его так, заборе, бессовестно нарушая неписаное эльфийское правило – не возвращаться в покинутые миры. Конечно, Светлый тут же призовет ослушника и внушительно напомнит, что так делать нельзя. Хоулиан трепетно вздохнет и признается, что у него тут неразделенная любовь и на заборе он сидит, дабы объект своей любви – ах, какого прекрасного мужчину! – хоть изредка видеть в окне… Ну и результат? Старик тут же пожалеет и отпустит несчастного страдальца, а мне укоризненно попеняет: как же так, у него же любовь, надо же понимать, какие же вы, люди, бессердечные!

– Нельзя ли как-нибудь договориться… например, подарить ему портрет Элмара, и пусть страдает дома?

– Попробуйте. Может, получится. А может, какой-нибудь очередной родитель очарованной девицы все-таки вправит ему мозги. Меня гораздо больше беспокоят более серьезные вопросы. Вы, несомненно, слышали о так называемых стихийных порталах…

– О нет! – Мэтр жалобно поднял седые брови, и лицо у него сделалось до того несчастным, что собеседник даже испугался. – Только не говорите, что я сейчас должен повторить ту четырехчасовую лекцию, которую из меня всего несколько дней назад выдавил его величество!

– А ему кто сказал?! – вскричал региональный координатор и от неожиданности даже косу позабыл. – Жак не мог об этом знать! Даже когда он промышлял взломом, в такие места не забредал, предпочитал менее опасные и более прибыльные.

– Не знаю кто. Возможно, Толик. А возможно, вы просто недостаточно знаете Жака. Как бы то ни было, его величество пожелал знать все, что известно современной магической науке об этих самых порталах. Кстати, у нас их называют естественными или природными. Я полагаю, вы, так же как и его величество, хотите выяснить, через какой именно из них в наш мир проникают враждебные силы и откуда.

– С Каппы, – вздохнул Рельмо, опять принимаясь за косу. – Я это выяснил точно.