Вот такая вот обстановка творилась за окном номера отеля «Колон», в который по распоряжению Шпигельгласа перебазировалась и группа «Авангард». Сергей Михайлович решил, что будет лучше, если все его люди будут находиться у него под рукой, да и в случае непредвиденных обстоятельств всем вместе отбиваться будет гораздо легче.

В настоящий момент сотрудники НКВД расположились в двухкомнатном номере Шпигельгласа, гостиная которого представляла собой нечто среднее между штабом и оружейной. На овальном столе были разложены карты и фотографии, а по всей комнате было разложено оружие и снаряжение.

- Должно быть, интересное было время, - заметил Судоплатов.

- Страшное оно было, примерно, как сейчас, - вздохнул Шпигельглас. - Впрочем, вечер воспоминаний я предлагаю устроить как-нибудь потом, а пока вернемся к нашим мериносам, а именно к Рабочей Партии Марксистского Единства, ключевых представителей которой нам предстоит уничтожить.

Днем лидеры ПОУМ обычно находятся в своей штаб-квартире, отеле «Риволи». Отель хорошо охраняется, так что внутри нее мы их не достанем. И нет, товарищ Тимашков, - усмехнулся Сергей Михайлович, взглянув на поднявшего руку Александра Эрастовича. - Взрывать гостиницу мы не будем, это слишком грубо и непрофессионально. Да и столько взрывчатки мы вряд ли сможем достать!

- А жаль, - вздохнул Тимашков. - Но не постоянно же они в гостинице сидят? Куда-то ведь они должны выходить?

- Должны, - согласился Шпигельглас. - И мы даже знаем, куда они отправятся завтра утром. Ну, по крайней мере, некоторые из них. Товарищ Роза, зачитайте, пожалуйста, товарищам эту листовку!

«Товарищ Роза» была коммунисткой лет тридцати на вид, работавшей в Коминтерне и прикомандированной к Шпигельгласу в качестве переводчицы. Вообще-то ее звали Мария Роза Хуанита и-еще-несколько-имен Веласкес, но она сама попросила для краткости называть ее просто Розой.

- Да здравствует революционное наступление! - Роза взяла в руки листовку, напечатанную на сероватой газетной бумаге, и принялась читать по-русски. - В условиях, когда правительство хочет продать наши революционные достижения буржуазному правительству в Валенсии, мы не можем позволить себе никаких компромиссов! Все, кто хочет избавиться от революционного правительства и добиться победы, пусть завтра в десять часов утра приходит к телефонной станции на площади Каталонии! Пусть правительство увидит, как нас много, пусть каждый из вас убедится, что нас большинство! Только единство действий НКТ, ФАИ и ПОУМ способно принести нам по-настоящему революционную победу! Да здравствует революционный фронт пролетариата!

Закончив читать, Роза перевела дух и, благодарно кивнув, приняла из рук Судоплатова стакан воды. Остальные присутствовавшие в комнате сотрудники НКВД в это время пытались осмыслить содержание листовки. Невозмутимым остался один лишь Шпигельглас, очевидно, уже ознакомившийся с ее текстом.

- Чушь какая-то, - наконец, произнес Максим. - Слова, вроде, знакомые, а в общую идею не складываются. Ну, кроме мысли о том, что нужно куда-то бежать и против чего-то протестовать.

- А более глубоких идей там и нет, товарищ Белов, - пояснил Шпигельглас. - Когда не хватает аргументов - остается только давить на эмоции. Но нас в этом документе интересует то, что завтра в одиннадцать часов ПОУМ устраивает митинг...

- И там точно будет кто-то наших целей! - сообразил Судоплатов.

- Именно так, - довольно кивнул Шпигельглас.

- По информации от наших людей в рядах ПОУМ там должен быть лично Андрес Нин, - добавила Роза. - Также там точно будут Хулиан Горкин и лидер их молодежной организации Солано. Возможно будет кто-то еще, с этим они сами пока не определились.

- Словом, завтрашний митинг - это отличная возможность разом выполнить поставленную перед нами задачу, - подытожил Шпигельглас, после чего повернулся к Максиму. - Товарищ Белов, как у вашей группы со снайперской подготовкой?

- Специальную снайперскую подготовку у нас имеет только Киу, - ответил Максим. - Мы же с Гретой весьма метко стреляем, но не более того.

- Это уже неплохо, мы с товарищами и этим похвастаться не можем, - заметил Шпигельглас. - Поэтому, я считаю, что ликвидацию членов ПОУМ во время митинга стоит поручить именно вашей группе. Справитесь, товарищ Белов?

- Что скажешь, Киу? - переадресовал вопрос Максим. - Сможем мы выполнить поставленную перед нами задачу, или же нужно искать другие способы?

- Если вам нужно, товарищ Линь, у нас есть карта города, - сообщил Шпигельглас. - Я понимаю, что это совсем не то же самое, что ориентироваться непосредственно на местности, но ничего лучше я вам предложить не могу.

- Я была на площади Каталонии, так что сориентируюсь, - ответила Киу склоняясь над картой. - Так, телефонная станция у нас вот тут, логично предположить, что где-то здесь и будет трибуна, ну, или откуда там они будут выступать. Значит, чтобы у нас был хороший обзор, нам нужно быть примерно вот в этом здании... - бормотала девушка, водя по карте остро заточенным карандашом. - Нет, плохая идея!

- Почему же? - удивился Шпигельглас. - Думаете, не попадете? Тут, судя по карте, недалеко, метров триста, не больше...

- Я бы сказала - двести пятьдесят, может быть, двести семьдесят, - бросив еще один взгляд на карту, прокомментировала Киу. - Так что по целям мы попадем, тут другая проблема. Телефонная станция расположена на востоке площади, а стрелять мне придется откуда-то с западной стороны. А поскольку дело будет происходить до полудня, Солнце тоже будет висеть где-то на востоке…

- Ну и что? - не понял Павел Анатольевич. - Висит и висит, чем оно вам помешает?

- Дело в том, товарищ Судоплатов, - терпеливо ответила Киу. - Что солнечные лучи неизбежно вызовут блики на объективах прицелов, что не только затруднит прицеливание, но и демаскирует нашу позицию. Я не думаю, что в ПОУМ собрались одни идиоты. Должна же у них быть нормальная охрана, иначе как бы они дожили до сегодняшнего дня?

В любом случае, после того как прозвучат выстрелы, найдутся те, кто посмотрит сторону, противоположную направлению падения тел. Они увидят блики прицелов, крикнут, что стреляли «вон оттуда», после чего вся толпа бросится к зданию, в котором мы будем находиться. Догадываетесь, что с нами будет после этого?

- Да, проблема... - озадаченно произнес Судоплатов.

- Неужели ничего нельзя сделать? - поинтересовался Шпигельглас. - Такая ведь прекрасная возможность...

- Ну-у-у... Вообще-то, есть у меня одна идея, - протянула Киу, внимательно оглядывая номер, словно пытаясь что-то отыскать. Наконец, ее взгляд остановился на сидящей на диване Грете, а точнее - на ее ножках, видневшихся из-под подола светлого летнего платья.

- Вот интересно, как мои ноги помогут тебе решить проблему с бликами прицела? - насмешливо поинтересовалась Грета.

- Подруга, пожертвуй мне один чулок! - попросила Киу.

Сама Киу чулок носить не любила, утверждая, что для них у нее слишком худые ноги. Нет, она их, конечно, носила, но только черные трикотажные, полагавшиеся к женской военной форме. Вне строя же она предпочитала одеваться в соответствии со своими представлениями об удобстве и практичности, порой весьма специфическими. Сейчас, например, она щеголяла в рабочем полукомбинезоне, надетом поверх клетчатой рубашки с закатанными рукавами.

А вот Грета, в отличие от подруги, была убеждена, что девушка должна быть элегантной в любых условиях, и следовала этому убеждению с истинно немецкой педантичностью. Поэтому в тех случаях, ей когда нужно было быть в гражданской одежде, она всегда носила светлое платье и туфли с пусть и низким, но каблуком. И, разумеется, выйти на улицу без чулок для нее было абсолютно недопустимо.

- Пожертвовать? То есть, он ко мне не вернется? - подняла бровь Грета.

- Ну-у-у, если моя затея не выгорит, то вернется, - без особой уверенности ответила Киу. - Ну, пожалуйста, мне, и правда, очень надо!

- На что только не пойдешь ради государственной необходимости! - вздохнула Грета и вышла в дверь, за которой находилась уборная.